Руслан словно проверял, где та грань, когда она остановится и откажет ему. Но она давала ему понять, что так просто не отступится и готова работать с любыми, даже самыми непростыми задачами.

– Это хорошо, тогда в следующий раз, когда мне нужно будет взять у него интервью, я обязательно отдам его тебе, – Руслан улыбнулся и посмотрел на часы. – Ты замужем? Дети?

– Нет, я не замужем и детей у меня нет. И как это относится к делу? – выпалила Нина, занервничав, то ли от самого вопроса, который был слишком прямым и личным, то ли оттого, что она только что соврала, сама не понимая, почему это сделала. Штампа в паспорте у неё действительно не было, но был Андрей, с которым она жила уже три года, но о нем она умолчала.

– Мне нужно понимать твои ограничения. Когда у женщины есть муж и дети, она связана по рукам и ногам кучей забот. Если их нет, то у меня меньше головной боли, потому что иногда придется работать допоздна или в выходные, а может, даже ездить в длительные командировки в Европу и Америку. И я не готов заниматься балансировкой личной и деловой жизни своих сотрудников, поэтому предпочитаю, чтобы они были одинокими. Сколько ты хочешь по деньгам в месяц?

Пока Нина на секунду замешкалась, Руслан достал из внутреннего кармана пиджака визитку и ручку, обнажив подкладку с лейблом «Brioni».

– Самое время подумать. Всегда проще написать, чем сказать. Какая сумма тебя устроит?

Нина взяла ручку и плотную визитную карточку. Ручка была тяжелая и холодная, словно сделана из камня. В этот момент Нина положила на весы свою готовность работать с человеком, который сидит напротив, и интерес к задаче или предлагаемой должности. Ее притягивало к Руслану какими-то невидимыми силами, внутренними магнитными полями, он ей нравился – его стиль, его манера говорить, его отношение к остальным, его непоколебимая внутренняя уверенность, которая заполняла все пространство вокруг него, притягивала людей вокруг, которые инстинктивно хотели быть рядом с ним. Люди, как волки в стае, всегда тянутся к вожаку.

Нина написала сумму с пятью нулями. Это была сумма, которую она привыкла в среднем получать со своего блога в месяц. Протянула вместе с ручкой обратно Руслану.

Он быстро взглянул на визитку, развернул ее стороной, где были его контакты, вернул Нине:

– Я предлагаю тебе столько в неделю. – Она вскинула брови от удивления. – Плюс премия в конце года по итогам работы. Обычно это тридцать-сорок процентов от годового дохода. Но… – Он поднял указательный палец и направил его в сторону Нины, как будто уже давал ей распоряжения. – Мне нужно, чтобы ты оставила другие свои проекты и работала только на мою компанию. У нас нет стандартного рабочего графика, мы работаем, когда есть над чем работать. Будут провалы в загрузке – будешь отдыхать, будут авралы – тогда будешь работать сутками. Без отговорок, без нытья, у нас не будет на это времени. Я знаю, что это жесткий график, но я готов платить за это хорошие деньги, чтобы снять твои сомнения и компенсировать испорченные праздники и выходные. Мне нужен ответ от тебя до конца недели. – Если согласна, то выходи в понедельник. Если нет, то я возьму на твое место другого человека. Не тяни с ответом, у меня очередь из желающих на это место. – Она не могла оторваться от этих горящих глаз. Какая-то манящая бездна, в которую хочется смотреть и смотреть без конца, ожидая, что рано или поздно она раскроет свои тайны тому, кто не отступит и не испугается.

– На этом мне пора, – он протянул ей руку, она пожала ее уверенно.

И он ушёл, не оглядываясь, куда-то обратно в толпу, из которой появился, оставив Нину думать над предложением, которое он ей только что сделал. Она так давно стремилась получить стабильную высокооплачиваемую работу, чтобы ни от кого в этой жизни не зависеть, чтобы купить собственную квартиру, перестать беспокоиться, что если Андрей найдет себе любовницу, то ей не придется искать себе жилье. Оставалось одно сомнение: хоть Руслан и рассказывал все очень складно про свою компанию, но дал ей совсем мало информации и никакой конкретики о должности и том, чем ей придется заниматься. Внутренний голос подсказывал ей, что он не просто так недоговаривает.

