© Ярошенко В.Н., 2021

© ООО «Агентство Алгоритм», 2021

Примерно до 60 лет я был прилежным и успешным экономистом, организатором, администратором, а затем вдруг что-то произошло, как будто поменялись местами во мне некие магнитные поля, и я стал упорным кропотливым аналитиком, писателем-мемуаристом. Быть может, эти мемуары станут моим маленьким вкладом в историю Отечества; такое занятие, полагаю, на сколько хватит сил, займёт моё время и мысли на всю оставшуюся жизнь…

Я совершенно уверен, что всё то, что происходит с нами на этом свете, имеет свои причинно-следственные связи, ничего не бывает просто так: всё зачем-то нужно, всё почему-то случается, а главное, что всё это – расплата за что-то очень важное… Ведь «Если звёзды зажигают, значит это кому-то нужно…» И если обернуться на прожитые годы, то каждый из нас имел тысячу и одну возможность сделать что-то очень существенное, добиться хоть какого-то успеха в этой жизни, но по разным причинам не все эти шансы реализовали. Когда же приходит время подводить итоги прожитого, и мы направляемся к неизбежному, как писал В. Высоцкий «вечному приюту», то начинаем охать и кусать локти. Отсюда у некоторых из нас появляется необходимость ещё раз пристально взглянуть на прожитые годы – так появляются мемуары, уникальный литературный жанр, который не только освежает память, но и позволяет пофилософствовать, посомневаться и даже поспорить с самим собой. В тексте мемуаров вдруг сам обнаруживаешь, что миром правит не только любовь, как поётся в одной популярной песне, но ещё и – ненависть, ревность и зависть… Чёрное и белое, – полосы дней и событий, которые так тревожили или радовали нас, могут превратиться просто в серые будни необратимого хода нашей российской истории…

Эта книга – своего рода попытка взгляда изнутри на драматические события новейшей истории нашей страны: на бестолковых политиков и коррумпированных чиновников, заблудшую интеллигенцию и жадных бизнесменов, которые со стороны читателю могут видеться совсем иначе, чем автору. В книге нет особых сенсаций, разоблачений, нет «жаренных фактов», нет исповеди или и душевного стриптиза. Люди и события не подразделяются на правых и виноватых. Я сам был заместителем генерального директора крупного объединения, в котором работали несколько тысяч человек, народным депутатом и членом двух российских правительств, торгпредом во Франции. По себе знаю, что всё не так просто и однозначно в управлении и принятии решений, как часто изображают наши журналисты и политологи.

Ассоциативная память перебирает один за другим различные факты, выстраивая их в цепочку событий, тогда значимых, а сейчас, быть может, – нет; которые складываются в большую, всегда неоконченную мозаику современной российской истории. Наш мозг, подобно компьютеру, обладает колоссальным объёмом механической памяти, возможно, он помнит практически все перемены, тексты, лица и события нашего бытия. Но природа не дала нам права легко считывать всю записанную в памяти информацию. Поэтому только иногда, в силу каких-то причин и обстоятельств нам удаётся вдруг считать в памяти этого загадочного мозга-компьютера некую уникальную, давно записанную и совсем забытую информацию… И, напротив, как каждый компьютер, наш мозг, засорённый «вирусами» и «спамами» стрессов и перегрузок, может дать сбой, затереть или сделать недоступной какую-либо явную и важную для других наблюдателей информацию. Так что не судите строго.

Одним из многих тысяч примеров прямо противоположного отношения разных людей к одному и тому же человеку является фигура И.В. Сталина: для одних он всегда будет спасителем Отечества, «эффективным менеджером», а для других – людоедом и жестоким тираном. Или, например, Майкл Джексон. Для меломанов и почитателей его таланта он обожаемый «король поп-музыки», а для многих других – мерзкий педофил. Ещё один пример – отношение к семье первого мэра Питера: для одних они являются достойной подражания семьёй новой демократической России, другие считают, что не было ещё в России более коррумпированной и гнусной семейки…

