— Выучила новые косметические чары, — парировала я, неприятно улыбаясь.

— Выглядит очень натурально, — заметила Парвати с милой гримаской, — привет, Рози!

Дочь кивнула и снова занялась своим мороженым.

Рон вёл себя так, как будто мы учились в Хогвартсе, затем победили Воландеморта, где-то по пути создали Роуз, а затем снова вернулись к модели лучших друзей. Все трудности и проблемы нашего брака выветрились из его памяти, он помнил безотказную подругу-Гермиону, у которой всегда можно было списать, героическую Гермиону, бегающую с ним и Гарри по лесам в поисках крестражей, умницу-Гермиону, без жалоб переносившую беременность и отсутствие денег, которые уходили на магазин покойного Фреда и ставшего равнодушным к шуточкам и приколам Джорджа. Но эта Гермиона… такая Гермиона не была настоящей, в какой-то момент она стала пилить мужа, высказывать недовольство, жаловаться и Рон не выдержал. Ему нужна была та же весёлая и всё прощающая ему девчонка, но я перестала быть такой.

— Слышал, что вчера была какая-то заварушка у магглов, — небрежно проговорил Рон, — что случилось?

Я пожала плечами и, не колеблясь ни минуты, солгала:

— Не знаю, я же больше не аврор.

— У тебя была такая впечатляющая карьера, Гермиона, как же ты смогла от неё отказаться? Быть стирателем — это так банально, — Парвати передернула изящным плечиком, — всего одно заклинание, махнул палочкой и готово. Ты столько училась, была лучшей в трансфигурации и зельях, тебя даже Снейп хвалил… пару раз. Падма вот теперь артефактор, знаешь? Туда берут только с высшими баллами и исключительно с Рейвенкло.

Парвати меня раздражала. Столько пустой болтовни ни о чём я слышала только от её подружки Лаванды Браун… до которой никому не было никакого дела, кроме Снейпа. И столько издевательств, завуалированных под искреннее участие и заботу я ни от кого не слышала. Как будто я всё ещё была женой Рона. И претендовала на что-то большее, чем совместная опека над дочерью.

— А как поживает Лаванда? — я не удержалась от вопроса, хотя и знала, что это мне ничего не даст.

— Мы с Хогвартса не общаемся, — подружка моего бывшего мужа приняла вид несчастной страдалицы, — а ведь были не разлей вода… Она даже для сов недоступна — сколько бы писем я не писала.

Парвати всхлипнула, а Рон бросил на меня осуждающий взгляд.

— Перестань, детка, не всякая дружба выдерживает расстояния, новые отношения, работу… Вот взять меня и Гарри, казалось бы — мы незыблемы, как скала — прошли крестражи, проклятия, оборотней, Воландеморта, он женился на моей единственной сестре в конце концов! А общаемся раз в месяц, когда ходим на квиддич. Странно, но такова жизнь.

Я хотела было съязвить, что Поттер не просто так сократил общение с лучшим другом детства, но мудро удержалась. Не при ребёнке. Правда, Роуз в присутствии Парвати усиленно изображала, что она слишком мала и застенчива, чтобы проводить вместе время и обычно утыкалась в очередную книгу, когда ночевала у отца. Я не хотела вставать между дочерью и Роном, но в глубине души обрадовалась, когда они перестали забирать девочку на выходные.

— Так, Рози, ты доела? Идем. Мне нужно ещё забросить Джорджу бумаги на подпись и отвести вот эту очаровательную колдунью к мадам Малкин, — Рон кивнул мне на прощание.

— До понедельника, малыш, — я поцеловала дочку и получила в ответ не по детски серьёзный взгляд. Пронизывающий. Как будто Роуз пыталась меня… прочитать. Это было странно и сразу напомнило мне гипнотические взгляды профессора Снейпа. Правда, с чёрными глазами профессора это выглядело устрашающе, а в исполнении ребёнка просто немного странно. Может у неё есть способность к легилименции? Надо будет спросить Гарри, он после победы здорово поднаторел в ментальной магии, правда, не использовал её в обычной жизни, только на работе.

