Он коснулся моей щеки, провел пальцем по нижней губе и снова поцеловал, на этот раз коротко и почти жестко. Я даже пискнула от неожиданности, а Дэл прижался лбом к моему лбу.

– Ренни, ты не представляешь, что со мной происходит. Ты как идеальный сорт вина для меня. Как любимое лакомство. Как воздух… Не знаю, как дышал до встречи с тобой. Кажется, и не дышал вовсе…

От его слов закололо в носу, и я часто заморгала, сдерживая непрошеные слезы.

– Я люблю тебя, – шепнула едва слышно, пока мои пальцы тщетно скребли по чешуйчатой поверхности доспеха.

Чувствуя мою потребность, Анделар убрал его. И снова подивилась тому, как металл стекает вниз, обнажая тот участок тела, который требуется.

Как только грудь Темного лишилась защиты, я приникла к ней, вдыхая запах его тела. Наслаждаясь теплом и жалея о том, что между нами слишком много одежды.

Пресветлый Аэр, когда я успела стать такой развратницей? Когда моя потребность в этом мужчине перекрыла все нормы и устои? Он сказал, что не дышал без меня? А я знаю одно: без него я тоже перестану дышать…

– Любимая, это выше моих сил. Все, что я сейчас хочу, это перенестись с тобой вместе в мою спальню во дворце и не выходить оттуда год минимум. То и другое тебя попросту убьет. Не обижайся на меня, пожалуйста, но я должен это сделать.

– Что сделать? – не поняла я.

– Вернуть тебя Арандилю. Нас встречают, – он указал вперед.

Я посмотрела в ту сторону, но никого не увидела и решила, что он нарочно. Потому шутливо возмутилась:

– Ты же сказал, что тебе плевать на традиции!

– Нарушать их тоже стоит с умом, – подмигнул Анделар. – Нам ведь еще просить помощи у Дома Золотого Листа, а они непременно затребуют браслет для одной из своих дочек. И лучше, чтобы это случилось как можно позже…

– Арандиль? – испуганно выдохнула я.

– Да. Когда, дурачась, я выдавал ему браслет, мы не собирались заглядывать в Дом Золотого Листа. Кто же знал, что все так сложится… Не стоит усугублять.

– Ладно, так и быть, избавляйся от меня… – вздохнула отворачиваясь.

– Не обижайся, родная. Потерпи немного. Обещаю тебе незабываемую ночь, – голос Темного походил на мурлыканье большого кота.

От неожиданности уставилась прямо на него, заливаясь краской по самые кончики ушей. Но ни один вопрос так и не сорвался с моего языка, а в следующий момент Анделар подмигнул мне, передав ильву.

Едва я устроилась поудобнее, как прямо в воздухе на расстоянии в несколько шагов перед нами с шипением гаснущего костра появилась руна. Это походило на то, как если бы кто-то невидимый несколькими взмахами меча нанес раны, из которых вместо крови плеснули языки пламени. Ярко вспыхнув, руна искрами осыпалась лошадям под ноги. Данте лишь головой мотнул и фыркнул, а вот конь Арандиля, заартачившись, шарахнулся в сторону.

– Это плохо, дружище? – ильв, успокоив лошадь, повернулся к Анделару.

– Я бы сказал, это вопиющая наглость! Ренни, я должен идти. Немедленно. Арандиль, постарайся оттянуть разговор с отцом до моего возвращения.

Ильв кивнул, а Темный еще долго смотрел мне в глаза, но так ничего не сказал. Его доспех потек вязкой черной субстанцией, закрывая все бреши. Данте взвился на дыбы и стрелой рванул на восток. Грива и хвост ренгара вспыхнули огнем, который охватил фигуру всадника. А потом оба разом исчезли, оставив на память облачко гаснущих в воздухе искорок.

– Как он это делает? Не перестаю удивляться… – ильв, поправил рукав, прикрывая браслет невесты. – Теперь понимаешь, почему меня к нему тянет?

Я предпочла промолчать, но наш одновременный вздох вызвал у обоих одновременный же смешок.

Несмотря на кажущуюся близость леса, обширные просторы Золотой Песни мы преодолели только к вечеру. На привал не останавливались, решив, что будем отдыхать в Ривердолле. Чем ближе подъезжали к владениям дома Золотого Листа, тем больше Арандиль нервничал, то и дело поправляя браслет и натягивая на него рукав туники.