Каждый этап нашей жизни приносит свои испытания и свои радости, очарования и катастрофы, своё, проверенное временем, понимание людей и событий. Биологически все важные персонажи, о ком идёт речь, – одни и те же физические субъекты, а отношение к ним у читателей может быть прямо противоположное. Значит на самом деле причина не только в них, но в нас – в нашей осведомлённости и образованности, воспитании и политических взглядах, в умении или неумении мыслить логически, проверять и перепроверять подаваемую информацию, отличать компромат от подлинности… Что уж говорить о менее заметных личностях в разных областях нашей жизни: политике, экономике, истории. Одним словом, чтобы не разочаровываться в людях, не надо в них очаровываться – старый вывод напрашивается сам собой: не создай себе кумира…

Однажды в далёкие советские времена я увидел по телевидению интервью с известной писательницей и историком Мариэттой Шагинян. Она была известна в основном благодаря своей тетралогии «Лениниана», написанной при непосредственном участи и консультациях Надежды Крупской. Участие Крупской придавало книге элемент надёжной правдивости и документальности. Среди хвалебных работ о семье Ульяновых это было самое серьёзное. Сталиным книга была немедленно осуждена и запрещена, а Шагинян и Крупской вынесены выговоры и порицания. Было даже соответствующее решения ЦК ВКПБ. Суть претензий Сталина, в частности, заключалась и в том, что по информации официальной и многолетней жены Ленина Надежды Константиновны Крупской, Ильич совсем не был великороссом, а скорее наоборот. Исследования Шагинян невольно нарушали придуманную сталинскую довольно стройную причинно-следственную «русскую» связь трагических для России событий октября 1917 года.

Сталин и сам был большим писателем и теоретиком (см. многотомное «Собрание сочинений»), и в своих трудах популярно объяснял рабочим, крестьянам и трудовой интеллигенции кто, что и почему всё «это» сделал с их необъятной родиной. Крупской же впервые было указано на то, что в книге озвучили сведения, что по матери Ильич был Бланк, ну а таких русских фамилий в империи отродясь не бывало. Эта тетралогия очень напрягала Сталина, поскольку после октябрьского переворота 1917 года некоторые сионисты откровенно назвали эти события «национально-освободительной борьбой еврейского народа». И это в то время, когда вождь всех народов, в свою очередь, упорно позиционировал всему миру октябрь 1917 года как «великую русскую революцию». Поэтому последовали предсказуемые репрессии и против самой тетралогии о семье Ульяновых, и против её незадачливых авторов, которые не уловили особенностей политического момента.

Такая же «запретная» судьба ждала книгу Карла Маркса «Секретная дипломатия XVIII века», которая в СССР вплоть до перестройки, когда скрывать уже было нечего, не издавалась (Marx Karl. Secret diplomatic history of eigtheen century. London, 1899). В этом опусе он оскорбительно высказывался о России и наивных русских, которым, по иронии судьбы, удалось навязать пресловутый марксизм.

Но дело не в этом, это так, художественное отступление (уже в 1972 году за свое исследование Шагинян получила Ленинскую премию от Брежнева, который в отличие от И.В. Сталина, не понимал, какого джина он выпускает из бутылки). В своем телеинтервью Шагинян среди прочего рассказала о многолетней кропотливой работе над книгой. То, что мне особенно понравилось и запомнилось, это её метод работы по принципу «ни дня без строчки», – именно такой принцип я взял для себя на вооружение.

Когда пишется серьёзная исследовательская работа, нельзя торопиться, иначе в спешке и желании как можно скорее ознакомить окружающих со своими мыслями, можно легко ошибиться. В этом случае выводы окажутся слишком легковесны, не очень аргументированы или даже ошибочны. А более тщательная работа, как утверждала М. Шагинян, занимает много лет, в течении которых надо кропотливо и методично работать, погрузившись в тему исследования, каждый день по крохам добавляя, что-то новое. Отсюда и её полезная формула, которой я стараюсь придерживаться всю жизнь: «ни дня без строчки». Это не означает, что каждый день я писал статью эту работал над книгой, но каждый день я оставался в теме, делал заметки, работал в личном архиве… