Не проронив ни единого слова, Драко наблюдал, как Джинни Уизли бросилась на шею Поттера. О влюблённости в избранного младшей Уизли в Хогвартсе не знал только тот, кто жил на луне. Потом своего кумира обнимали и похлопывали по спине все остальные, после чего Поттер долго рассказывал им о последних событиях и слегка «перевернувшихся столах», включая и диаметрально противоположную лояльность самого Малфоя.
Под конец Гарри потребовал от всех присутствующих непреложный обет, что истинное участие самого Драко в этих событиях останется неизвестным до того момента, пока либо он сам, либо Малфой не отменят его. После чего Поттер вновь без меры впечатлил слизеринца, добавив, что тайну участия Драко можно будет ещё открыть, если именно их сторона победит, но ни Поттер, ни Малфой до этого мгновения не доживут. На вопросительный взгляд товарищей Избранный лишь пожал плечами:
– Нам помогает не только Малфой, но и его родители. В случае чего я не хочу, чтобы с ними расправились, как с хладнокровными убийцами. Они сменили сторону. Просто, пусть это будет вам всем известно. Но вот поведать об этом вы все сможете только при определённых обстоятельствах. Так будет надёжнее.
Малфой одарил бывшего недруга благодарным взглядом, а потом они поведали Отряду Дамблдора о своих размышлениях по поводу диадемы и возможной помощи Серой Дамы. Дочь Ровенны им помогла найти, конечно же, мисс Лавгуд. Луна не только привела их к призраку Елены, но и убедила ту выслушать ребят. И очень скоро Малфой и Поттер вновь выходили из выручай-комнаты, на этот раз - хранилища утерянных вещей, с диадемой основательницы Рейвенкло в руках.
И в момент своего триумфа ни один из парней не заметил тяжелый взгляд полных ненависти, тёмных глаз, следящих за ними из-под беспорядочно разметавшихся чёрных кучеряшек волос…
Они уничтожили крестраж Волан-де-Морта при всём отряде в выручай-комнате. Гарри Поттер сам безмолвно поднял меч Гриффиндора и одним уверенным ударом опустил его на диадему. На этот раз частичка души Тёмного Лорда молчала, словно осознав безысходность своего положения и очевидный проигрыш. Впрочем, уже через несколько мгновений голос самого Тёмного Лорда звучал у них в ушах:
– Студенты и преподаватели Хогвартса! Я знаю, что Гарри Поттер здесь. Выдайте его мне, и ваши жизни будут сохранены. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы будете прощены.
***
Драко Малфой вернулся в менор спустя несколько часов. Они не ожидали, что битва за Хогвартс наступит в тот же день, но младший Малфой сражался бок о бок с Гарри Поттером и остальными членами Ордена Феникса. Его родители в битве на стороне Тёмного Лорда не участвовали, это наследник древнего рода понял моментально. А ещё, как Драко ни пытался, он так и не смог разыскать свою тётку.
Беллатрикс словно сквозь землю провалилась. На этот раз Поттеру не удалось сразиться с Волан-де-Мортом. В какой-то момент Пожиратели, почувствовав, что победа явно не на их стороне, отступили. И сейчас Драко был твёрдо уверен, что им нужно скрываться. То, что Малфои переметнулись, больше не было тайной, и оставаться в меноре стало небезопасно.
Драко был уже готов к долгой и изнурительной беседе с отцом, когда Люциус сам ворвался в комнату. Бледный, словно вся кровь внезапно покинула его, лорд Малфой бросился к сыну:
– Что произошло? Кто победил?
– Пока никто, отец, но боюсь, нам нужно срочно исчезнуть из менора. Поттер снабдил нас портал-ключом.
– Ясно, – Люциус кивнул, но после его следующих слов Драко почувствовала, как жизнь покидает его тело. – Я так понимаю, что ты уже переместил мисс Грейнджер в безопасное место?
– Что? – Малфой младший застыл на месте. – Гермиона не в меноре?
– Нет, – теперь пришла очередь его отца смертельно побледнеть, напоминая привидение. – Разве мисс Грейнджер была не с тобой?
Вместо ответа Драко бросился в комнату паники, уже не расслышав оправдания отца, что во время битвы им с Нарциссой все-таки пришлось ненадолго аппарировать из менора…
– Гермиона? Гермиона, ты где?
Отчаянный крик наследника рода взлетел под своды комнаты паники, но помещение было пусто. Только в самом центре стола, играя всеми гранями драгоценных камней, в лучах заходящего солнца одиноко лежали фамильный перстень и браслет Малфоев.
