«Раз уж этот колдовской амулет питается кровью, то пусть он и выпьет этого горе-колдуна до донышка…», – рассуждал я, глядя на странного бродягу.

Он безуспешно пытался вытащить опасную вещицу, по телу начали расползаться черные разводы. В это время бугай из «моей группы» быстро сделал несколько шагов к хромоногому. Отмахнувшись от дубинки, он шумно выдохнул. Я с удивлением наблюдал за вылетевшей из-под капюшона короткой – не более полуметра – струёй пламени. Дважды покалеченный, взвыл от боли, хватаясь за лицо, и упал без сознания. Голопузый перестал дергать застрявший в груди брелок и с ревом бросился к парню в плаще. Тот слегка пошатывался, плохо ему что ли?

Я посчитал, что тоже должен внести более существенную лепту в общее дело, а то ведь парнишка в плаще хоть и выглядел лихо, но кто знает, на что способен этот колдун? Не так давно хитрый приём храма вместо облегчения принес голове неимоверную боль. Я лихо повторил процедуру, но уже для противника. Немного концентрации, несложная последовательность мысленных действий и выброс энергии, как при закачке информации в камень. Посыл достиг голопузого с небольшой задержкой, оставляя след в виде колебания воздуха, а затем он взвыл от боли и упал на колени.

«Всё. Дело сделано», – стоило мне об этом подумать, как голопузый начал подниматься. В этот момент стало очень страшно. То, что поднялось, с трудом можно было принять за человека. Половину потемневшего, словно подгоревшая бумага, торса покрывали странные символы. Глаза были наполнены чернотой, на руках появились толстые двухсантиметровые когти. Тварь оскалилась и зарычала, но черные клыки на фоне белизны остальных зубов напугали меня куда сильнее. Вот уж действительно, многие знания – многие печали. Именно такие клыки (удлиненные, темного цвета) были характерны для тех, кто получил благословение Милисатра – высшего демона боли. Тем, кто питал его болью, он давал силу и нечеловеческие возможности. Только теперь я понял, что натворил.

[1] Подобно тому, как короли получают народные имена-прозвища, так и городам присваиваются приставки. Марийцы считают, что у каждого города своя судьба, и если уж он ее показал себя городом веселья, то необходимо это подчеркнуть, дабы любому чужеземцу было ясно, чего ему ждать в том или ином месте. Если в поселения регулярно случаются какие-нибудь несчастья, то и подавно. Со временем, подобные названия стали носить статус полуофициальных. Иногда они даже упоминались в документах, если необходимо было как-то различить населенные пункты с одинаковыми или похожими названиями.

[2] Первыми применять магическую защиту к монетам стали купцы, выпустив новый номинал для расчетов внутри гильдии. За крупные поставки товаров было выгоднее расплачиваться несколькими монетами, чем несколькими сундуками золота. Долгое время «купеческие» монеты были самыми дорогими и надежными в трех королевствах. Затем несколько монет нового номинала выпустила группа дворян, посчитавших это делом престижа. Защита на их монетах была куда сложнее, чем на купеческих, но стоили «дворяне» и «дворянчики» лишь немногим больше «купцов». В конце концов за дело взялись маги и имперское казначейство. С тех пор валюта разделилась на старую и новую. Со временем старые деньги обесценились, а новые прочно заняли свое место в кошельках граждан.

[3] Множественность миров является обыденным фактом для местных жителей. О том, кто способен путешествовать между мирами, ходят противоречивые слухи, но факт того, что «кто-то таки может» не вызывает у местных сомнений. Сама культура мира во многом пострадала от вторжений уроженцев других вселенных и планет. Первым крупным потрясением для Эйшона, а именно так называется этот мир, стал приход «вечных», которые имеют самоназвание ат’сзенара. Ситуация закончилась относительно мирно, в отличие от вторжения жителей одной из версий Земли, которые пришли мстить вечному Арону из дома Мастеров за превращение души их планеты в игровую базу. Эти события описаны в серии «Зеркала Арона». Последствия разразившейся битвы отразились на всех жителях обеих планет, привели к созданию «Ордена закрытых дверей», а также оставили на Эйшоне различных существ, страшные легенды, могучие артефакты.

