– Какой у нас Блейз умный, аж диву даешься, и откуда что взялось. Где только раньше пряталось?! – прорычал Малфой, каждый раз морщившийся, когда Грейнджер произносила то самое слово, которым когда-то её первым и назвал, и обернулся к Астории. – Гермиона права, однако. Одной тебе решать, если ты хочешь носить артефакт. Напомню, он должен будет пополняться её кровью регулярно. Только представь себе, что об этом станут говорить.

– Никто ничего говорить не станет, потому что никто ничего не узнает, – прямо глядя в глаза Драко, чётко процедила Грейнджер.

– Я попробую, – едва слышно прошептала Астория. – Быть может, он даст мне ещё несколько месяцев, мне так хочется провести больше времени со Скорпиусом. А он скоро вернётся на летние каникулы…

Поднявшись с места, Драко кивнул, и словно дожидавшаяся прежде его разрешения, Астория приняла из рук Гермионы Грейнджер протянутый ей артефакт, тут же надев его на шею. Сперва, ничего не происходило, а потом молодая женщина прикрыла глаза: по телу разлилось приятное тепло, а боль отступила. Некогда прекрасные глаза наполнились слезами, и девушка обернулась к министру магии.

– Спасибо, – в её голосе было столько искренней благодарности. - И да, я уже чувствую эффект.

- Не за что, – Гермиона вздохнула. – Я бы хотела быть способной сделать больше, но увы. В любом случае, кровь нужно добавлять каждую неделю. Только ради Мерлина, никому об этом не говори. Это будет наш маленький секрет.

***

- Мисс Грейнджер, ваша Гриффиндорская добродетель граничит с патологией, - холодно процедил портрет профессора Снейпа и поджал губы. - Какого Мерлина вы вызвались помогать Астории? Вы серьёзно считаете, что будь она на вашем месте, пальцем бы пошевелила?

- Ей нужна была помощь, - холодно отрезала Гермиона. - Всё остальное не имеет значения.

- Мне кажется, коллега, это не столько желание помочь младшей леди Малфой, сколько нежелание стать следующей леди Малфой, - подключился к разговору Ниджиллиус Блэк.

– Ой, шуш вы оба, со всем уважением, конечно, – Гермиона совсем не как изысканная леди уперлась кулаками в бока и с воинственным видом обернулась к портретам. – Артефакт требует несколько миллилитров моей крови каждую неделю. Восстановлюсь, абсолютно буквально, не отвалится от меня кусочек. А Астории это облегчит страдания и подарит несколько месяцев. Что во всём этом вас всех не устраивает, на самом деле?

Снейп закатил глаза:

– Мисс Грейнджер, вас всегда отличала доброта и незлопамятность, а ещё вечное стремление помогать всем, кому это надо или нет, спасая их порой никчёмные шкуры. Конечно, к Астории это не относится, и все мы должны считать себя безмерно удачливыми, что когда-то вы приложили столько усилий, чтобы спасти одного всем нам известного молодого человека с изумительным талантом вечно вляпываться в разные передряги.

– Можно подумать, уважаемый профессор, вы все семь лет не занимались точно тем же. Теперь-то я точно знаю, – хмыкнула Гермиона. – Спасали его задницу в десять раз получше меня, да и эффективнее тоже. Плюс, наши с Роном за одно.

– Я не спорю, мисс Грейнджер, и мы оба преуспели, к счастью для всего волшебного мира, но я сейчас не об этом. Я прекрасно понимаю, что эту ситуацию вы воспринимаете, как ужасно несправедливую по отношению к бывшей мисс Гринграсс, но поймите, её семья ведь знала обо всём наперёд. Более того, лорд и леди Гринграсс были прекрасно осведомлены, что единственная причина, по которой Люциус остановил свой выбор на Астории, была её схожесть с вами. Они все заключили эту сделку далеко не с закрытыми глазами, и прекрасно осознавая, во что ввязываются. Думаю, Астория тоже не была невинным ягнёнком, принесённым в жертву. Они вполне серьезно рассчитывали, что со временем, как говорится, «стерпится-слюбится», и что Драко буквально забудет свои глупости и остепенится, но недооценили его чувства. А теперь, будем все удивляться? – Снейп бросил быстрый взгляд на портрет лорда Блэка, словно ожидал возражений, но тот солидарно и согласно молчал. -Давайте уже, наконец, начистоту. Вся эта история итак затянулась довольно долго, и вовлеченные лица находятся в лимбо, без какой либо возможности двигаться вперёд. Я сам попался на удочку, внял просьбам и поначалу помогал, признаю, это же такой вызов: найти противоядие. Но в результате, куча народа прилагает Мерлин знает сколько усилий, чтобы оттянуть неизбежное и подарить бедной Астории пару дней, пару недель, пару месяцев. Облегчить страдания, это я понимаю. Но пора уже принять реальность таковой, какая она есть. Более того, обстоятельства поменялись…

