— Но я…

С размаху треснув битой по стеклянному столу так, что он пошел трещинами, Ниган закричал:

— Что?! Это не ты отрастила длинный язык и позоришь «Спасителей»? Что, недотрах, а, милая? Или что? Какого хера ты растрепала про шерифа? Ты вообще думала или твои мозги сосредоточены исключительно на ширинке Грина? И как? Оно того стоило, а? Говори, Арат, стоило ли то, что ты сделала, моего доверия?

— Ниган…я… — забормотала девушка, — при чем тут ты? Она сама нарвалась, ведь я просто сказала правду!

Ниган подошел к ней поближе, размахивая битой и прошипел:

— Хочешь правду? Я расскажу тебе правду, дорогуша. Ты знала, что я был членом банды? Наркотики, грабежи, пара убийств — романтично, правда? А как-то вечером мой кореш увидел девочку, милая домашняя девочка шла домой после школы. Ей было… шестнадцать вроде бы. Нас было пятеро — здоровенные грязные укурки. Она сначала кричала… а потом затихла. Моя очередь была последняя, но у меня тогда была девчонка, и я побрезговал. В нее кончили четыре человека — мало ли что занесли…

— Зачем ты… говоришь мне это? — прошептала Арат, начиная дрожать крупной дрожью и не замечая, как лицо блестит от выступившего пота.

— Это просто правда, милая моя. Она не причинит никакого вреда, — проговорил он, — хочешь знать, как звали милую красивую девочку, которая через девять месяцев родила дочь?

— Нет, — хрипло просипела Арат, — нет, это не она. Нет.

— Ее звали Луиза. Она так не хотела свою маленькую девочку, но я нашел ее. И обещал заботиться о ней и о дочери, ведь с тех пор, как это произошло, я изменился. Это изменило меня навсегда. Я — насильник, детка, хоть и не трогал твою мать. Нравится тебе чувствовать себя грязной? А? Как думаешь, Доун Лернер чувствовала себя хотя бы вполовину так же погано, когда ты раскрыла рот? — сказал Ниган.

Арат зарыдала, уткнувшись в колени. Он подождал пару минут, а затем обнял ее, гладя по коротко стриженным волосам, приговаривая:

— Тише, детка, мы не несем ответственности за грехи своих отцов и матерей. Только за свои, Арат. Только за свои.

Кэрол сидела на кровати, которую они с Софией делили в гостевой комнате Джесси и сосредоточенно завязывала «браслет дружбы» на запястье дочери. Девочка выглядела оживленной и она порадовалась, что период недовольства переездом и новой школой временно забыт.

— Так кто подарил тебе это? — спросила она.

— Энид. Рон возил меня в «Лавку чудес», парк и показывал школу. Все так красиво, мама! Я жду не дождусь, когда увижу наш дом, мне понравится, да?

— Конечно. Морган и я завтра купим остальное и мы с тобой покрасим твою и мою комнаты. Остальное готово, наши вещи доставили из камеры хранения, нужно только кое-что собрать.

София просияла абсолютно счастливой улыбкой и Кэрол в очередной раз подумала, как ей повезло иметь такую чудесную дочь. Некстати всплыли мысли о том, что Дэрил все знает и может рассказать. Он обещал, что не сделает этого, но в глубине души она переживала. Нужно попросить его еще раз.

Кэрол встала и, потрепав светлые волосы дочки, сказала:

— Мне нужно кое-куда сходить, я быстро. Ты ложись спать, если устала, меня не жди. Если что понадобиться позови Джесс.

— Мам, ночь на дворе! — запротестовала девочка.

— Тут идти десять минут, а дело важное. Спокойной ночи, солнышко! Не сиди долго за компьютером, твиттер и фейсбук никуда не денутся, — Кэрол подмигнула Софии и решительно спустилась по лестнице.

«Я должна знать, если он что-то затевает, я иду только за этим», — убеждала она себя. Постучав, Кэрол подумала, что, возможно, его нет дома. Или он… не один. Уже было решив сбежать, она услышала шум отпираемого замка и перед ее взором предстал Дэрил, на котором из одежды были только джинсы. Она задержала дыхание, торопливо рассматривая мускулистые руки, грудь и плоский живот.

— Что ты здесь делаешь? — смущенно спросил он, отступая в коридор и не зная, куда девать глаза.