– Что-то не так? – не выдержала я, устав от его ерзанья.

– Ренни, будет лучше, если никто не узнает, что я его ношу. Мне не стоит лишний раз злить отца…

– Особенно когда планируешь обратиться к нему с просьбой?

– В точку!

На всей равнине в изобилии рос халос, растение, похожее на колос пшеницы. Среди его зарослей гнездились множество птиц, находя пищу и убежище, и все они радостно чирикали не переставая. А благодаря желтым маковкам, казалось, что поля золотятся. Я заподозрила, что из-за этого равнину и назвали Золотой Песней, а Арандиль подтвердил эту догадку.

Сняла с головы венок, который успела сплести по дороге, и безжалостно распотрошила, обломав все колоски. Поясок для моей рубашки был сплетен из цветных шерстяных ниток, выдернула красную нить из украшавшей его конец кисточки, и переплела незамысловатым узором, скрепив концы подвижной петелькой. Чтобы не развязывая можно было продеть руку. Получился простенький браслет, напоминающий циновку.

– Вот – надень сверху. Не бог весть что, зато браслета невесты не будет видно, а ты прекратишь дергаться, как юродивый.

Ильв фыркнул, но покрутив мою поделку в руках, надел:

– Хороший у тебя оберег получился!

– Оберег? – запоздало удивилась я.

Но ильв не ответил, потому что в этот момент из лесу выехал отряд светловолосых воинов на тонконогих белых и необычной нежно-золотой масти лошадях. Рядом с ними наособицу скакал брюнет в красных одеждах, горделиво восседая на вороном в загаре коне.

– А этот хасср, что здесь забыл? – поинтересовался недовольно Арандиль.

– Кто? – насторожилась я. – Что за хасср?

– Вон тот, темноволосый – это Тервиэль, Ренни. Чтобы было понятно, Тервиэль – это моя Анаретт, только с яй… Кхм! В общем, такой же неприятный тип.

За оставшееся до встречи с ильвийским отрядом время, Арандиль поведал мне о необычных традициях наследования у ильвов.

Оказывается, правитель Дома, кроме жены, имеет еще и наложниц, от которых у него рождаются дети. И если девочкам ничего особенного не грозит, кроме замужества, то мальчики с рождения соревнуются между собой в магии и боевых искусствах. Раз в три года проводятся официальные турниры, на которых сыновья подтверждают, кто чего достоин. Не возбраняется устраивать промежуточные дуэли, когда вздумается, и победа в них так же засчитывается.

– Сейчас я – Первый Клинок дома Золотого Листа, но Тервиэль не оставляет надежд занять мое место. Мы никогда не ладили ни с ним, ни с его матерью. Оба всегда играют нечестно, пользуясь тем, что я никогда не жалуюсь отцу. Надоел до жути! Если Тэр узнает про браслет невесты, останется только его убить.

Тервиэль тем временем вырвался вперед и подскакал к нам, лихо осадив коня. Он и правда походил на Арандиля почти так же сильно, как и мы с Анаретт. Даже его лицо портило столь же надменное выражение. Я мгновенно прониклась неприязнью к этому ильву. Чувствовалось в нем что-то жестокое и порочное. Что-то, что заставило отвести взгляд. Тервиэль же, напротив, рассматривал меня, точно заморскую зверушку.

– Диль, братишка! – раздался его насмешливый голос, в котором сквозила прохладца. – Никак тебе надоело прятаться, и ты, наконец, решил посетить родные пенаты, чтобы сойтись со мной в дуэльном круге?

– Угу. Я тоже рад тебя видеть, Тер. Смотрю, опять прогуливаешь уроки?

При этих словах губы темноволосого ильва недовольно дрогнули.

– Тебя подводит память, Диль. Я закончил учебу еще в прошлом году. С тех пор все время совершенствуюсь, пока ты пополняешь свою коллекцию новыми экземплярами, —он многозначительно усмехнулся. И прибавил совсем уж немыслимое и неприличное: – Даш попробовать?

При этом он не отводил от меня холодного презрительного взгляда.

– Придержи язык, Тер, и не позорь Дом Золотого Листа! Ты говоришь о нашей… гостье.

– О! – Брови Тервиэля удивленно взлетели. – Так это гостья! Прошу простить меня, айли… – он склонился, приложив руку к груди, и посмотрел из-под ресниц так, что я вздрогнула от неприятного ощущения.