Гермиона с трудом удержалась, чтобы как в детстве не закатить глаза и не растерять приклеенную к губам светскую улыбку. Скорпиус с нескрываемым ужасом взирал на свою бабушку, а Александр лишь насмешливо приподнял бровь, сейчас очень сильно напоминая своей матери Сириуса Блэка. Гермиона мысленно полюбопытствовала, заметила ли это сходство Нарцисса, а тем временем её сестра растянула губы в вежливой улыбке:
– Что вы, леди Малфой, как может не понравиться ваш дом? Ведь каждая частица интерьера буквально пропитана безукоризненным вкусом её хозяйки и сочится историей. Словно кровь пульсирует в каждом камне.
Теперь пришла очередь округлять глаза Нарциссе, но Гермиона мгновенно сориентировалась, выступая вперёд, и откашлялась:
– Генриетта всего лишь хочет сказать, миледи, что она впервые в доме чистокровных волшебников и находится под впечатлением, – поспешно проговорила Мадам Министр, но ни у кого не осталось ни капли сомнения: девочка шикарно осадила бывшую мисс Блэк, намекнув на слишком многое.
– Мадам министр, мисс Генриетта, добро пожаловать в Малфой-менор! Александр, Скорпиус, проходите! Помните, вы здесь дома, – навстречу им уже спешил Люциус. – Конечно, хотелось, чтобы оказия была более оптимистичной и при других обстоятельствах, но жизнь есть жизнь.
Бросив поспешный взгляд на свою супругу и явно давая ей молчаливый приказ держать язык за зубами, лорд Малфой уже в следующее мгновение галантно целовал руки Гермионы и Генриетты и обнимал обоих своих внуков. Ни старшая, ни младшая мисс Грейнджер не успели и глазом моргнуть, а их уже проводили в гостиную комнату – не печально известный министру магии зал с камином и огромной хрустальной люстрой, а комнату совершенно в другом крыле замка.
Не переставая о чем-то говорить, Люциус на ходу отдавал распоряжения эльфам, после чего жестом пригласил гостей присесть. Гермиона осведомилась, отправятся ли они на церемонию вместе с Драко, или он уже дожидается их в соответствующем зале менора.
Вопрос не был праздным. Подобное являлось бы чётким индикатором, какое место в семье Малфоев на данный момент занимает она сама. Браслет, надетый по настоянию, кстати, не только Люциуса, но и преданного Кричера для всеобщего обозрения, недвусмысленно нёс месседжи магическому миру: сговор между ней самой и семейством Малфоев уже состоялся. Если Гермиона появится на церемонии рука об руку с Драко, это будет однозначно признанием, что она уже практически новая леди Малфой.
В принципе, это слишком поспешно и не могло бы не вызвать кучу шепотков и кривотолков, хотя кто что не знал? Её появление с Люциусом и Нарциссой было бы более светски приемлемо и указывало лишь снова на наличие сговора. Сама мисс Грейнджер больше склонялась к второму варианту, но решение было не её, а Люциуса. В конечном итоге, кости перемывались именно его семье, сама Грейнджер была лишь «тенью» той самой грязнокровки, которая когда-то и прокляла изначально чистокровных. А в том, что Гермиона по своей силе не уступала древней ведьме, в магическом мире не сомневался никто.
Люциус Малфой не без удовольствия наблюдал за мыслительным процессом будущей невестки. Не избежал его внимания и тот момент, когда Гермиона явно пришла к своему решению, но всё-таки продолжала вопросительно смотреть на него. И вновь патриарх Малфоев удовлетворённо кивнул: не только Гермиона вычислила правильное решение, но и несомненно заключила, что в данный момент карты у него в руках.
– Думаю, вы не будете против, мадам министр, если мы прибудем туда все вместе. Драко уже дожидается нас в зале для церемоний, конечно, на всякий случай, если кто-то прибудет слишком рано.
