– Завтра я еду к отцу на ужин.

– Думаю, он будет не против и моего визита.

Девушка перевела на него взгляд:

– Ты же не думаешь поехать вместе со мной?

– Именно это я и имел ввиду, – улыбнувшись добавил Адриан.

– Не знаю на сколько это хорошая идея.

– Хорошая, не хорошая, а одному из председателей Совета твой отец не откажет. К тому же, возможно имеет смысл поговорить с ним о том, что кто-то следил за нами… или за тобой?

– Только этого ещё не хватало, – шикнула Элиза, отодвигаясь глубже в мягкую подушку кресла.

– Минутку.

Адриан быстро вышел и вернулся с пледом в одной руке и бутылкой брюта в другой:

– Если ты хочешь обсудить всё прямо сейчас, то я готов слушать тебя только при этих двух условиях, – он поднял руки, показывая на предметы в них.

Элиза рассмеялась, запрокинув голову:

– Ваши условия приняты, месьё.

Аккуратным движением Адриан бесшумно достал пробку и разлил брют по бокалам, сев рядом с Элизой. В холодном воздухе прозвучал лёгкий стук бокалов и молодые люди, сделав небольшой глоток, молча уставились на ночной город, огни которого играли рябью на поверхности Невы. Водя пальцем по краю бокала, Элиза задумчиво спросила:

– Адриан, напомни, сколько тебе лет?

Безом повернулся к ней и с лёгкой улыбкой произнёс:

– Триста с чем-то – я уже и не помню. К чему вопрос?

– Просто интересно… Неужели до меня таких ситуаций не случалось? Не поверю, что, например, тот же Луи не посылал своих людей шпионить. Да даже Патрисия это делает.

Адриан молча кивнул.

–… И кому понадобилось за мной шпионить? Я имею ввиду, что я не обладаю ни секретными знаниями, ни высоким положением, по сути,+ у меня ничего нет.

– Самый очевидный вопрос: у тебя есть враги или открытые конфликты с кем-нибудь из местных?

– Врагов нет, но то, что клан моего отца меня недолюбливает – это правда, – Элиза скривилась при упоминании об этом.

– Могу я узнать, чем именно ты им не угодила? – Адриан устало потёр переносицу. Возможно, лучше было бы встретиться с Луар, или на худой конец напиться в баре с Оливером, чем разбираться в истоках чужих семейных конфликтов.

Элиза снова неприятно сморщилась. Было не так уж много тем, на которые ей было неудобно разговаривать и как раз, эта была одна из них. Она неловко начала перебирать края пледа, стараясь не смотреть на Адриана:

– Всё началось после того, как мы с Оливером решили жить вместе… Отец не одобрял наш союз и был против того, чтобы я переезжала в Нью-Йорк. Он считал его выскочкой, особенно после его назначения в Совет. Сам знаешь, мой отец старых взглядов и переубедить его в том, что столетний полидори может принимать ответственные решения, было невозможно. Поэтому, он поставил мне условие: либо я переезжаю к Оливеру и разрываю связь со своим кланом, либо остаюсь «в лоне семьи», как он это назвал. Меня жутко взбесило, что он ставит мне ультиматумы и я переехала. А потом… – на этом месте голос Элизы дрогнул. Адриан, сделав глубокий вздох, кивнул:

– Я понял тебя. Дальше можешь не продолжать, – он убрал руки за голову, устраиваясь поудобнее. – Значит, твоего отца мы исключаем.

При этих словах Элиза удивлённо посмотрела на него.

–Может, сегодня за тобой следил кто-то из его клана, но вряд ли бы он стал отнимать у тебя твой доход и дом. Во-первых, потому что в любом случае это и его доход тоже. Во-вторых, Эдуард очень трепетно относится к семейным узам, не говоря уже о том, что дом он построил сам. Безусловно, твой выбор его очень задел. До сих пор помню, в каком он был бешенстве на нас из-за того, что мы приняли Оливера. – Адриан говорил, закрыв глаза. Хоть и полидори не нужен был сон, усталость они чувствовали. Не только Элиза была вымотана этим вечером, поэтому Адриан говорил медленно, погружаясь в состояние лёгкого транса. – С другой стороны, а что нам оставалось делать? Эдуард со временем остыл и даже опять начал носить своё кольцо…

Адриан резко открыл глаза, поняв, что сболтнул лишнего. Элиза сразу это уловила и её глаза блеснули:

– Причём тут кольцо моего отца?