– Хотите сказать, уважаемый профессор, что Астории нужно просто дать умереть и всем спокойно жить дальше? – Гермиона опасно прищурилась.

– Звучит ужасно, не сомневаюсь, но и вы помните, моя дорогая, что разговариваете с портретами двух людей, которые давно уже мертвы. Смерть для нас не самое страшное, – мягко вставил лорд Блэк. – И мой уважаемый коллега совершенно прав. Все Малфои уже давно находятся в подвешенном состоянии, не могут двигаться вперёд. Астория, которая мучается и лишь живёт в ожидании неизбежного, Драко, который практически вдовец при живой жене, а благодаря их чудесным кольцам верности, ещё и ведёт жизнь монаха, – Гермиона закатила глаза, недвусмысленно давая понять, что она думает по поводу «трудностей» Драко, и насмешливо перебила:

– Да бросьте, милорд, я прекрасно знаю, что эти клятвы верности на жриц любви не распространяются. Так что, не надо сгущать краски. Может хоть жить в публичных домах, кольцо даже не пискнет против.

– Вы совершенно правы, моя дорогая, может. Но не живёт. И сразу отвечу на ваш следующий вопрос: потому, что не хочет.

– Вот простите меня, достопочтенные господа, но как-то страдания бедного Драко для меня сейчас чашу весов ну никак не перевешивают. Подарить хотя бы ещё несколько месяцев жизни молодой женщине, которая хочет провести их со своим сыном, или её супруг, который имеет проблемы с вынужденным воздержанием? Какой тяжелый выбор, однако.

– Кстати, говоря об этом сыне, - вновь вступил на тропу словесной войны Снейп. - Для Скорпиуса тоже всё непросто. И честно говоря, он живёт уже очень долгое время между небом и землёй. Скорпиусу тоже не помешала бы уже определённость, но и вы, и я дарим ложную надежду именно ему. Уверен, что мальчик каждый раз, когда зелье оттягивает неизбежное, или теперь ваш замечательный подарок возобновляет её жизненные силы, возносится до небес на облаке новой надежды, только лишь для того, чтобы потом шмякнуться обратно на землю, в пучину чёрный неизбежности. Вы хоть понимаете, каково ему?

– Думаю, что Скорпиус ценит каждую лишнюю минуту, проведённую со своей матерью. Во всяком случае, я бы оценила. Или вы все забыли, что мне пришлось сделать со своей собственной матерью и отцом впридачу?

– Мы ничего не забыли, мисс Грейнджер, более того, я прекрасно понимаю вашу жертву. Напомню, что я тоже в свое время был сирота при живых родителях, правда, по другой причине.

– Плюс, кровь магглорождённой, добровольно отдаваемая чистокровной, это как символ превосходства одной над другой! Думаю, Волан-де-Морт сейчас чечётку отплясывает, – предъявил свой последний аргумент лорд Блэк, словно козырную карту швырнул на стол.

– Мне совершенно все равно, какие танцы сейчас танцует в аду Том Реддл, – сквозь зубы процедила Гермиона. – Хоть ирландские, хоть африканские, хоть чечётку, хоть маленьких утят. И вообще, вы так волнуетесь о таких деталях, лорд Блэк, просто не могу не восхититься. Правда, я была бы впечатлена ещё больше, если бы не знала наверняка, что именно подразумевает уготовленный вами для меня лично обряд. Да, да, тот самый, который сделает Александра официально наследником рода Блэк.