Я помахала Рону и Парвати, расплатилась с Фортескью и задумчиво побрела в сторону «Дырявого котла». Навестить что ли Снейпа? Может быть, он согласится прояснить моменты, которые нам нужны, сегодня? Тогда я смогу вернуться к своей простой рутинной и скучной работе по маханию волшебной палочкой и использованию всего одного заклинания. Нужно будет сказать Гарри, что я хочу больше времени проводить с Роуз. Правда, я до сих пор не была уверена, что малышка со мной в безопасности…

Я тогда вернулась домой после особенно сложного вызова — оборотень укусил ребёнка и сбежал, я оказалась в группе захвата. Нужно было действовать немедленно — большинство вервольфов состояли на учёте и не нападали ни на кого — это было закреплено в самом первом приказе Шеклболта после вступления в должность министра, но одичавшие особи иногда всё же попадались. Даже спустя много лет после падения Воландеморта. Мы настигли его и задержали, но он успел сильно полоснуть одного из ребят когтями, и мне пришлось… пришлось применить непростительное, когда обезумевший мужчина бросился мне наперерез. Кажется, он поцарапал меня тоже, но я это заметила гораздо позже. Как аврор, я имела право убить, но всё равно каждый раз это рвало меня изнутри. Как назло, этим вечером Роуз капризничала и отказывалась засыпать, безостановочно звала маму и Рон отправил мне патронуса, чтобы я вернулась домой поскорее. Когда я трансгрессировала к калитке, мне показалось, что там кто-то есть. Кто-то чужой. Я не знаю, был ли это адреналин от ночной погони, усталость или просто я сошла с ума, но я… Я ворвалась в дом, разбудив мужа и дочь и едва не напала на них обоих. Рози… моя маленькая девочка сотворила нечто потрясающее — она закрыла себя и Рона цельным щитом так, что мое обездвиживающее заклинание рассыпалось, едва успев коснуться плотной оболочки.

В ту ночь я узнала, что моя дочь — крайне искусная волшебница, а я, Гермиона Уизли, героиня войны, просто ненормальная убийца и опасна для окружающих. Прибывшие ко мне домой авроры обнаружили рыдающего ребенка, растерянного Рона и забившуюся в угол гостиной меня с обломками моей собственной палочки в руках.

========== 6. Ошибка ==========

Комментарий к 6. Ошибка

Хочу предупредить, что в главе будет сцена, которую можно истолковать, как физическое насилие. Напомню, что Гермионе восемнадцать лет, она больше не студентка, а Снейп не преподаватель)

Воспоминания нахлынули против воли, грозя утопить меня в этой отвратительной лавине, пока я не сдался, позволив себе вызвать в памяти обжигающие и одновременно возбуждающие картинки. Я ничего не мог с собой поделать, и несмотря на то, что это было всего лишь стечение гребаных обстоятельств, моей вины это нисколько не умаляло. Я воспользовался ситуацией. Я отдался на волю безумия. А она была всего лишь бывшей студенткой, юной неискушённой девочкой… Я не мог разрушить её жизнь, просто не имел права. Я затолкал давно прошедшее так глубоко, как умел, но её появление в клубе, спустя почти семь лет, выплеснуло всё это из глубин сознания. Зря я тогда не наложил обливиэйт ещё и на себя. Я не смог этой ночью сопротивляться нахлынувшему желанию обладать ею… снова. Я тогда не целовал её в губы и порой гадал, каковы же они на вкус… Той худой угловатой девочки уже не было, а была женщина с мягкими плавными очертаниями фигуры, которую мучительно хотелось сжать в объятиях. Я, должно быть, просто сошёл с ума. Если в клубе я держался и подгонял свои истинные чувства под маску беспечного мачо — сказалось ещё и то, что произошло убийство — то оказавшись в тишине и безопасности моего дома, я позорно капитулировал сам перед собой.

Если Гермиона вспомнит о том, что произошло, то возненавидит меня.

Грейнджер каким-то образом выяснила, где я живу и в первую годовщину победы над Воландемортом оказалась на моем пороге — смущённая от собственной дерзости и очень трогательная. В её руках была корзинка, завернутая в полотенце. В Коукворте в этот майский полдень пахло гарью и выхлопными газами — завод тогда ещё кое как работал и к проржавевшим воротам подъезжали фуры с щебнем и песком. От корзинки Грейнджер же исходил умопомрачительный аромат жареного мяса, картофеля, пирога с ревенем и апельсиновых тарталеток. Мой чувствительный нос сразу же опознал мои любимые хогвартские кушанья, сотворённые домовыми эльфами замка. Я приподнял бровь, молча гадая, как её удалось убедить домовиков не только приготовить, но и рассказать, что именно я предпочитаю.