Спустя еще какое-то время Джесс успокоилась. Даже слишком: она стала словно неживой и безэмоциональной, медленной и с блуждающим взглядом. Вялость, абсолютная слабость и нежелание даже встать с кровати полностью окутали ее. Впрочем, сейчас уже четвёртый час ночи, так что это может быть связано с обыкновенной усталостью, к которой добавилось нервное истощение.

— Ты же не отдашь меня в психушку, верно?..

— Это зависит не от меня. Но если придется — лучше будет поступить именно так, как скажут врачи. Я не хочу, чтобы ты страдала от каких-либо проблем, поэтому…

—… Да, надо лечиться, — подхватила Джесс. — Но… Будет ли это иметь смысл?..

— Постарайся не думать об этом сейчас. Тебе надо поспать, — Сэм погладил ее по голове, затем поцеловал в лоб. — Просто поспи.

Джесс уснула довольно быстро, но отдохнуть не удалось — всю ночь мучили разные кошмары, отчего сон вечно прерывался и начинался снова. После очередного пробуждения девушка уже не могла понять — реальность ли это или сон.

На следующий же день Сэм отвел Джесс к знакомому психологу. И после довольно продолжительного разговора с девушкой тот однозначно сказал, что проблемы есть, и уже серьезные.

========== 14 часть. ==========

—… Как самочувствие сегодня? — спокойным, низким и оттого, казалось, вибрирующим голосом учтиво спрашивал психиатр.

— Как обычно… — уныло ответила Джесс, взгляд который не поднимался выше стола и в редком случае вообще перемещался куда-то с одной точки. — Вялость… Слабость… Хочется спать, никакого аппетита, никакого терпения и вечная нервозность. Все как обычно, — повторила она чуть размереннее. — Уже прошел месяц. Это нормально, что я не чувствую улучшений после приема таблеток спустя столько времени?

— Антидепрессанты не работают так быстро, но через пару недель тебе должно полегчать, — уже седовласый и белобородый, но еще молодой на лицо мужчина записал что-то в свой журнал. Джесс всегда интересует, что он там пишет. Однако интерес пропадает быстрее, чем она решается спросить, что же он записал.

— Через пару недель — школа… Как бы все только хуже не стало.

— Мы этого не допустим, — мужчина закрыл журнал, отложил ручку и поправил очки, сдержанно улыбнувшись девушке. — Просто не переставай принимать таблетки. И всегда следи за своим состоянием. Постарайся наладить контакт с друзьями, или, может, пообщаться с кем-то новым. Это будет полезно для тебя.

— Хорошо, — совсем тихо ответила Джесс лишь сильнее опустив взгляд.

Врач посмотрел на часы, висящие на стене, затем произнес:

— Ну, на сегодня все.

После этих слов Джесс молча встала со стула, прошла к двери и, попрощавшись, вышла.

Каждый раз сеансы заканчиваются этими фразами: «как самочувствие сегодня?» «Что ты чувствуешь?» «Принимай таблетки и скоро тебе станет легче» и все в таком духе. Конечно, прошел лишь месяц, для лечения депрессии это вовсе мало, но каждый день просыпаться с нежеланием что-либо делать, контактировать с кем-то и вовсе подниматься с кровати, просто не видя в этом смысла… Из-за этого кажется, будто прошел не месяц, а год.

По правде говоря, депрессия начала развиваться у Джесс еще после смерти родителей — отсюда же вся та вялость, слезливость и вечное желание спать у маленькой грустной девочки. Но тогда удалось приостановить развитие болезни благодаря хорошему общению Сэма и Майло с Джесс, а также смена гнетущей обстановки на довольно дружелюбную — это важно для детей такого возраста. Однако сейчас простыми душевными разговорами и приятным времяпровождением просто так не отделаешься — все куда серьезнее и усугубляется вечными неприятностями у Джесс.