— Мне нужно прояснить наверняка. Приехала София, моя София. Я должна быть уверена, что ты никому ничего не скажешь. А если скажешь, то… мне нужно это знать сейчас, — сбивчиво произнесла Кэрол.

— Я буду молчать, — проговорил он.

— Это… хорошо. Спасибо, я…

— Кэрол, — перебил он, — зачем ты пришла?

Она выдохнула, понимая, что нужно либо сделать этот шаг, либо держаться от него подальше. Снова нырять с головой в этот омут, разве ей стоило это делать? Она завязала со всеми своими вредными привычками — сигаретами, заботой о Лорел и любовью к тому, кто ей не доверяет. Но разве можно было сопротивляться этому невероятному притяжению, близости такого желанного и почти позабытого мужчины, с его глубоким взглядом и неровным дыханием?

— Я хотела… — она сделала пару шагов к нему, почти вплотную и утонула в серо-голубых глазах.

— Уходи. Я серьезно. У тебя есть несколько секунд, пока не будет поздно жалеть об этом, — предупредил он, обхватывая ее плечи ладонями и медленно притягивая к груди.

— Начинай считать, — томно шепнула она, выгибая спину и ощущая жар его тела.

— Черт, Кэрол, — он властно накрыл ее губы своими, дергая вверх ее футболку и гладя спину ладонями, соприкасаясь обнаженной кожей. Она отвечала на его страстные поцелуи и касания тихими стонами, позволяя раздеть себя и раздевая его в ответ, толкая его в кресло и обхватывая ногами его бедра. Сдерживая рвущиеся изнутри стоны, когда его губы добрались до груди, а руки скользнули вниз, лаская и доводя до безумия.

— Пожалуйста… о, прошу тебя, — взмолилась она, двигаясь в такт с его пальцами.

— Пожалуйста что? — хрипло пробормотал он, оставляя дорожку из поцелуев на ее шее и плечах и не давая ей сделать то, чего настойчиво требовало ее тело, содрогавшееся от неудовлетворенного желания.

— Ты знаешь, — она укусила его за плечо и рассмеялась, когда он разразился проклятиями.

— Какая ты… нетерпеливая, — сказал он, делая то, чего она так хотела и двигаясь в ней медленными глубокими толчками, ловя губами стоны, срывающиеся с ее губ и неровно дыша. Держа ее в объятиях после и гадая, как он смог так долго продержался без нее.

========== Глава 20. Ты хочешь мальчика или девочку? ==========

Придя домой, он покормил слегка недовольную его долгим отсутствием Шиву и позвонил Аарону, сказав, что сегодня очень занят и не придет в «Лавку чудес».

— Это она? — спросил Аарон.

— Она. Ты был прав, как и всегда, можешь исполнить победный танец на моем столе, я разрешаю, — проворчал Иезикиль, — будто я сам бы не понял, что происходит! Я женюсь на ней, так что передай Энни, чтоб поискала обувь. Босиком в церковь нельзя.

Аарон потрясенно выдохнул, а потом завопил:

— Пол! Энид! Дениз! Он сделал ей предложение!!!

Слушая фоном восторженные восклицания друзей и визг Энид, он попросил Аарона:

— Я разрешаю рассказывать всем подряд про помолвку и про страшную тайну — скорое появление ребенка. Моего ребенка.

— Понял.

Отключившись, он вспомнил слова Ханта про кольцо. Она заслуживала самого особенного и у него было то, что может быть, ей понравится. То, что не видела даже Валери, хотя он не мог вспомнить, почему никогда не показывал ей это кольцо. Старинная работа — круглый рубин, оправленный в белое золото и окруженный россыпью гранатов и бриллиантов. Его прадед получил кольцо от благодарного за исцеление от тяжелой болезни плантатора вместе со свободой. Оно обозначало великий дар — любовь, которая всегда была самым важным в его семье. Правда, их любовь чуть не убила его, поэтому он сбежал. Кольцо он привез с собой в Уотери, будто надеялся… надеялся, что снова полюбит кого-то.

Доун Лернер, отказавшись от еще одной чашки чая, торопливо шла к Иезикилю так, как будто не видела его целую вечность, а не три часа. Но он же теперь был… ее. Это новое чувство пьянило сильнее вина. Ей хотелось петь, хотя она не умела.

— Ты бежала? — он словно ждал ее у окна, распахивая дверь, едва она поднялась на ступеньку крыльца, и отступая назад, поймав ее, когда она прыгнула ему на шею, шумно дыша и не в силах ничего сказать.