— По результатам сравнения ран на трупах с этим ножом можно сказать, что все раны были нанесены именно им. Думаешь, тот парень в этом замешан? — спросил Джонсон.

— Я думаю? Нет, я ничего такого думать и не собиралась. Это не моя работа. Возможно он его украл где-то или у кого-то, или нашел, не знаю, — Джесс уже хорошо вжилась в эту роль и в своих словах не сомневалась.

— Может, у тебя нашел? — язвительно спросил Чак.

— Это не мой нож. И я не знаю, откуда Генри его достал.

— Разве он не украл у тебя его во время вашей стычки недавно? О ней мне рассказал твой друг, — пока Чак не хотел слишком сильно давить на Джесс, предполагая, что она может повести себя непредсказуемо.

— После этой самой стычки я попала в больницу, так как он поранил меня этим самым ножом. Возможно, он хотел принести его вам сразу после этого, чтобы выдать его за мой.

Поспорить с этим было сложно, ведь доказательств того, что этот нож на самом деле принадлежит Джесс нет, да и Генри вдобавок очистил его от крови после той драки с Джесс, нечаянно уничтожив тем самым возможные оставшиеся улики. Потому спорить дальше Чак опять же не стал. Пока что. Ему было интересно, как Джесс поведет себя дальше. Может сейчас она и уверена в себе и своих словах, но надолго ли ее хватит?

Они отвлеклись. Джонсон вернулся к Джесс, к вопросам, касательно нее. На этот раз вспомнили про пневмат.

— Да, я носила его иногда с собой, в те дни, когда мы с Сэмом собирались поехать за город, пострелять. Но это было далеко не каждый день; разве что по вторникам или четвергам, и то не на каждой неделе, — Джесс говорила по-прежнему довольно спокойно, не слишком нервничая. Они с Сэмом действительно ездили за город стрелять обычно именно в эти дни. Эту информацию они оба знают, потому даже если и Сэма спросят об этом, он скорее всего ответит то же самое, даже не сговариваясь с Джесс. Однако пистолет девушка все-таки носила с собой почти каждый день независимо от поездок на стрельбище.

— Скажи, — вздохнув, Джонсон теперь пододвинулся вперед. — В те дни, когда ты носила с собой пистолет, ты могла как-то потерять контроль над собой и совершить то, в чем тебя подозревают? Или в любой другой день?

Джесс замерла на пару секунд.

— Н… Нет, не думаю. У меня бывают всякие странные приступы, паника, все такое, но… Нет, я так не думаю, — однако старалась по-прежнему держать себя в руках; буквально — все это время она незаметно, держа руки под столом оставляла запястье зажатым, следила за пульсом.

— Ты считаешь, что ты вообще никак не способна на убийство? — Джонсон упорно смотрел на нее, ожидая увидеть глаза Джесс, ведь она постоянно смотрела то вниз, то в сторону, то на Уоллиса и редко на него самого. Хотя детектив подметил, что она всегда избегает зрительного контакта.

— Я… Я не знаю. Правда, не знаю. Кто вообще в этом уверен? — теперь Джесс изображала встревоженность и неуверенность. Словно ответить на этот вопрос и правда сложно. Хотя конечно же Джесс знала ответ.

Чак все это время прожигал ее взглядом. Словно пытался влезть ей в голову и понять, что у нее на уме. А еще Уоллиса удивляла такая безучастность Джонсона в допросе. Это даже не допрос выходит, а скорее беседа по душам. Да и почему именно он? Если бы сам Чак вел допрос, то он наверняка уже добился от Джесс признания! Но сейчас ему нельзя влезать. Ему и так едва позволили хотя бы просто присутствовать.

Джонсон поговорил с Джесс по поводу всех улик, так или иначе указывающих на нее. И чем больше они говорили, тем меньше детектив убеждался в причастности Джесс. А ведь и правда — почти все, что имеется, это лишь наводки, «совпадения» или сомнительные факты без толкового подтверждения. Нет никаких конкретных фактов, перед которыми можно было бы поставить Джесс и с чем сложно было бы поспорить. И Чак понимал сложность этой ситуации; конечно он осознавал, что все, что он разузнал не имеет большого веса. Все это действительно может быть удивительными совпадениями, и ведь так на самом деле иногда бывает. Да и у самого Уоллиса были такие случаи.

