– Ты в курсе, что это поистине умный, довольно предусмотрительный, нужно признать, но уж слишком холодный и расчётливый для ученицы Гриффиндора поступок? – Драко, прищурившись, изучающе смотрел в глаза возлюбленной.
– Тогда мне это виделась единственным выходом из положения, – Гермиона пожала плечами. – Молодости свойственно рубить сплеча. Это с возрастом мы начинаем обдумывать все возможные последствия своих поступков, в восемнадцать лет все видится лишь в белом и чёрном цвете. Максимализм. В любом случае, после стольких лет обливиэйт практически необратим. Сказать тебе по правде, я давно уже перестала даже надеяться обратить заклинание. Просто, ещё одна моя потеря войне: родители. Но я все-таки надеюсь, что они живы и счастливы в Австралии.
Драко кивнул, вновь восхищаясь той, которую любил уже столько лет. Каждый раз она не переставала удивлять его, и хотя Малфой был далеко не уверен, что сам был бы способен на подобный поступок, восхищение от этого не убавлялось. Не говоря уже о том, что обливиэйт – это серьезная магия для седьмого курса. Подобному учат в Аврорате после многих тренировок.
– В любом случае, – Гермиона слегка прочистила горло, переводя тему. – Нам нужно поговорить о нас.
– Ты передумала и хочешь вернуть мне кольцо? – Малфой побледнел.
– Отнюдь, – Грейнджер успокаивающим жестом положила руку на его предплечье. Как раз в том месте, где красовалась метка. – Мне кажется, что я готова вернуться в менор. Я много думала об этом, и это самый логичный следующий шаг.
– Потому, что так будет лучше для Изабеллы?
– Потому, что так будет лучше для всех нас, включая и меня, – Грейнджер усмехнулась. – И не надо намекать, что это какая-то очередная жертва с моей стороны. Потому что у меня и в мыслях не было ничем жертвовать. Пора нам тоже просто жить и быть счастливыми. Как быстро твоя мать может спланировать небольшую церемонию в садах менора?
– На самом деле, довольно быстро, – Малфой, не удержавшись, закатил глаза, но в них теперь плескались умиротворение и счастье. – Порой мне кажется, что у неё уже все спланировано. Или это стандартное торжество, с минимальным количеством аккомодации к конкретным новобрачным. То есть, там цветы поменять на любимые невесты или скатерти перекрасить в другой оттенок. А всё остальное домашние эльфы и так могут устроить по одному слову.
– Значит, договорились, - выдохнула Гермиона и, поднявшись на цыпочки, прижалась к губам Драко поцелуем.
Малфой ответил на поцелуй. Сперва робко, словно пробуя на вкус и вновь давая ей возможность привыкнуть к себе, он постепенно усилил натиск, вкладывая всю свою любовь и страсть. Показывая, как скучал все эти годы, как сильно всё ещё любит. Его руки гладили её спину и плечи, зарывались в пышные волосы и ласкали скулы, когда он на мгновение отстранился, чтобы перевести дыхание. А потом они вновь прижимались к губам друг друга, обещая наконец обретенное счастье. Оставляя позади все невзгоды…
И под сводами старинной школы Волшебства и Магии вновь и вновь звучали такие простые, но каждый раз сказанные, как в первый раз, слова. И казалось, что сами стены Хогвартса принимают их признания, как клятву, как обещание будущего. Как знак, что всё, наконец, будет хорошо…
Я люблю тебя, Гермиона…
Я люблю тебя, Драко…
Конец, но эпилог следует
========== Эпилог ==========
Генри Уилкинс, широко распахнув глаза и впитывая в себя малейшие детали, с интересом оглядывался по сторонам. Платформа 9 и 3/4 вокзала Кингс-Кросс, Лондон, Хогвартс-экспресс. Как же так случилось, что жизнь обычного, хоть и умного австралийского парня в одночасье так кардинально изменилась, буквально перевернувшись с ног на голову?
Профессор Лонгботтом появился на крыльце дома родителей в небольшом и ничем не приметном городке Австралии неожиданно в день одиннадцатилетия Генри. Просто материализовался из ниоткуда, возник на пустом месте из воздуха, а потом принялся рассказывать ошеломлённым родителям, что Генри на самом деле волшебник и должен отправиться в школу магии и волшебства Хогвартс. Да не просто абы какую, а в далекой Англии.
