– Тогда, почему все это не делают? – тут же возмущённо встрял Гарри Поттер. - Зачем так зацикливаться на пресловутой чистоте крови?!
– Гарри, родственница твоего дяди Вернона, кажется, разводит породистых собак, – вопреки ожиданиям, на вопрос друга ответила Гермиона. – Подумай, что именно она в аналогичных ситуациях рассказывала о своих практиках?
– Ааа, понял, – Гарри кивнул. – Чтобы видимость безукоризненной родословной сохранить, не потерять признаки породы, но и не дать псам зачахнуть.
– Чистокровные собаки, а? Чудный пример… И эта особа ещё волновалась, когда спрашивала Люциуса про его посягательства, пусть и не очень удачные, конечно, на королеву Англии, – хмыкнул в свой бокал с вином Лорд Блэк.
– Ну, родственники Гарри породистых жеребцов не разводят. Они, всё-таки, из среднего социоэкономического класса, – смущённо пожала плечами Гермиона. – А пример понятен, принципы-то одни и те же. Уж простите, милорд, но я столько с одиннадцати лет наслышалась об эксклюзивности и чистокровности, что должна была для себя изучить предмет, пусть даже и через аналогии. Правда, в магическом мире я ничего на эту тему официального не нашла, сколько не рылась в книгах Хогвартса, пришлось искать в библиотеках магглов. Ну, а там ясно, какая информация была доступна на тему брида и чистокровности…
– Бросьте смущаться и оправдываться, мисс Грейнджер, – неожиданно заговорила леди Малфой. – Наш друг Сигфрид совсем не обиделся, скорее, нашел это ироничным, но далеко не лишенным справедливости. Так оно всё и есть, дорогая, только вот я бы на магглорождённых волшебниц, введённых в род, смотрела не как на безродных дворняжек в вашем таком ярком примере, а как на введение оригинального брида, «дикого типа», без каких-либо примесей. И слишком часто это делать не нужно, хотя введение новой крови прибавляет могущество и силу. Особенно, если в род берешь самых лучших, сильнейших, умнейших. К числу которых, и вы, моя дорогая, и мать мистера Поттера однозначно относитесь, это уже давно всем понятно. И Поттеры в вашем недалеком прошлом тоже были не дураки, ведь из того, что я слышала от юного мистера Малфоя и Беллатрикс следует, что у них на тот момент с двух сторон появилось слишком много девушек из Блэков. Нет, Блэки это, несомненно, прекраснейший и сильный род, но две бабки из одной семьи одновременно, это перебор. Отец Гарри, Джеймс, был под угрозой, особенно если учесть некоторые их родовые особенности, и в первую очередь, ментально. Другими словами, он должен был быть немного неуравновешенным, вспыльчивым, лезть на рожон и вообще, немного неадекватным. В такой ситуации и нужны магглорождённые ведьмы, что Джеймс и его родители и учли. Результат исправленной ситуации у нас тут налицо.
Гермиона и Гарри молчали, вспоминая известные им рассказы про мародёров и их взаимоотношения с окружающими, как полную противоположность спокойному и уравновешенному Гарри. Обычно, это объяснялось окружающими, что характером он в Лили Эванс, но леди Малфой явно перевернула всё под другим углом. Не спешил вступать в разговор покамест и Люциус. На этот раз, тишину нарушил Драко. Глубоко втянув воздух через ноздри, он сделал медленный, намеренный выдох, и обернувшись к Гермионе, принялся чеканить, словно отвечал очередной зазубренный урок перед профессором Снейпом:
– Оказывается, в Магическом мире была предусмотрена одна забавная ситуация. Уж не знаю, сам ли Мерлин додумался, Моргана помогла, или её величество магия подсуетилась, но человеческая гордыня была учтена. В результате, если несколько родов оказывается на грани исчезновения без полноценных, совершеннолетних наследников, и один человек в силу связей и переплетений на родовом древе становится патриархом, похоже, трёх семей, магия предусмотрела некоторые правила. В принципе, это слишком близко к идее того самого вырождения и инбридинга, которые ты мне уже пару-тройку лет при каждой возможности в лицо бросала, Грейнджер. Короче, именно тогда нужно как-то освежать кровь.