***
Гарри Поттер за последние несколько недель жизни был вынужден пересмотреть много вещей, в которых прежде мог поклясться, к своему огромному шоку убеждаясь, что они в корне неверны. Например, ненависть Снейпа к себе лично и преданность декана змеёнышей Волан-де-Морту оказалась химерой. В разгар битвы Гарри обнаружил ненавистного профессора смертельно раненным, и в последние мгновения жизни тот отдал ему свои воспоминания.
Теперь Гарри знал все, и картина мира, нарисованная в воображении одинокого мальчика, лишённого любви родителей, вновь перевернулась с ног на голову. Идеализируемые им отец и крёстный в один миг увиделись совершенно в новых и отнюдь неприглядных красках. А сам Снейп имел намного больше общего с Гарри, чем и Джеймс, и Сириус вместе взятые. Жаль, что ослеплённый собственными обидами, Северус этого так и не смог разглядеть.
Пересмотрел своё отношение Гарри и к Драко Малфою. Переход Хорька на их сторону, внезапно обнаружившиеся чувства их недруга к Гермионе и неожиданная помощь, без которой, Поттер должен был признать, всё могло бы сложиться намного сложнее, второй раз перевернули мир избранного вверх ногами. И наблюдая за Малфоями и «нюансами» их помощи в организации операций, Гарри Поттер наконец понял, что именно имела ввиду Распределительная Шляпа.
Слизерин явно имел свои преимущества, и одним из них было доскональное планирование. Гарри внезапно отчётливо осознал, что если бы оказался на факультете змей, то все их приключения прошли бы совершенно в другом ключе. А приключения бы всё равно были, потому что вопреки популярным поверьям, слизеринцы тоже их на свою пятую точку разыскивали, правда действовали не в открытую.
Достаточно было только вспомнить, что засветившийся при попытке их подставить на первом курсе, сам Малфой больше на радар не попадал. И Поттер внезапно мог поклясться своим гриффиндорским галстуком, что это было отнюдь не из-за отсутствия причины. Просто, всё теперь просчитывалось на десять ходов вперёд.
Сказать по правде, Гарри подобное пришлось довольно таки по вкусу. Похоже, что Гермиона, с мнением которой Поттер давно уже привык считаться и возводить чуть ли не в правду в последней инстанции, тоже пришла к подобному выводу. Грейнджер, в конце концов, слишком очевидно во многом соглашалась с Малфоем, а после их «операции» в Гринготтсе недвусмысленно дала понять, что без помощи Драко они оказались бы очень глубоко в том самом известном месте, на которое все годы упорно искали себе приключений.
А ещё, внезапно начав переосмысливать события и факты, Гарри неожиданно пришел к выводу, что и Дамблдору безоговорочно верить следовало, лишь разделив всё как минимум на три. Господин директор вполне мог быть не безгрешен, и вновь судя по всему, Гермиона бы согласилась. Поттеру даже казалось, что его подруга добавила бы ещё далеко не один аргумент на чашу весов против безоговорочной веры директору. Вот правда поговорить с Гермионой наедине пока что Поттеру не удавалось.
Битву за Хогвартс Орден практически выиграл, но вот война на этом не окончилась. Хотя им всё-таки удалось убить Нагини, и сделал это Невилл Лонгботтом. Вот только сам Том Реддл сбежал, как и многие его сподвижники. И больше всего Поттера беспокоило, что им так и не удалось найти Беллатрикс.
Мадам Лестрейндж была одной из самых ярых сторонниц Тёмного Лорда, и Гарри не сомневался, что даже несмотря на массовую поимку остальных Псов, движение не только не подавлено, но все ещё далеко не закончилось. Рон упорно молчал, впрочем, никаких предложений от него лично Гарри и не ожидал. Плюс, Уизли всё ещё злился из-за Гермионы.
Именно погруженным во все эти размышления, по большей части не очень весёлые, и застал Поттера Малфой. Драко появился неожиданно, сжимая за руку растерянного Добби. Гарри уже готов был возмутиться вторжением, но вспомнил, что сам не так давно дал семье Малфоя ключ-портал. Впрочем, следующий мыслью стало, что если Малфой здесь, то Поттер наконец сможет воссоединиться с Грейнджер. А вот её-то Гарри очень сильно не хватало. Однако, избранный даже не успел поприветствовать их неожиданного соратника, а тот уже схватил его за грудки свитера.
