Накануне они довольно долго разговаривали на тему уничтожения крестражей с Гарри, и догадка озарила их практически одновременно. Точнее, ответ пришел после её рассказа Малфою об уничтожении дневника Тома Реддла.

Клык и яд василиска. Им нужно всего лишь спуститься в тайную комнату Слизерина и собрать несколько всё ещё торчащих в голове чудовища клыков. Один крестраж они уже уничтожили, быть может, удастся применить яд и против других. В принципе, с помощью Малфоя пробраться в тайную комнату не составит огромного труда.

Когда-то, Грейнджер догадалась заколдовать свою сумочку и мантию Поттера таким образом, что из сумки её могли достать только она сама или Гарри. Теперь, когда её бисерный ридикюль вновь был возвращен своей законной владелице, Гермиона незамедлительно удостоверилась, что мантия вновь оказалась в руках её друга.

В принципе, на данный момент мантия всего лишь ожидала своей очереди быть использованной в нужный момент, а таковой мог возникнуть, когда с помощью Малфоя Поттер сможет пробраться сперва в Хогвартс, а потом и в комнату Салазара Слизерина. Правда, сперва нужно было проникнуть в ячейку Лестрейнджей в Гринготтсе. Их приоритеты однозначно были расставлены таким образом, что крестраж, что бы это ни было, нужно попытаться раздобыть в первую очередь.

И хотя предусмотрительный Поттер аргументировал, что лучше всего было бы иметь возможность избавиться от найденного крестража как можно быстрее, к всеобщему удивлению Малфой вдруг предположил, что Тёмный Лорд вполне мог спрятать что-то и в Хогвартсе. А в таком случае, было бы логичнее сделать одну вылазку в школу, но при этом убить двух зайцев: забрать клыки василиска и найти крестраж одновременно.

В конце концов, Малфой в школе мог появляться, не вызывая особенных вопросов, а шансы остаться незамеченными во время одной вылазки были намного больше, чем многократные появления в Хогвартсе. Особенно если учесть, что каждый раз под мантией-невидимкой рядом с ним будет Поттер или кто-то другой.

Отвлекаясь от своих мыслей и возвращаясь к насущным проблемам, Гермиона вздохнула. На данный момент ей следовало отложить все размышления о крестражах и сконцентрироваться на очередном предстоящем испытании: обеде с Малфоями…

========== Часть 18 ==========

К огромному и нескрываемому удивлению Грейнджер, её трапезы с родителями Драко практически уже вошли в традицию. После памятного утра, когда Люциус обнаружил магглорождённую волшебницу в постели своего сына, прошло уже несколько недель, и, изумив этим в первую очередь саму себя, Гермиона довольно неплохо научилась общаться со старшим поколением хозяев Малфой-менора.

Люциус, старательно отбросив в сторону свои предрассудки, или просто очень умело притворившись, что преуспел в этом, был с Грейнджер образцово-показательно вежливым и почтительным. Даже Драко дивился, как быстро изменил свое прежнее отношение к идеям чистоты крови, или хотя бы перестал выставлять его напоказ, консервативный отец.

Нарцисса была посвящена в тайну приблизительно через неделю после того, как её супруг выложил перед Гермионой все карты на стол. Похоже, именно столько времени понадобилось почтенному патриарху семейства Малфоев, чтобы тщательно подготовиться к неизбежному скандалу и предотвратить потенциальные осложнения.

Впрочем, Гермиона при «разборе полётов благородного семейства» не участвовала, и поэтому могла лишь рисовать красочные картины в своем довольно богатом воображении.

Драко долго смеялся, когда девушка, в ужасе округлив глаза, напомнила, что его мать всё-таки является сестрой Беллатрикс, и бурная реакция по логике вещей была гарантирована. Правда, он не преминул напомнить, что второй сестрой Нарциссы является Андромеда, а та в свое время уже отреклась от традиционных взглядов и построила своё реальное, хоть и очень отличное от представлений семьи, личное счастье.

Гермиона всегда была восприимчива к логике и здравому смыслу, и поэтому ей пришлось согласиться, что предсказать реакцию третьей в-девичестве-мисс-Блэк было затруднительно. Особенно если учесть, что вестником этих потрясающих новостей являлся её драгоценный супруг.