Однако однозначное объяснение помутнению рассудка и вспышкам агрессии в стрессовых ситуациях найти пока что так и не удалось. Сама Джесс объясняла это особенностями ее дара, либо же «побочными эффектами» от него.

На протяжение этого месяца Люси контактировала с Джесс куда меньше. Обычно из-за того, что все никак не удавалось подгадать момент — теперь, если Джесс оставалась дома, Сэм просил побыть с ней Майло и просто присматривать за ней, так как попытки навредить себе снова вернулись. Оттого же руки Джесс вновь забинтованы, и снова заботится об этом Сэм. Он в принципе очень переживает за девушку, потому старается делать все возможное, чтобы помочь ей. Но это сложнее, чем должно быть: Джесс вечно забывает принимать лекарства, временами даже отказывается, потому как «не видит в этом смысла», а также внезапно может сорваться на Сэма и порой закатывает истерики, после чего вновь впадает в уныние. Но, по словам психиатра, ничего особенного в этом нет — обычные симптомы депрессии.

После сегодняшнего приема у врача Джесс должна зайти в аптеку за новой партией лекарств. Уже вечер, даже немного потемнело, но высокий блестящий район города все еще переливается в лучах вечернего красно-розового солнца, которое, правда, с каждой минутой уходит ниже и ниже за горизонт. К сожалению, к этому врачу Джесс приходится ездить самой, обычно. Первые полторы недели делала это она совершенно без желания, через силу, но позже и на эти поездки ей стало наплевать. Это приобрело автоматический характер.

Раньше такие вечерние прогулки восторгали девушку и заставляли радоваться каждому моменту, проведенному на улице. Сейчас же ей стало все настолько безразлично, что даже такой красивый красный закат ей кажется серым и неинтересным.

Порой Джесс задумывается о том, насколько мощный ее пневматический пистолет и сможет ли он помочь ей с проблемами, если, например, выстрелить не в висок, как обычно это делается, а в глаз. Да, она по-прежнему носит пистолет с собой, так как возможную опасность никто не отменял. Вопрос только в том, станет ли она защищаться или все-таки проверит свои догадки насчет выстрела в глаз.

Улица. Пустая станция метро. Вагон метро. Несколько остановок. Ее остановка. Другая станция метро. Дорога до аптеки. Этот маршрут Джесс преодолевает уже на автомате, разве что аптека не всегда входит в него.

Пока она добиралась до аптеки уже сильнее потемнело, солнце совсем скрылось. Но осталось лишь дойти до дома.

Снова уже типичная для этого маршрута дорога. Люди тоже расходятся по домам. Кто-то спешит, кто-то не очень, а кто-то — Джесс — толком даже не понимает, зачем она возвращается домой. Вопрос, конечно, риторический, но он постоянно крутится в голове у девушки уже чуть больше месяца.

Дорога до дома проходила мимо дворов других домов, по узким переходами между одним домом и другим, а затем снова дворы. Оттого разговоры вокруг — обыкновенное дело. Почему-то они раздражали Джесс. Конечно, она могла бы как обычно надеть наушники и не слышать звуки окружающей среды, но даже музыка перестала приносить удовольствие. Потому, проходя от очередного двора к переулку, Джесс услышала чьи-то разговоры. Однако эти голоса были грубы и явно недружелюбны.

—… Ты нас за идиотов держишь, дохляк?! — раздался максимально агрессивный из всех предыдущих выкрик.

— Quoi? Excusez-moi, vous m’avez mal compris(Чего? Простите, вы меня неправильно поняли.), — ответил некто, очевидно, на французском, сохраняя спокойствие в каждом слове.

— Че сказал? — прозвучал второй выкрик, однако уже другого голоса, соответственно принадлежавшего другому человеку.

— Вы неправильно меня поняли, извините, — повторил тот некто уже на английском, но с сильным французским акцентом.

— Гони наконец сиги! — снова наехал первый.

— А заодно и все остальное можно. За моральный ущерб, — добавил второй, после чего оба мерзко посмеялись.