[4] Риптак – небольшой деревянный жезл с овальным сечением приблизительно 3 на 2 сантиметра. Используется для хранения информации на ряду с драгоценными камнями, однако это изобретение зеленого храма менее долговечно и надежно. Чем длиннее «палка», тем больше информации вмещает.

Демоническими амулетами можно было пользоваться по-разному. Один из способов – принести демону кровавую жертву. Другой – накормить его тем, чего он жаждет. Милисатр поглощал боль. Как всякий демон боли, он забирал её, отдавая взамен силу. Сколько крови и боли получил Милисатр сейчас, трудно было представить, но, похоже, немало, если расщедрился на тёмное благословение. Я с надеждой взглянул на невольных товарищей и понял – они готовятся продать свою жизнь подороже, не надеясь выжить в битве против такого страшного противника.

Изменившийся голопузый почему-то медлил. Странный звук заставил меня обернуться. В расстройстве от увиденного, я даже на миг забыл про угрозу скорой и, очевидно, мучительной смерти. На нас неслись все те же всадники на распротах, которые сначала так неаккуратно, при помощи ноги, убрали меня со своего пути возле моста, а потом оскорбили подачкой мелкой монетки возле городских ворот. Неожиданно с грустью подумалось о невозможной теперь мести. Особенно выделялся этот белобрысый на синем распроте. Теперь он зачем-то приподнялся в стременах и взмахнул рукой из стороны в сторону. Этот гад, похоже, требовал расступиться с дороги.

«Ну что ж сейчас они получат, – мелькнула в голове мстительная мысль, – Не одни мы сегодня умрем.»

Я злорадно повернулся к новоявленному полудемону, ожидая его реакции на подобное (всё-таки, они обычно чрезвычайно высокомерны и готовы бросаться на любой источник провокации), но от увиденного просто окаменел. Тварь, которая должна была начать убивать всех вокруг, совершенно спокойно стояла с отрубленной головой. Стоять тело осталось даже, когда всадники окружили меня и пару невольных боевых товарищей. Группа спешилась, а я чуть присел, напрягая дрожащие ноги. Чуть что – буду драпать отсюда быстрее зайца. Да я демону был на один удар, а тут какие-то лихачи взмахом руки издалека сносят этой твари голову. Как будто спасся ото льва, чтобы увидеть едва заморившего червячка дракона.

Один из всадников оказался симпатичной девушкой со строгим взглядом. Она бросилась ко мне, схватила левую руку, рассматривая узор на тыльной стороне ладони.

– Повелитель огненных птиц, – сказала она, глядя на меня сверху вниз, – вот, значит, кого Логрот нашёл себе на замену. Что ж достойный выбор. Дом Карвинпасв рад приветствовать своего нового главу. – Лицо девушки озарила приятная улыбка, однако строгость во взгляде никуда не делась. – Надо же, теперь ты дважды повелитель.

После этих слов все остальные всадники склонили головы в почтении. Я растерянно оглядывал незнакомцев, безразличные морды распротов, недоуменные лица бугая и парня в плаще, требовательный лик строгой девушки. Слишком много непонятного: странное поведение новичка в храме познания, недальновидный страж, неожиданные разборки с применением колдовства, мчащиеся то туда, то обратно всадники на неимоверно дорогих неизвестно кем выведенных лошадях, повелители какие-то. С каждым мгновением неподготовленный к подобному разум все больше охватывало странное оцепенение. Самообладания и выдержки хватило лишь на одно слово:

– Ч-чего?

***

Сильдиг бежал, что есть сил. Нужно скорее доложить старшему. Дорога к месту собрания казалась слишком долгой. Вот и Медвежья улица, на самом краю Арлена. Третий дом от перекрестка с улицей Ловца. Сильдиг потянулся к ручке, но дверь начала открываться сама. Мужчина отпрянул. Пара быстрых шагов за угол и осмотреться. Не заметили? Похоже, нет.