– Слушай, малыш, где ты откопал такие детали? – Беллатрикс поджала губы, внимательно глядя в глаза племянника. – Я ведь тоже всю библиотеку перерыла, но такого не нашла.
– Это я уже понял, – губы Драко растянулись в такой широкой улыбке, которую Гермиона у него никогда не видели. - Забыла, что у меня на руке кольцо наследника Малфоев? Похоже, что с некоторыми книжками мне почитает ознакомиться именно по праву будущего патриарха рода. Иначе, странички просто не открываются и разделы исчезают. Я обратил на это внимание ещё когда мы с Грейнджер одни и те же томики листали. Ей открывались пять страниц, а мне пятьдесят пять. Тогда я и догадался, что даже книги у нас в библиотеке предоставляют выборочные знания, а кое-чем делятся только с тем, с кем нужно.
– Ну, я вообще не понимаю почему они разрешили мне дотронуться до себя, – едва слышно пробормотала Гермиона. – Я все ждала, когда меня за палец укусят, или всю руку отцапают, а они только знаниями делились.
– Догадалась всё-таки, – Драко качнул головой. – А я всё думал, дойдёт или нет.
– Что именно до меня должно было дойти? – Гермиона подняла на него уставший взгляд. – Что по логике твои книжки не должны меня даже близко подпускать? А домашние эльфы слушаться? Так это было логично. Чего я так и не могу понять, это почему меня здесь даже стены принимают.
– У вас на руке надето одно из семейных колечек рода Малфой, моя дорогая, – хладнокровно объяснил Люциус.– Мы ими уже лет двести не пользовались, потому что дочерей в нашем роду не было с момента введения последней магглорождённой в род. В этом случае же девочки рождаются не для нашего бенефита, а для других родов. У Малфоев всегда первым рождается наследник, в принципе, как и у многих старинных родов. Потом, должны быть девочки, чтобы сближаться с другими семьями, но мои предки вычислили, что это значительно понижает впоследствии выбор потенциальных невест: ты же итак в родстве с половиной магического мира. Поэтому, вот уже лет двести мои предки останавливаются после истинного наследника, правда, берегут его, как зеницу ока. Но этот маленький маневр позволяет нам без труда находить потенциальные пары, не опасаясь близкого родства. Или, невесту можно привести из-за границы. Вообще-то, Малфои происходят из Франции и прибыли сюда с Вильгельмом-завоевателем, поэтому очень долгое время мы были защищены тем, что сами, по сути, были новой кровью для магической Англии. В общем, в двух словах, даже стены в этом доме видят вас с колечком на руке, как принадлежащую роду.
– Очень забавно, – Гермиона машинально покрутила на пальце тонкий ободок с изумрудом, но снять его не смогла.
– Вы не сможете его снять,– Люциус улыбнулся. – Это тоже своеобразная магия рода. Надеюсь, скромное украшение вам понравилось.
– Не волнуйся, это кольцо дочерей рода, а не невест, – очень громким шепотом проинформировала Гермиону Беллатрикс. – Так что, будь благодарна хоть за это. С Малфоев станет надеть на тебя без твоего же ведома и другой перстень, а так они тебе хоть на будущее выбор оставили.
– Благодарю вас, мисс Блэк, похоже, держать язык за зубами вас даже Дементоры не смогли научить, – прохладным тоном процедил лорд Малфой. Беллатрикс поджала губы, но промолчала. Ответила лорду Малфою сама Грейнджер:
– Не беспокойтесь, милорд, я давно уже поняла, что второе, то есть, ваш фамильный «перстень невест», это слишком большая честь, чтобы не подчеркнуть при возможности, – своей холодностью улыбка Гермионы могла бы посоревноваться не только с Малфями, но и с самой сказочной снежной королевой и не остаться в проигрыше.
Люциус и его супруга лишь вполне открыто улыбнулись и отсалютовали магглорождённой волшебнице своими бокалами с вином. Меж тем, Драко откашлялся:
