В этот раз вызов произвел некто из жильцов окружающих домов. Это стало ясно, когда самый молодой воин (на вид не больше тридцати, но по внешности местных оценить – та ещё задачка) зашёл в ближайший дом. Возможно, жильцы его ещё не ложились спать, а возможно – проснулись от шума во время драки, главное – летучий отряд был здесь и Харрел тоже.
С одной стороны нас сторожил ширококостный страж с химерой, более всего похожей на сплющенную сороконожку пяти-шести метров длинной. Все сегменты ее брони были покрыты белыми костяными наростами, к ним же через неравные промежутки крепились шесть пар крыльев, похожих на стрекозиные. На голове шевелились три пары усиков разной длинны. Венчались последние коричневыми шарами, из которых торчали распушенные волосяные иглы фиолетово-красного цвета. Ближний к монстру красный распрот взволнованно отступил ближе к людям.
Рядом расположилась химера того стража, что зашел в дом. Белое в округлых черных пятнах лягушачье тело с синими лапами было покрыто редкими оранжевыми перьями. Птичьи голова, крылья и хвост имели желто-черную раскраску и маслянисто поблескивали.
Сзади я рассмотрел примостившегося на крыше слизняка с множеством щупалец. Изгибались они так, будто костей в них нет вовсе. Большего рассмотреть не удалось, так химера постоянно меняла форму и была или прозрачной, или так удачно меняла цвет, что сосредоточиться удавалось лишь на отдельных её частях. Зато хозяйка химеры – мужеподобная женщина с арбалетом в руках была видна очень хорошо. Многозарядный арбалет – одно из изобретений гильдии часовщиков – внушал опасения. Местные механики – люди странные. Словосочетание «увлечённый механик» означало примерно то же, что и безумный учёный в моем мире. Владельцы химер тоже не отличались уравновешенностью психики. Такие личности вполне могли взять что-нибудь экспериментальное. Тут поневоле начнешь нервничать. Если эта штука выстрелит сама, будет очень неприятно. В основном потому, что направлено орудие на меня.
Харрел стоял с другой стороны дороги и гладил свою химеру. Существо лежало на его плече и было длиной с руку стража. Чересчур худая, нездорового тёмно-сизого цвета с гладкой кожей, маленькой овальной головой на длинной тонкой шее. Большие добрые, беззащитные глаза химеры никак не вязались с представлением о «жутких кровожадных тварях», каковыми обязаны быть боевые монстрв Марийского Царства.
Я ринулся к Харрелу, опять непонятно за что зацепился, упал, поднялся, доковылял с ушибленным коленом под настороженными взглядами его товарищей и быстро попытался изложить ему то, что видел с тех пор как покинул уютную караулку стражников. Страж внимательно посмотрел на меня и жестом остановил словоизлияния.
– Сейчас я должен отвести тебя в тюремный отстойник. Там тебе с остальными придется побыть до утра, пока расследователь не примет решение, что с вами делать.
Втроем (я, Харрел и химера) мы отошли от места происшествия. Я заметил на земле черное перо. Наклонился, чтобы поднять, но был остановлен стражем.
– Оно ядовитое, не трогай. – моя рука резко отдернулась от красивого перышка – А теперь рассказывай что произошло. Ты, наверное не знаешь, но когда кто-то с места происшествия вот так бросается и начинает все рассказывать, это вызывает сильные подозрения.
– То есть, ты подумал, что я пытаюсь рассказать свою версию событий вслух, чтобы предупредить «подельников» относительно «общей версии случившегося»?
– Ну, я то так не думаю, но именно так всё выглядело. Тем более, сейчас, когда творится нечто совершенно странное. Последние преступления в Арлене совершенно необъяснимы. Такое чувство, что злоумышленники научились проходить сквозь стены. Ничего об этом не знаешь? – пытливо посмотрел на меня страж.
– Откуда? Я же только сегодня в большой мир отправился.
– Мало ли… Может, слышал что-то в зелёном храме. Нет, так нет. А теперь рассказывай, как ты умудрился влезть в драку с демонопоклонником.
– Кстати, то перо не нужно убрать? – удивился я.
– Не нужно. Через пару часов оно станет совершенно безобидным. Ты, давай, рассказывай.