Впрочем, когда её наконец официально представили высокопочтенной леди Малфой за их первой совместной трапезой, Нарцисса была предельно вежливой и сдержанной, хотя и вела себя довольно прохладно. Гермиона мысленно вздохнула, уже представив себе их отношения в будущем, но бывшая мисс Блэк её откровенно удивила.

Приблизительно с недельку Нарцисса даже не скрывала, что тщательно приглядывалась к магглорождённой волшебнице, а потом корка льда, которая Гермионе поначалу казалась размером с вечные льды Антарктики, стала медленно таять. Гермиона даже не скрывала своего изумления, когда с каждым днём отношение к ней Нарциссы становилось все теплее и теплее, и хотя девушка не видела их близкими подругами в каком-либо будущем, но и несравненную Бэллу Нарцисса напоминать перестала.

– Всё шаг вперёд, – вздохнув, заключила для себя Гермиона. Драко Малфой, громко хмыкнув, от всего сердца согласился с девушкой.

В отличии от Грейнджер, реакцию матери на новость о собственной избраннице Драко имел возможность видеть воочию. И должен был признать, что Нарцисса-в-девичестве-Блэк отреагировала совсем не так, как ожидал её сын. Впрочем, любую историю начинать нужно всегда с начала…

Люциус Малфой никогда не страдал любовью к драматизму и театральным представлениям, предпочитая игре на публику конкретные действия. Люциус вполне обоснованно полагал, что не театральные эффекты, а результаты действий с намного большей вероятностью вызовут в окружающих желаемую для него реакцию: уважение, почтение, преклонение, или даже элементарный страх. Лорд Малфой стремился к тому, чтобы с ним всегда считались.

Одним словом, Малфой старший был не фокусником, а волшебником, и вытащить кролика из пустой шляпы мог вполне буквально. Впрочем, сам Драко подобную аллегорию бы не придумал, но после подробного объяснения Грейнджер, плюс, отметив слишком очевидно кивающего в знак согласия с её доводами Гарри Поттера, примером очень даже проникся. Гермиона была совершенно права.

Именно поэтому, когда в одно прекрасное утро отец без лишних слов холодно приказал ему явиться для серьезного разговора в строго обозначенное время, Драко не спорил, а сделал так, как ему было буквально приказано: притащил свою «недостойную задницу» в нужное место в назначенное время. Точнее, он даже явился туда немного пораньше, правда, очень скоро об этом пожалел: отец всё-таки решил не избегать театральности и появился в комнате с семейным гобеленом строго с последним ударом часов. Прибывшая за несколько минут до Люциуса, Нарцисса уже успела несколько раз осведомиться у сына, если тот был в курсе, что опять замышлял его отец.

Сглотнув мгновенно появившийся в горле ком, Драко лишь пожал плечами. В принципе, он матери не лгал: о причинах Люциуса приказать ему и Нарциссе явиться для встречи в гостиную с семейным гобеленом он мог только гадать. Впрочем, выбор комнаты мгновенно заставлял холодные мурашки стадом пробежаться по позвоночнику наследника рода Малфоев…

А что, если Люциус использовал эту неделю не для того, чтобы подготовить к разговору мать, а потому что сам всё ещё обдумывал ситуацию? И сейчас он официально объявит о неприятии решения недостойного сына и, как говорится, не отходя от Гринготтса, выжжет его с семейного гобелена. А потом хорошо, если отец соизволит дать собственному отпрыску возможность унести ноги и убраться на все четыре стороны, а не мгновенно и собственноручно вызовет Тёмного Лорда.

Драко, впрочем, тоже на Слизерине когда-то оказался не только из-за своего имени, поэтому вот уже неделю браслет на руке Грейнджер, а с ним на пару и небольшой медальон на собственной груди были заколдованы, как порталы. При том, активировав свой собственный артефакт, Драко в мгновение ока мог перенести в нужное место и Гермиону. А дальше им всего лишь нужно было вызвать Добби и воссоединиться с Гарри Поттером. Не оптимально, но намного лучше альтернативы разборок с Темным Лордом.