В полутьме дома Элерни разглядела непрошенных гостей. И попятившись, не сдержала испуганного крика. Костюмы глухого покроя, маски и висящие на поясах говорили сами за себя. За стенкой встревожено заголосил что-то её муж. Гости встрепенулись, двое с ловкостью ласок скользнули к кабинету, а вторая пара, заскочив на лестницу, угрожающе нависла над сжавшейся в комок девушкой.

Дорогая, что здесь... – он открыл дверь, увидел незнакомцев и, не раздумывая, бросился на них, услышав, как кричит жена. Только опыта у молодого ученого не было – поэтому его первый удар, не достиг цели и оказался единственным. Руки отнялись, стрельнув болью, тело согнулось в три погибели.

Элерни! – закричал он, бессильно дергаясь в крепко держащих руках. Послышался звонкий шум пощечины и всхлипывания. Наверху, разбуженный шумом испуганно заплакал ребенок. – Пустите меня, мерзавцы! Пустите!

К чему эти бесполезные метания, мастер? – услышал он вдруг над собой слащавый и спокойный голос. – Кулачные драки никогда не были вашей сильной стороной. В отличие от ума.

Кто вы... такой, – скрипя зубами от боли в выворачиваемых суставах, простонал он. – Отпустите. Отпустите мою жену!

Поверьте, интереса к ней мы не испытываем. Единственная причина, по которой в эту дождливую ночь мы вынужденно ворвались в этот дом – это вы. Я же всего лишь посланец благословенного всеми богами места. Места, которое вы так заинтересовали своим мышлением.

Что вы хотите? Вы грабители?

Я спишу вашу неспособность слышать мои слова на сильнейший шок. Еще бы – такая неожиданность. Обычно мы действуем совершенно иначе, поверьте, мне самому не слишком приятна такая спешка. Дело в том, что нам известна ваша идея. Также нам известно, что воплотить её в жизнь сами вы не сможете. Потратите полжизни, сопьетесь, но, увы. Поэтому было принято решение предложить вам помощь – защиту от грозного воздействия внешнего мира. И самые необычайные инструменты. Все, что вы должны будете делать, это заниматься любимым делом. Не зарабатывать гроши в вонючей конуре и трястись, портя зрение над свечой, а работать. В свое удовольствие и, не испытывая проблем.

Вы... вы...

Не перебивайте, прошу вас. Как я уже сказал, обычно мы действуем иначе – хотя бы спрашиваем согласия. Но в последнее время кое-что сильно изменилось. Нам приходится форсировать дипломатические приличия. Поэтому вы сейчас же, дабы не подвергать вашу драгоценную жизнь отправитесь с нами в небольшое путешествие. Вам очень понравится.

Я никуда не поеду! Отпустите меня! Здесь моя семья!

Сожалею, но на семью наше приглашение не распространяется. Господа, помогите мастеру выйти из дома. Вещи ему собирать не понадобится. К чему весь этот сентиментальный мусор и долгие расставания.

Нет! Нет! Стойте! Элерни! Элерни! – орал, впадая в безумие утаскиваемый в дождливую ночь парень. – Люди! Люди!

Если соседи и слышали крики, то предпочли сделать вид, что крепко спят.

Рыдающая и бьющаяся в истерике Элерни увидела, как по лестнице неспешно поднимается человек. В строгой подогнанной по высокой фигуре одежде никогда прежде не виданного жительницей бедного района фасона. С изумительными белыми волосами, собранными в хвост за ушами. Страшный человек с белой неживой кожей и розовыми глазами злого духа. Он остановился рядом с силой удерживаемой на месте девушкой и, небрежно опершись на перила, сказал:

Я вынужден разочаровать тебя, юная красавица. Обычно мы все же заботимся о семьях добровольно ушедших на остров Харр людей. Помогаем исподволь.

Монстр! Монстр! – закричала она в вишневые глаза, не желая слушать сладкоголосую речь, исполненную изощренного цинизма.

Я слышал это сотни раз, – укоризненно покачал головой белолицый. – Даже чаще чем собственное имя. Но ваша грубость все же облегчает дело, заставляя меня вспомнить, что я имею дело с неблагодарной и неотесанной простолюдинкой. Я хочу сказать только одну вещь – обычно мы все же ведем себя иначе. Можете считать это оправданием, если будет легче.

