– Ян, как ты могла меня подвести, я только ради тебя на «Linkin park» ходил. Все крутил головой – хотел тебя увидеть. Я не верю, что тебя не было.

– Я знала, что они приезжают, но как-то даже ничего не шевельнулось. Сколько за билет отдал?

– А мы по-другому делаем… Уговорил Славку, и мы поехали на концерт. Дали по штуке охранникам, те пропустили нас в фанзону. Хочешь, когда они в следующий раз приедут, мы с тобой пойдем?

– Давай доживем. Тем более приедут они не раньше, чем лет через пять: пока альбом запишут, пока Европу объездят…А сам концерт как?

– Когда старые песни играли – клево, весь зал подпевал. Больше всех гитарист понравился, так жег! Хотя, мне показалось, что они просто отыграли свой час…Даже на бис не вышли, их минут пятнадцать вызывали.

Тема была исчерпана. Круглов прикурил…

Серое небо, идет дождь. Я чувствую, как мелкие капли падают на разгоряченный лоб. Атмосфера магического действия, несоответствие, абсолютная новизна.

Ленка и Круглов сидят на лавке, я смотрю на них из-под козырька подъезда и слушаю разговор. Меня всегда поражало, как легко он выносит подколки, то ли не понимает, то ли не ведется. Он силен тем, что никогда не обижается.

– Все, пошли по домам, уже девять, – говорю я.

– Яночка, день только начался! – возражает Круглов.

– Хватит пить, давай домой, тебе, небось, как всегда, на футбол.

– Как приятно, что ты меня знаешь, он в пять. Дай мне свой мобильник.

– У меня нет телефона, – вру я.

Ленка уже открыла дверь в подъезд.

– Ян, одну минуточку – молит Круглов.

– Я сейчас, – кидаю Ленке.

Он начинает наклоняться – пытается поцеловать.

– Отвянь, – делаю шаг к подъезду.

– Я же полузащитник, – Круглов перекрывает путь торсом.

Ухожу влево.

– У тебя неплохо получается, хочешь я тебя потренирую? Завтра. После футбола, – он опять преграждает дорогу и лезет целоваться. – У меня еще твоя книга осталась. Давай занесу. И еще одну. Хочу, чтобы ты почитала.

– Посмотрим. А, какого..?!

*рекреация – просторный холл в школе перед кабинетами, как общая смежная комната

5. «Если я усну – мне крышка, ты не дашь мне спать всю ночь»*

Вторая половина июня не задалась: холодно, постоянно моросит дождь, отключили горячую воду. В нудные вечера не пойдешь гулять и не отмокнешь в ванне с книжкой, их приходится проводить на кухне.

Грея ноги в тазу с кипятком, открываю предложенную Кругловым книгу. Григорий Климов «Князь мира сего. Имя мое Легион». Ммм, психологические исследования, Ленин и его непонятный комплекс, ключи познания… Автор предлагает проверить потенциальных родственников, и если текст вызовет острое неприятие, то претендент на руку и сердце «порченный» и связывать с ним судьбу не следует. Секундочку, это к чему это Круглов готовиться?

Холодные дни тянулись. Я коротала их с Григорием Петровичем, который посвящал меня в тонкости Высшей Социологии. Но не столько заинтриговывала его теория, сколько то, что ее так активно впихивал Круглов. Пока я образовывалась, он меня не беспокоил. Вручил труд, который надо обсуждать и испарился.

В эту субботу Ленка записывает графики сна, вспышки патологических явлений, дает седативные препараты и, наверно, даже читает сказки пациентам. За героический подвиг во имя науки ей полагается премия, которую мы потратим на берегу Черного моря.

Переделав все домашние дела, перевернул последнюю страницу «Князя», я ходила по квартире и придумывала чем бы еще заняться. Время приближалось к десяти. Уже почти смирилась с потерянным вечером, как зазвонил городской телефон. «Круглов» – пронеслось в голове, только он звонит так поздно.

– Смольный слушает, – ответила я. В трубке молчали.

– Ян, хватит прикалываться. – Уже по первым ноткам ясно, что Круглов пьян.

– Ууу, где это вы, батенька, успели так нарезаться!

– Мы со Славкой стояли у подъезда, у него любовь, надо было обсудить.

Когда в большой деревне «Гольюново» нам со Славкой приходилось случайно встречаться, он как-то ехидно, будто знал страшную тайну, нараспев произносил «Прииивеееет», и мне тут же вспоминался Круглов. Славка, скорее всего, был Кругловским душеприказчиком, и, как выясняется, у них это обоюдная повинность.

– Рассказывай.

– Я друзей не сдаю. Хотя, – он помолчал, – я могу в гости прийти, – в трубке раздался громкий глоток. – И развлечь тебя чем-нибудь другим. Может, по бутылочке?

– Давай по телефону поговорим, тем более ты и так пьешь.

– А я так надеялся, что мы посидим у тебя на кухне, как в старые добрые времена.

Решающим фактором, чтобы отказать Круглову была не моя стойкость, а грязные волосы. Затевать мытье в тазах не хотелось, а позволить себе показаться в таком виде не давала гордость.

– Ты лучше расскажи, как докатился до жизни такой.

– Нам предстоит долгий разговор. Погоди, я пойду вылью из себя пиво и возьму еще.

Как выяснилось, свободное время Круглов проводил в «гусарских кутежах». Любил хорошо одеваться, каждые выходные ходил в клубы, каждые две недели стригся. Жизнь проходила в поездках на распродажи, работе и вечном футболе. Обитал с мамой и разведенной сестрой, у которой была маленькая дочка. В общем, среднестатистический молодой человек двадцати пяти лет, не обремененный семьей и обязанностями.

Каждую среду и субботу играл то на детской площадке, то где-то на выездах; у них была своя дворовая команда, которая участвовала в районных чемпионатах. Часто выпивал; после матчей особенно: то праздновали победу, то обсасывали поражение. Славка пристроил его к своему дяде в клининговую компанию. Дядя Валера (как по-свойски называл его Круглов) осмотрев «рабочий подарок» племянника, определил Антошу в отдел продаж, где уже трудилась двоюродная сестра их вратаря. Круглов имел почти свободный график, да еще и выезжал к клиентам на презентации, таким образом ему удавалось каждый день появляться на работе к 11-12 часам, не вызывая подозрений в тунеядстве. Денег платили немного, но на заграничные наряды хватало. Да и на пиво тоже. Карьерный рост в фирме в пятьдесят работников, сорок два из которых уборщики, Антоше не грозил.

В трубке послышался детский голосок: «Дядя, дай попить». «Алена, ты что не спишь, – строго сказал Круглов, – на тебе сок, и иди ложись». «Я хочу на горшок». «Иди». «Посади».

– Ян, подожди. – Круглов испарился на пять минут.

– Я здесь.

– Это было мило. Сколько ей лет?

– Три.

– Представляю тебя и маленькую девочку в белых гольфиках, играющих в песочнице. – Круглов молчал. – Ты ведь все еще носишь гольфики?

– Конечно, – чувствую, что он улыбается.

– Ладно, уже двенадцать, пойду почитаю Григорий Петровича и баиньки.

– Может, я тебе сам почитаю.

– Иди спать.

– Ян, ты когда Климова дочитаешь?

– Тебе книга нужна?

– Нее, не буду тебя отвлекать и хочу знать, когда состоится наше свидание.

– Вы так любезны, что х*й вам откажешь. Где-то через неделю.

– Позвоню в пятницу.

***

Круглов не пьян, что странно для вечера пятницы. Он сияет и благоухает. Он доволен.

– Что такой радостный?

– Мои мечты сбываются – мы вдвоем, а впереди выходные.

Я беспардонно его рассматриваю. Он все тот же Антоша, что и десять лет назад. Только тогда он был лысый, в болотном бомбере, черных гриндарах, завернутых нежно-голубых джинсах и легче килограммов на десять-пятнадцать. Сегодня же у него мегамодная стрижка с выбритыми зигзагами висками и удлиненными прядями на затылке. Его попытка сделать ирокез не удалась, но гелевый хребет он водрузил. Он в вытертых джинсах, с цепью вместо ремня, в поло цвета фуксии и белых кроссовках Adidas. Неизменны только глаза, они такого же цвета, как у младенцев – темно-синие; и ямочки на щеках, когда он улыбается. Но, несмотря на сходство с младенцем, Круглов мне все также не нравится. Иногда я начинаю размышлять на тему «а что будет, если мы начнем встречаться» и каждый раз меня передергивает.