Чуть позже, подписав экземпляр книги у брата Руслана, Нина бежала к машине по просторной парковке на своих шпильках по тонкому льду, прижимая новенькую книгу к себе, словно та способна была ее согреть, в то время как где-то на небе загорались первые звезды, которых совсем не видно на московском небе, освещённом миллиардами огней с Земли. Здесь была своя вселенная, свои законы гравитации, свои яркие звезды и чёрные дыры, уничтожающие все вокруг себя.

На следующий день Андрей за рулем своего внедорожника вез Нину за город, где его друг Петр, а в их узкой компании известный Перец, хотел похвастаться новым домом на Новорижском шоссе, а заодно и отпраздновать свой день рождения с друзьями и близкими ему коллегами, хореографами и танцорами. Было около десяти утра, когда они выехали на почти пустую трассу, и только зорко следящие за ними камеры останавливали их, чтобы разогнаться до предельной скорости.

Нина еще не рассказывала Андрею о собеседовании с Русланом. Хотя ей безусловно хотелось похвастаться, но раз он отгородил свою работу от нее и почти ничего не рассказывал, так и она считала, что имеет право принимать любое решение самостоятельно.

– Не выспалась?

– Выспалась. – Она улыбнулась ему и потянулась за стаканом с кофе, который уже почти остыл, но ей так больше нравилось, чем обжигать губы о пластиковую крышку холодной зимой. – Почему спрашиваешь?

– Молчишь всю дорогу. На тебя не похоже. Случилось что-нибудь?

– Нет, просто вспоминаю, вдруг мы что-то забыли.

– Я проверял. Кажется, ничего не забыли.

Конечно, он ничего не проверял. Нина еще вчера сложила всё в две большие сумки: подарки, украшения для дома, цветную одноразовую посуду и стаканчики, маленькие колонки и еще миллион всяких мелочей для создания праздничной атмосферы, которыми она закупалась последние две недели, получая задания от Андрея по СМС. Андрей всегда был переполнен идеями, ему никогда не хватало времени, чтобы навести в своих делах порядок или составить список с планом, что нужно сделать. На работе у него были для этого помощники, которые за всем следили, все за ним записывали и доводили до конца, а дома была Нина, которая выполняла такие же задачи.

Вся его жизнь была подчинена танцам. Он танцевал с четырёх лет, а его родители отдали балету в Мариинском театре в Петербурге всё: свою жизнь, здоровье, силы и труд для того, чтобы иметь возможность быть частью этого великого искусства. Даже когда у театра были сложные времена, они никогда не оставляли свою альма-матер. Андрей пошел по стопам родителей, поступил в Академию Русского балета в Москве в девять лет, проучился два года вдали от родителей, которые продолжали жить в Петербурге. Они виделись только на каникулах или когда они приезжали к нему на выходные. В конце второго года Андрея выгнали за постоянные драки, которые он учинял с другими ребятами, хотя к его техническим способностям как танцовщика претензий у академии не было. Он не любил рассказывать об этом времени своей жизни, что-то там у него пошло не так: то ли ребята чувствовали конкуренцию в ребёнке знаменитых родителей из Мариинки, то ли Андрей сам был задирой и не давал никому прохода. Это случилось ещё при СССР, родители всерьёз думали, что ребёнок сломал себе жизнь навсегда. Академия никогда не выдала бы ему хорошую характеристику, значит, о других танцевальных профессиональных заведениях можно было забыть.

Когда он вернулся в Петербург, родителям пришлось срочно пристраивать его в обычную школу. Предметы там казались сначала неподъёмными по сравнению с академией, но через какое-то время все пришло в норму, оценки выровнялись, он зажил жизнью обычного советского ребёнка. Родители пытались отдать его в танцевальные классы: народные и бальные танцы, латина. Но он не проявлял к ним ни малейшего интереса, все делал из-под палки, каждый раз норовя пропустить занятия. Когда пришло время, он выбрал специальность режиссера-постановщика и уехал поступать в институт в Москву. Это была середина девяностых – большого конкурса не было на эти специальности, и он поступил без проблем.