– Чёрт, – Адриан произнёс, примирительно поднимая руки. – Ладно, сам виноват. У меня единственная просьба, пожалуйста, очень тебя прошу, когда мы завтра поедем к нему, не бросайся к нему сразу же по поводу этого. Договорились?

– Ну, допустим, – Элиза, отставив бокал, сложила руки на груди.

– Как ты знаешь, Совет состоит из шести членов, которые являются представителями разных кланов. Но так было не всегда. Первоначально, кланы не были настолько обособлены друг от друга. Поэтому, с подачи Эдуарда, было принято решение разделить ответственности членов Совета. Для этого Луар и Патрисия созвали четырёх выдающихся вампиров того времени: Маркуса, Тею и родителей Голденмун – Виргилия Шотландского и его жену Акдану, разделив между ними обязанности. Маркус, уже бывший прославленным флорентийским князем, взял на себя дипломатическую роль, Акдана – вопросы семьи и этики полидори, Виргилий – военные дела, Тея была ответственна за образование, Луар за сохранение культурного наследия, Патрисия – правосудие, а Эдуард создал Банк Полидори и всю нашу теневую экономику. Долгое время Совет работал безупречно: междоусобицы прекратились, дела пошла в гору и наш род стал развиваться. Полидори всё больше входили в сословие аристократов и олигархов. Они стали вершить историю. Однако, хоть на нашем поприще всё шло спокойно, людской мир претерпевал множество войн, которые с каждым годом становились всё более кровавыми и всё больше затрагивали наше общество. Сначала погибли Маркус с Теей, но к тому времени у них уже было два ребёнка – близнецы Индира и Арон, позже скончались родители Голденмун.

– Погоди, то есть ты хочешь сказать, что у Индиры есть брат?! – Элиза аж подскочила от неожиданности.

– Да, был, но поговорим об этом позже. Индира и Арон заняли места своих родителей. Однако Арону вскоре наскучила бумажная работа Совета, его куда больше увлекали сражения, и пыльному кабинету он предпочёл театр военных действий. Шёл тысяча семьсот девятый год, когда Арон Ли принял участие в битве при Мальплаке. Там в одном из разорённых селений он нашёл младенца, родители которого были убиты. По какой-то, только ему ведомой, причине он решил взять человеческого детёныша и вырастить его, в дальнейшем обратив его в полидори. Ребёнка он решил назвать Адрианом.

Повисло молчание. Элиза была настолько потрясена свалившимся на неё рассказом, что даже не могла пошевелиться:

– Ты… ты был человеком? – шок сменился недоверием.

– Да, очень незначительный период жизни, – в этот раз улыбка Адриана не была весёлой. – Через сто шестьдесят лет Арон отправился в Америку, где как раз шли войны за независимость, начиналась американо-мексиканская война. Там, в одном из штатов, он познакомился с молодым республиканцем Оливером и обратил его тоже.

– Я знала, что Оливер был обращён, но он особо не говорил об обратившем его, – девушка потёрла виски. – То есть, вы с Оливером фактически являетесь братьями?

– Совершенно верно. Прости, что выливаю на тебя столько информации в такой вечер, но, боюсь, это необходимо знать для понимания текущих обстоятельств.

Вместо ответа Элиза налила себя в опустевший бокал брюта и выпила его залпом.

– О, – выдохнул Адриан, приподняв брови. – Думаю, на сегодня можно закончить рассказ.

– Подожди, как твой рассказ связан с перстнем моего отца?

– Всё просто, – Адриан тоже подлил себе вина, – кольцо – это символ. Семь камней символизируют семь членов совета, семь ипостасей. Первоначально, когда Оливер занял должность председателя, Эдуард перестал носить кольцо в знак протеста, но потом снова надел его.

– Да, это на него похоже. Он очень щепетилен к таким моментам, особенно если в них закладывается некий мистический символ. – Элиза хлопнула себя по коленке. – Пожалуй, на этом мы сегодня закончим. Спасибо за столь полный рассказ. Если ты не против, я бы хотела побыть одна – мне нужно переварить услышанное.