Я начал говорить, изредка поглядывая в добрые глаза химеры. Казалось, она тоже прислушивается к разговору. Рассказ закончился задолго до подхода к тюрьме, возле которой уже ждали парень в плаще и бугай – невольные союзники в ночном бою.
Харрел перекинулся парой слов со стражей у ворот тюрьмы, и с товарищами ушел по своим делам. Нас троих осталась караулить средних лет женщина со строгим взглядом, одетая в пластинчатый доспех невозможной расцветки. В самом деле, кто захочет делать броню из мягкого податливого золота, к тому же невероятно тяжелого? Ответ напрашивался сам собой: перед нами стояла маг духа. Не всем мастерам оккультных искусств было под силу укротить свой дух, не у всех он был достаточно силен и велик, чтобы можно было сотворить нечто псевдоматериальное одной своей волей, вроде того же доспеха или оружия. По мелочи многие баловались магией духа, но вот такую крупную вещь сделать непросто. Преимущество в том, что сотворённые предметы не влияют на своих владельцев. Для неё доспех ничего не весит, а нас – придавит запросто. Конечно, это могла быть просительница Алых Залов.
Те, кто не мог или не желал тратить годы на занятия самодисциплиной и обучение контролю над духом могли обратиться в Алые Залы. После простенького ритуала они становились обладателями волшебного доспеха, способного спрятаться в особом слое пространства. Конечно, гибкости в их таланте не было никакой. Просители Алых Залов могли использовать только то, чем их одарили во время церемонии, зато силы в таких творениях было немерено. Ни один человек не может состязаться в мощи с богом. Имя бога-покровителя Алых Залов держалось в строжайшей тайне, оно было известно лишь жрецам высших посвящений, даже охотники храма познания не смогли ничего вызнать.
Пока я сонно клевал носом (откат от резкого выброса адреналина), страж в золотом доспехе привела нашу тройку к одной из камер. Дверь открылась совершенно бесшумно. За ней оказалось слабо освещённая комната с деревянным настилом метровой ширины, идущим вдоль каменных стен. Довольно большая – где-то пятнадцать на двадцать метров – чистая, сухая и содержащая больше десятка узников. На появление новичков почти не обратили внимания. Прямо напротив входа был большой участок свободного пространства. Там наша троица и разместилась. Я присел на деревянный настил, облокотился на теплую стену и мгновенно уснул.
Проснулся от неприятного ощущения в желудке, который, очевидно, спать не ложился и теперь требовательно ворчал на нерадивого хозяина. Спросонья не сразу осознал, где нахожусь. Несколько мгновений вспоминал события предыдущего дня. Как всегда, сон притушил краски событий. Теперь меня намного больше занимала ароматная булочка и стакан молока, стоящие передо мной на полу в деревянной посуде, чем мысли о столкновении с демонопоклонником.
Оглядевшись, понял – нехитрый завтрак получили все заключенные. Булочка оказалась неимоверно вкусной и сытной. Допивая молоко, думал лишь о том, что нужно было нарваться на какие-нибудь неприятности ещё днем. Тогда мог и переночевать в тепле и вкусно поесть. И всё совершенно бесплатно. Хотя нет, я же и так получил порцию проблем – половину дня в отключке провалялся из-за тех всадников. Странных всадников. Сначала носятся как ветер в поле, потом чушь всякую несут. Додумать не дал сосед, тот самый бугай. Он так и не снял капюшон с головы.
– Тебя как зовут, парень?
– Искантерлнамзиас, – невольно вырвался вздох. – Редко кому удается запомнить и выговорить моё имя с первого раза.
– Искантерлнамзиас, да? Забавно, что тут скажешь.
Я удивленно моргнул.
– Вот так сразу запомнил?
– Ничего сложного.
– Ага, у Кастора идеальная память. – к разговору подключился тот, что в плаще. – Меня Скирмил зовут. А насчет твоего имени действительно ничего сложного. Искантерлнамзиас. Пфф… Подумаешь.
Я совсем растерялся. Вот так сходу рушатся все привычные устои мира. Сегодня люди выговаривают моё имя с первого раза, а завтра что – местное солнце станет на западе? Лицо моё, очевидно, приняло странное выражение, потому что вокруг раздались смешки. В глазах Скирмила плясали огоньки веселья. Кастор только ухмылялся, дожевывая завтрак.
