— Ага, — Карл кивнул, — идем скорее, она закрывается через час.
Они прошлись по городу, который словно прихорашивался перед вечером пятницы — то и дело встречались парочки в яркой одежде, девушки несли в руках букеты цветов, а женщины постарше медленно прогуливались, держа мужей под руку и кивая встреченным знакомым.
— Карл, а ты уверен, что это хорошая идея? Может быть, ничего не осталось, да и вообще уже поздно… — Рик притормозил перед стеклянной дверью, на которой висела табличка «закрыто».
— Там свет горит, видишь? Обычно Кэрол ставит тесто на утро, Рон и я иногда помогаем посуду помыть после посетителей, за это получаем мороженое, — похвастался мальчик, решительно стуча в дверь.
Спустя минуту на пороге показалась женщина, которую Рик видел на празднике — та, что разговаривала с Дэрилом. Она ласково потрепала Карла по голове, сжимая во второй руке полотенце в ярко-красных маках.
— А вы, должно быть, Рик, Карл рассказывал. Проходите! Я, правда, убегаю через полчаса, у меня назначена встреча, но чай с мармеладом выпить успеете. Карл, ты знаешь, где и что.
— О, нет, нет, спасибо вам, миссис… — начал Рик, оглядываясь по сторонам.
— Пелетье. Кэрол Пелетье, — сообщила она, быстро на него посмотрев и тут же опустив глаза, как будто смутившись.
— Мы идем в гости и нам нужно то, что любят девочки, ну, сладкое типа пирожных. Может быть, осталось безе? — вмешался Карл. — Я думаю, что тетя Андреа любит безе. И ее подруга тоже.
— Вы идете к Мишонн? — Кэрол улыбнулась. — Тогда я предложу вам то, что она точно оценит. У меня осталась коробочка ее любимого лакомства.
Кэрол протянула Рику темно-красную тяжелую коробочку, перехваченную золотистой лентой. Он машинально взял ее, не понимая, что его так взволновало. В помещении терпко пахло пряностями и чаем, кажется, еще корицей.
— Клубничных пирожных, увы, нет, но остались малиновые пралине, Карл, — сообщила Кэрол, подавая его сыну еще одну коробку, белую с розовым бантом.
— Вот спасибо, — Карл обнял ее, и Рик почувствовал укол зависти — так легко и непринужденно она обняла мальчика, погладив его по голове, как будто делала это постоянно. А Карл выглядел счастливым и расслабленным, не таким, как с ним, дома… Хотя технически, дома у них не было. Был мотель, в котором остался упрямец Дэрил и временное жилье, пока они не найдут Джудит.
— Сколько? — деловито спросил Граймс, доставая из кармана бумажник.
— Это подарок, — Кэрол качнула головой, вскинув руку, на запястье звякнул браслет с разноцветными брелками.
— Я так не могу, — с нажимом сказал он и наугад выудил купюру, — спасибо. Нам пора, Карл.
— Пока, Кэрол!
— Счастливо, — отозвалась она, вздрогнув и сжав пальцы в кулак.
Визита сенатора Граймса так скоро она не ожидала, хотя его сын с первого дня приезда в Кадуэлл был где-то поблизости. Из говорил, что мальчик тихий, скромный и явно страдает от одиночества. Зайдя рано утром к подруге за платьем, что та шила для нее, Кэрол вскользь упомянула Карла Граймса, ведь сын Джесси Андерсон был чуть старше, а сыну Моргана Джонса, Дуайту, было одиннадцать лет, как и Карлу.
«Ты так любишь вмешиваться в чужие дела, Кэри, — вспомнила она вдруг слова Люсиль, — как бы это не вышло тебе боком, даже если ты это с самыми лучшими намерениями».
Вздохнув, она взяла сумочку и заперла кафе. Пора было поставить точку еще в одной истории, что беспокоила ее сильнее, чем она могла себе признаться. Дэрил, точнее, мысли о нем и о том, что же ему все-таки нужно от нее. Или от Слай. Разозлившись сама на себя, она быстро зашагала в сторону мотеля. Мими Роджерс сказала, что странный угрюмый охотник все еще живет там. Кэрол никогда бы не подумала, что все местные старушки с замиранием сердца будут следить за Дэрилом и сочувствовать ему от всей души. Мол, видный парень, руки золотые, а все один да один. Именно он починил покосившуюся дверь сарая миссис Миллер, натянул во дворе миссис Смит оборванную ветром веревку для просушки белья и без колебаний приходил, стоило кому-то обратиться за помощью. Хотя он особо никого не знал и не подпускал близко, и кроме ее кафе Дэрил почти нигде не бывал.
Дойдя до мотеля, она решительно прошла к номеру Диксона и громко постучала. Изнутри не доносилось ни звука, и она постучала снова, нетерпеливо переступая ногами, обутыми в туфли на тонком каблучке. К вечеру ноги порой уставали, но после жизни с мужем, основными требованиями которого было то, чтобы она была похожа на пугало в кроссовках, растянутых штанах и серых наглухо закрывающих даже шею кофтах, Кэрол наслаждалась платьями, юбками в сочетании с шифоновыми блузками и, конечно же, разнообразными туфлями и босоножками. Будучи Слай, она носила черную одежду и удобные ботинки, став Кэрол — кардинально сменила гардероб. Только волосы упрямо не желала красить. Они напоминали ей о Софии… о том, что она потеряла. Когда она очнулась на диване в доме Люсиль и взглянула в зеркало, когда-то каштановые кудри стали серебристыми.
— Дэрил, — позвала она, устав ждать, — ты внутри? Открой, пожалуйста.
Раздавшийся глухой шум внутри свидетельствовал о том, что ее соизволили услышать.
— Какого хрена, я же просил не приходить, Доун, ты… — распахнув дверь, зло проговорил Дэрил и замер, приоткрыв рот от неожиданности.
— Так ты Доун ждал, пупсик, — притворно вздохнула Кэрол, аккуратно отодвинув его и входя в номер, — я разочарована.
— Что ты… зачем… — невнятно забормотал Дэрил, не зная, куда себя деть и продолжая стоять в дверях, сверля ее напряженным взглядом.
А она смотрела на него, точнее, на расстегнутые пуговицы рубашки, открывающие грудь и живот, покрытые темными волосками, на татуировку с чьим-то именем на груди и на пояс джинсов и ниже. Видимо, Дэрил спал, поскольку пуговица не была застегнута, а молния ширинки оставляла слишком мало полету ее воображения.
«Соберись», — мысленно скомандовала себе Кэрол, ощущая напряжение, охватившее их обоих, ее от возбуждения, а его, наверное, от смущения.
— Ты ушел слишком быстро, чтобы я успела тебя поблагодарить, — наконец собравшись, спокойно сказала Кэрол, — а еще я хотела проверить, как твои раны. Вижу, что к доктору ты так и не пошел…
Он наконец захлопнул дверь и медленно приблизился к ней. Губа все еще была распухшей и, судя по коросте, немного кровоточила. Под глазом расплывался фиолетово-пурпурный синяк.
— Нафига? — дернул плечом Дэрил, запоздало сообразив, что толком не одет и неловко застегивая пуговицы рубашки, не попадая с первого раза в петли и неумолимо краснея.
— Не болит? — тихо спросила Кэрол, протягивая руку к его губе.
Он дернулся в сторону, но ее это не остановило. Она нежно провела кончиками пальцев по его губе, наблюдая, как он задерживает дыхание и судорожно сглатывает, а затем резко выдыхает. От его близости ей было жарко, а все тело ныло, требуя немедленно прижаться к нему и раствориться в этой близости, которой она желала с самой первой встречи, и это чувство только нарастало.
— Что? — тихо произнес Дэрил, запоздало поняв, что она что-то спросила.
От Кэрол пахло чем-то цветочным, сладким и острым одновременно, раздражая его обоняние, он видел совсем близко ее розовые губы, тонкую шею и грудь в вырезе белой блузки и все это ему хотелось попробовать на вкус немедленно. Голова чуть кружилась, а в животе и ниже разгорался настоящий пожар — сладкий и мучительный одновременно.
«Если она сейчас же не уйдет, я…» — успел подумать Дэрил, прежде, чем она, решившись, закинула руки ему на шею и скользнула приоткрытыми губами по его губам, нежно и осторожно, стараясь не задеть разбитую нижнюю. Дэрил резко обхватил пальцами ее подбородок и запрокинул голову Кэрол, впиваясь в мягкие, раскрывшиеся ему навстречу губы, сминая их своими, врываясь языком в ее рот, скользя жадно и быстро, до перехваченного дыхания, до ее протяжных стонов, когда он стиснул ее в объятиях, захватив одной рукой тонкую талию, а второй затылок, путаясь пальцами в ее коротких кудрях. Кэрол, несомненно чувствовала, как сильно он возбужден, как готов действовать немедленно, как дрожат его пальцы, гладящие ее тело сквозь одежду и не решающиеся на большее, хотя хотелось немедленно сорвать с нее все эти тряпки.