Гермиона кивнула. Слишком рано могла появиться лишь семья Астории Гринграсс, и Малфои намеревались соблюсти все приличия, какие только можно, до последней запятой. Разговор перешёл на лёгкие темы ни о чем, Нарцисса рассказывала какие-то забавные факты, Люциус кивал, казалось, слушая не только её слова, но и пытаясь предугадать мысли бывшей мисс Блэк и пресечь на корню неосторожные фразы. Уголком глаза Гермиона замечала периодически появлявшиеся в роскошной раме в углу комнаты портреты предков, изучающе оглядывавших компанию. Они здесь явно были не ради Скорпиуса, Нарциссы или Люциуса.
В зал для церемоний менора Гермиона нарочито зашла, отставая от четы Малфоев на несколько шагов. Александр и Генриетта тоже намеренно держались поодаль, сын министра магии – потому что успел оценить наличие строгого протокола, о котором, похоже, его мать и Люциус успели договориться. А Генриетта уже давно сделала для себя вывод, что пока сама не разберётся во всех «их заморочках» или «церемониях волшебного мира», будет строго следовать примеру племянника. Мысленно, Рита хмыкнула: Александр был на самом деле старше её и настолько опытнее, что девочка скорее чувствовала себя его младшей сестрой, а точнее, бедной родственницей.
Её же собственная сестра, узнав о сомнениях Риты, лишь спокойно пожала плечами и сказала, что во всяком случае, есть хоть кому ей объяснить. Сама Гермиона когда-то была брошена в самый разгар событий магического мира, как слепой котёнок в бурный поток: учись выживать или утонешь. Окончание этой истории Генриетта прекрасно знала. Не только мисс Грейнджер выплыла, но и вытянула за собой половину магического мира, включая чувствовавшего себя точно таким же слепым котёнком Гарри Поттера. Впрочем, сама Гермиона считала, что с Гарри они спасали друг друга, одновременно помогая не утонуть и являясь той самой линией жизни, без которой волшебный мир поглотил бы обоих.
Едва оказавшись в зале, Скорпиус присоединился к своему отцу. Гермиона, Александр и Генриетта хотели уже найти себе место и сесть где-нибудь с остальными «знакомыми усопшей», но ловко перехватив ладонь мадам министра и одним элегантным жестом просунув её сквозь свой локоть, Люциус, теперь под руку с мисс Грейнджер, направился в сторону остальных посетителей. Гермиона хотела возмутиться, что такая нарочитая фамильярность по отношению к ней на глазах у всего волшебного мира граничила с неуважением к Гринграссам, но не успела.
– Мадам министр, не могу сказать, что неожиданная встреча, – Гермиона с трудом подавила тяжелый вздох: прямо к ней шла Дафна, в девичестве Гринграсс. Люциус был невозмутим.
– Миссис Моруа, леди Гринграсс, – Гермиона вежливо улыбнулась, с достоинством склонив голову в лёгком поклоне. – Позвольте принести свои соболезнования, миледи.
Наследников мужского пола в семействе Гринграсс не было, и поэтому титул достался старшей дочери. Дафна вышла замуж за чистокровного, правда, французского происхождения, и не из такого древнего и знатного рода. По договорённости, старший сын, родившийся в этом браке, должен был унаследовать имя и титул матери и стать новым лордом Гринграссом. Все остальные наследники, независимо от пола, по идее должны были принять фамилию отца, но Гермиона уже заметила, что девочки носили двойную фамилию. Учитывая, что Гринграссы-Моруа проживали в Англии, это безусловно повышало шансы дочерей Дафны на удачную партию. Как же мало, всё-таки, мир Англии изменился!
– Дафна, – бывшая мисс Гринграсс улыбнулась. – Прошу, называйте меня Дафна. Я знаю, что с моей сестрой у вас тоже было подобное соглашение. Мы ведь сокурсницы, так к чему церемонии?
Гермиона Грейнджер остановила себя прежде, чем с её губ сорвалась бы долгая тирада о нюансах их общения друг с другом во времена Хогвартса. Впрочем, напоминать белокурой Слизеринке, что в те далёкие дни иначе, как грязнокровка, она к Гермионе практически не обращалась, а сама мисс Грейнджер не могла припомнить ни одного случая, когда ей напрямую нужно было переговорить с Дафной, сейчас было неуместно.
