Повесив трубку, Иезикииль принялся собираться. Кроме разговора с Габриэлем Стоуксом его всерьез беспокоила Энни, которая вчера ни с того ни с сего заявила, что Доун ему не подходит. Более того, она принесет ему только горе.

— Что-то случилось, Энид? Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — спросил Из. Они остались в лавке вдвоем, сортируя товар и болтая. Он сразу заметил, что девочка сама не своя и хочет сказать ему то, что, очевидно, его расстроит.

— Тебе нужно, чтобы тебя любили. А она… Если ты отдашь ей всего себя, а она не даст ничего взамен? Ты так не сможешь, я знаю, — пробормотала Энид, чуть не плача.

— Ты думаешь, что Доун любит кого-то другого, Энни? — медленно произнес он. — Почему ты так резко изменила свое мнение о ней?

Энид резко помотала головой, не глядя ему в глаза.

— Я не знаю, но я просто прошу тебя хорошо подумать… обо всем.

Он обычно доверял интуиции, но не когда ее голос заглушали предательские мысли о том, что Доун влюблена в Шона Грина, к тому же ждет от него ребенка. Было неприятно осознавать, что это вполне возможно, и она просто испугалась быть одной в такой ситуации. Логичная же его часть говорила, что Доун не просила помощи, особенно такой, какую предложил он. Она хотела избавиться от ребенка, даже не пытаясь поговорить с Грином, а значит, все его подозрения основаны только на ревности. Она бы вполне справилась сама, в случае чего.

Доун открыла дверь, мгновенно прижимаясь к нему и поднимая голову в ожидании поцелуя и он с удовольствием обнаружил, что она рада его видеть не меньше, чем он ее. Не стоило говорить ей о странном поведении Энни и портить настроение им обоим.

— Неделя — это слишком долго, — проговорила она, не отпуская его, — ты прав. Надо избавиться от Ханта.

Иезикииль рассмеялся, снова накрывая ее губы своими и жадно изучая ее рот. Как бы продержаться еще три недели. Они оба подпрыгнули, когда раздался зычный голос Майкла Лернера:

— Что я говорил о поцелуях на крыльце, Доун? Не позорь меня и деда, а лучше приготовь чай. Проходи в дом, Из.

— Да, сэр, — красная, как маков цвет девушка шмыгнула на кухню, а Из с опаской пожал руку Майка, проходя в гостиную и ожидая, что его выгоняю сию же секунду.

— Так что сказал отец Стоукс? — Майк жестом предложил ему садиться. — Он исповедал тебя? Обязательно нужно перед свадьбой, Доун тоже.

— Мы пока не договорились об этом, — уклончиво сказал Иезикииль, — просто познакомились, выбрали дату и согласовали его слова.

— Да, папа, — Доун материализовалась с чайником и чашками, — клятвы мы напишем сами.

Майкл нахмурился.

— А чем вас стандартные не устроили? И, кстати, когда ты в последний раз был на службе в церкви, сынок?

Доун умоляюще сложила руки, звеня посудой и одними губами прошептав «началось».

— Я не очень религиозен, — сказал Из, — я просто верю и все. В божий промысел, его мудрость и заботу о нас. Все эти обряды, безусловно, важны, но не для меня. Я не хожу на… проповеди. И вряд ли буду.

— Так, так. Не такого я хотел для своей дочери, — произнес Майк, — мы старались ходить в церковь всей семьей. Каждые выходные. Это — важная часть нашей жизни…

— За себя говори, у меня вот нет времени на Стоукса и его сказочки о страшном суде! Мои суставы — вот это страшно, я понимаю. Так что не лезь со своим уставом в чужой монастырь, будь так любезен, — Джим, кряхтя, уселся рядом с сыном и взял свою чашку с чаем, шумно прихлебывая.

— Дедушка, ты ходил гулять? Один? — Доун заботливо подложила старику подушку, чтобы он мог на нее откинуться и, поколебавшись, села вплотную к жениху, ухватившись пальцами за его запястье и сунув ему чай.

— А что мне станется? — проворчал Джим. — Надо иногда проветривать мозги.

— Я не думаю, что отец Стоукс рассказывает «сказочки». Не показывай дурной пример, — произнес Майк.

— Может, сменим тему? — жалобно попросила Доун. — Мы подумаем насчет исповеди и службы, сэр, но у меня столько работы, а еще даже платья нет! И приглашения не готовы!