Но ведь Чак однозначно знает, что он прав… Только вот донести это до других в данном случае очень непросто.

— Да, я знаю, все эти убийства были, это факт; есть нечто, указывающее на меня, но ведь это не так, — теперь Джесс была спокойна. Будто устало она опустила голову и с таким же настроением произнесла эти слова. — Но пожалуйста, — теперь подняла голову, взглянула наконец в глаза Джонсону. — Оставьте меня в покое. Мне и так очень плохо. Я едва держусь.

«На жалость давит», — промелькнуло в голове у Уоллиса. Будь он на месте Джонсона — ни за что не повелся бы. Какая разница, о каких там своих чувствах говорят люди, важны лишь их действия.

Чак продолжал внимательно смотреть на Джесс. На протяжении всего этого времени он ходил из стороны в сторону вдоль стены, в которой была входная дверь; но не проходил вглубь кабинета. И теперь решил наконец это сделать, подойдя чуть ближе к столу, за которым сидели другой детектив и Джесс.

Девушка слегка напряглась.

— Эй, — Чак вдруг обратил внимание на ее руки. — Что ты делаешь?

— Вы о чем? — удивилась она.

— Зачем ты зажимаешь запястье?

Дыхание слегка сбилось, Джесс не ожидала, что Уоллис вообще обратит на это внимание.

— Ты с самого начала держишь руки в одном положении. Даже почти не двигаешься. Ты не выглядишь слишком напряженной, чтобы настолько остолбенеть. Напротив. Но не двигаешься вообще. Зачем ты держишь руку так? — Чак подошел ближе.

— У меня на этом месте порез. Болит, — Джесс чуть сильнее зажала запястье.

— Покажи, — приказал Чак.

— Детектив Уоллис, что вас смущает? — с неявным раздражением спросил Джонсон.

— Руки у тебя перебинтованы, но это место специально освобождено от бинтов. Ты считаешь пульс? Зачем? — Чак резко подошел к Джесс значительно ближе, слегка наклонился и уперся руками в стол и уставился на Джесс.

Наверное, сейчас самое время прикинуться очень нервной и припадочной, да?

— Отойдите от меня! — вскрикнула она и отодвинулась в сторону от Уоллиса.

— Детектив Джонсон, вы ведь в курсе, что она уже неплохая актриса, верно? — Чак развернулся к нему. — Я бы на вашем месте трижды подумал прежде чем верить ей.

— Отойдите от нее, — холодно ответил Джонсон.

— Слушай, я знаю, что ты убийца. И я докажу это. Не сейчас, так чуть позже. Это дело времени, понимаешь? — Чак снова склонился над Джесс. — От откладывания твоего признания мы все страдаем.

— Оставьте меня в покое! — вновь воскликнула Джесс.

— Ты только время тянешь и сама себе хуже делаешь. Мы же оба знаем, что я прав, — терпение у Чака кончилось. Он по сути своей нетерпеливый. А разжевывать, как ему кажется, всю информацию копам он уже устал.

Но и Джесс нужно было закончить это все. Надо снова отыгрывать роль…

— Уоллис! — возмутился детектив. — Отойдите от нее!

Дыхание Джесс заметно участилось и стало более тяжелым. Она снова откинулась на спинку стула и руками, будто падая, ухватилась за стол. Закружилась голова? Стало плохо? Да, такие вопросы должны быть в головах детективов.

— Не притворяйся, оскар тебе никто за это не даст, — Чак не отступал, напротив, только сильнее собирался надавить на Джесс.

А она, казалось, окончательно «вошла в роль» — началась паника, девушка встала со стула, чтобы отойти в сторону, потому как Уоллис с каждым разом только приближался, не оставляя ни сантиметра личного пространства.

Джесс вспоминала, как она себя ведет до момента окончательного помутнения рассудка из-за тревожности и паники. Стала изображать все это.