Он чуть поклонился и пошел прочь.

Что вы сделаете с моим мужем?! – срываясь в рыдания, крикнула Элерни, чувствуя, как сковывает её руки непреодолимая сила чужой хватки.

Поверьте, на вашем месте я бы задумался о собственной судьбе, – беззаботно ответил страшный человек, не соизволив хотя бы оглянуться. – Нам не нужны кликуши.

Соседи, в самом деле, привыкли к раздающимся в окрестностях крикам. Они спали сладко, не слыша, как проехал по пустой улице черный закрытый экипаж с зашторенными окнами. Дождь навевал приятные сны. Соседи спали пока колыбельную дождя не прервал шум разгоревшегося пламени. Когда они в исподнем выбегали из своих домов, размахивая руками и крича, дом молодого ученого чудака превратился в огромный погребальный костер.

И беспокоящихся за собственные крыши людей, несмотря на лицемерные оханья, меньше всего заботило, был ли кто живой в доме. Вероятно они бы все же немного успокоились, если б нашлась душа способная чуть приоткрыть завесу тайны. Нет, когда дом горел, живых в нем не было. Уже не было.

Только двое бездомных бродяг глухой ночью хоронящихся в тени улиц видали, как пролетела по трущобному району богатая карета.

Опять проклятый показался, – хриплым срывающимся на одышку шепотом поведал старый молодому. – Утром быть беде, вот увидишь. Верный знак – как мелькнет заколдованная повозка проклятого обязательно, что-то случается.

И откуда он взялся на наши головы, – расстроено спросил молодой. – Ведь никогда ж не было подобного до войны.

Откуда-откуда, – проворчал старый. – Колдун он. Точно колдун. А колдуны они завсегда зло делали. Зажравшиеся сволочи считают себя лучше всех. А сейчас и вовсе задались – говорю, жди беды.

Лис задумчиво потер переносицу. Он уже знал, что Наместник договорился с Яромиром. Идущие на восток варвары должны были на всякий случай обезопасить Хёргэ от возможной атаки Эйстерлина, заняв несколько форпостов. Куда больше беспокоило появление в окружении Наместника неприятного типа по имени Корнелий Ассимур. Посол острова Харр. Харр определились со своими протеже в этой потехе. Харр. Всюду они стали совать нос, как пропал их защитный купол – чуют угрозу вот и мутят воду. Берегутся.

Как же не вовремя маги лишились своей силы. Лис отложил письмо в сторону и взялся за свиток, посвященный проблемам, связанным с магами. Вчитавшись, он сообразил, что проблемы теперь не создавались магами – они у них появлялись.

... Ночь утратила свое лицемерное спокойствие. Темнота, манерно скрывающая грязь улиц и грязь помыслов больше могла обманывать своих обитателей, видимостью покоя. И первыми это почувствовали самые приспособленные существа цивилизации. Те, кто больше других имел шансы к выживанию в созданных человеком условиях. Крысы. Серые зверьки, с извилистыми хвостами цепляясь коготками шуршали по битым кирпичам, разбухшим от влаги деревянным балкам и просмоленным бревнам. Крысы чуяли опасность и стремились загодя убраться из притягивающего чужую ненависть места. Далеко на разных концах города тоскливо, словно по покойнику завыли собаки. Их природное чутье было куда острее, чем у лишившихся чутья магического волхвов.

Бодрствующие волхвы из капища Валоха, проводили ночи в молениях к божеству. Покровитель живого мира и хранитель тайны жизни наверняка знал ответ, почему иссякла волшебная сила. Но Валох молчал и даже самые мудрые его жрецы не могли услышать обращения. Прочие божества так же оградились от людей и мира незримой стеной – ни единого намека, ни одного знака не оказывали они. Будто ушли в одночасье все разом.

А вместе с ними ушло из человеческих сердец и терпение. Брайдерийцы всегда славившиеся своим смирением перед ликом богов и почтением к их служителям все больше походили на злых детей. Если жителей погостов и деревень продолжали удерживать верность традициям, память предков и тяжелый постоянный труд вкупе с сопутствующими ему опасностями, то жители городов быстро менялись. Боги умолкли, и только крепкие стены да острые мечи будут защищать нас – так говорили они.