Родители приняли новость на удивление хладнокровно, Генри даже показалось, что в их глазах мелькнуло нечто, подобное дей-жа-ву. Словно когда-то это с ними уже случалось, и они были готовы к подобному стечению обстоятельств. Почему из далёкой Австралии его пригласили в Англию, профессор Лонгботтом и сам не знал, но имя мальчика в положенный день просто появилось именно в школе учеников Хогвартса. В колонке магглорождённых.
А потом они переехали в Англию, потому что родители хотели быть ближе к сыну. Накануне профессор Лонгботтом отвёз Генри в Кривую Аллею, и они закупили всё нужное для школы. Родители магглорождённого волшебника были дантистами, и проблем с деньгами не было, хотя профессор и намекнул, что для нуждающихся учащихся существует специальный фонд.
И вот теперь юный мистер Уилкинс с интересом оглядывался по сторонам, наблюдая за происходящим. Книги по истории волшебного мира Генри, всегда любивший читать, приобрёл сразу же, притом, вызвав этим снисходительно-мягкую улыбку декана Гриффиндора, купил несколько и сверх школьной программы. И конечно же, к моменту отъезда в Хогвартс он уже их успел прочесть, поэтому сейчас во все глаза смотрел на легендарного героя магической Англии, мистера Гарри Поттера.
Избранного и победителя самого тёмного волшебника современности Генри узнал сразу. Помимо описания, в книге были портреты знаменитого мага и начальника Аврората. Впрочем, сейчас мистер Поттер стоял возле двух мальчишек, один из которых был постарше, а второй по всей вероятности являлся ровесником самого Генри Уилкинса и отправлялся в Хогвартс впервые.
- А что, если меня распределят на Слизерин? - прошептал младший мальчик на самой грани слуха. Его брат насмешливо хмыкнул, закатил зелёные, как у отца глаза и неспешно отошёл в сторону, а мистер Поттер потрепал волосы сына.
- Альбус Северус Поттер, ты был назван в честь самого отважного человека, которого я знал. И он был деканом Слизерина, - преклонив колено, мягко проговорил мужчина, и мальчик кивнул, явно успокоенный его словами.
- Кроме того, Ал, мне доподлинно известно, что твоего отца Шляпа когда-то хотела отправить именно на этот факультет, - к семье Поттеров подошла элегантно одетая женщина, в которой Генри мгновенно узнал Гермиону Грейнджер. Её портреты мальчик тоже уже видел в книжках.
Внезапно, Генри почувствовал на себе любопытный взгляд и обернулся, встречаясь глазами с мужчиной явно итальянской наружности и одетого в мантию профессора с эмблемой Слизерина. Вежливо кивнув будущему преподавателю, Генри отвёл взгляд, а итальянец поспешил к Избранному.
- Поттер, тебе этот магглорождённый парень никого не напоминает? - Блейз Забини изогнул бровь, кивая в сторону Генри.
- Забини, - Гарри закатил глаза и чуть не подавился воздухом. Год назад именно после аналогичного замечания в отношении Изабеллы-нынче-Малфой в Волшебный мир вернулась Гермиона Грейнджер. Не то, чтобы Поттер имел какие-либо возражения… - Ты о ком сейчас?
- Да вон о том парнишке возле Лонгботтома.
- Что ж, давай познакомимся, - Поттер вздохнул и махнул бывшему сокурснику. - Невилл, не представишь ли ты нам своего протеже?
К Гарри уже спешили Джеймс и Изабелла, причём девочка приветливо улыбалась магглорождённому первокурснику. Джеймс ревниво хмурился, а Альбус с интересом смотрел на потенциального друга. Гермиона и Драко отвлеклись и сейчас были заняты маленьким Скорпиусом, которого держал на руках гордый отец. Малфои явно избавились от своего родового проклятия «одного ребёнка», когда избранницей Драко стала Гермиона. Сама Грейнджер же накладывала последние чары на сумку Изабеллы, одновременно проверяя, ничего ли они не позабыли в суете сборов с младенцем.
- Конечно, - профессор Лонгботтом улыбнулся. - Это Генри Уилкинс, господа, он присоединился к нам из далекой Австралии…
И сумка с грохотом выпала из рук смертельно побледневшей Гермионы в девичестве Грейнджер, а бесконечное количество засунутых вовнутрь чарами незримого расширения мелочей рассыпалось по платформе. Гермиона прижала обе ладони к губам, распахнув глаза и уставившись на совершенно сбитого с толку Генри. Поттер переводил с подруги на мальчика и обратно удивленный взгляд, в котором медленно появлялись понимание и шок.