Она удачно отвлекла отца, который тут предложил взять на себя приглашения, на что ему была предоставлена полная свобода действий, а так же свадебный обед. Гленн уже пообещал самый красивый и вкусный торт, а Аннет — лучшие закуски. Иезикииль, правда, ожидал подвоха, учитывая отношение к нему Хершела, но его жена заверила, что проследит за всем лично.

— Как Хантер отнесся к тому, что будет мальчиком с кольцами? — с удовольствием осведомился Джим. Кажется, Майк успокоился, и жених Донни перестал выглядеть так, словно сейчас выпрыгнет в окно.

— Он будет стоять рядом со мной и подаст кольца, он — друг невесты, а не мальчик с кольцами, дедушка. Кэрол, Джесси и Алиша будут подружками, — поправила Доун.

— А у тебя кто будет? — спросил Майк у Иезикииля.

— Пол, Аарон и Гленн, — ответил он.

— А ты знал, что Ри водил Донни на выпускной? — хитро подмигнул Джим. — Он тебя хоть целовал после, девочка?

— Дедушка! — взвизгнула она.

Иезикииль повернулся к невесте и зловещим тоном осведомился:

— Целовал?

— Конечно, нет! Он же пошел со мной только потому, что Мэг его отшила, ну кому нужна такая, как я, — быстро заговорила Доун.

— Это хорошо, значит, ты только моя, всем остальным так и передай, — рассмеялся Из, погладив ее по щеке. Доун улыбнулась, ее сапфировые глаза смотрели на него так нежно, что он постарался выкинуть из головы все мысли о Шоне. Она же с ним, не так ли?

— Так, у меня сейчас начнется передача, так что шагом марш отсюда, — скомандовал Джим, — вы двое — уберите со стола, а ты, Майк, принеси мою газету.

— Так ты же не забрал ее! — возмутился Майкл Лернер.

— Значит, сходи и попроси у кого-нибудь, я что, должен остаться без газеты? — брюзгливо протянул Джим, подмигивая Иезикиилю и Доун.

Не теряя времени, они быстро унесли все на кухню и, пока Доун, отказавшись от помощи, мыла посуду и расставляла все по местам, он смотрел на нее. В форме шерифа она казалась такой строгой, но мягкое выражение лица и сияющие глаза меняли ее до неузнаваемости. Нужно поговорить с Дениз и узнать, что произошло с его Энид, которая еще недавно громче всех радовалась его свадьбе.

— Ты стала… другой, — задумчиво глядя на невесту, — сказал Из.

— Что? Почему? — Доун подошла к нему, обнимая и устраивая голову на его плече.

Вместо ответа он бережно провел рукой по наметившейся округлости ее живота.

— Малыш делает тебя еще красивее, — прошептал он.

Она вздохнула, гладя его руку.

— Я говорила, что ты — невероятно хороший человек? Как думаешь, Шиве понравится, что сразу два человека будут претендовать на твое внимание, один из которых сначала будет только кричать, не давая спать соседям?

— Шива привыкнет. А я не буду возражать, если ты тоже будешь… кричать. Иногда, — признался он.

Доун зажмурилась и подумала, что три недели покажутся ей вечностью.

========== Глава 26. Не верь никому ==========

Андреа с наслаждением сняла туфли на каблуках и строгий деловой костюм, который к концу дня показался ей орудием пытки и умылась прохладной водой. Может, стоило пересмотреть свои вкусы в одежде? Или придумать новый дресс-код для «Харрисон и партнеры», к примеру — джинсы, майки и кроссовки? Мишонн бы точно одобрила. Рассмеявшись своим мыслям, она влезла в майку и шорты, а на ноги натянула подаренные Рози пушистые носочки в виде кошачьих мордочек. Кажется, в морозилке была лазанья, а в холодильнике початая бутылочка красного вина. То, что нужно после напряженного трудового дня. После того, как Филипп орал в кабинете судьи на нее и Мишонн, угрожая привлечь их за запугивание свидетеля, она мечтала только об одном — побыть в тишине.

Смакуя сухое и терпкое вино, она только через несколько минут поняла, что в ее дверь звонят. Чертыхнувшись, Андреа отставила недопитый бокал. Интересно, это Мишонн передумала и решила все же с ней напиться, или что-то случилось?

— Ого, — присвистнул Ниган, расплываясь в улыбке, — а я-то гадал, в чем ты ходишь дома. Сексуальненько.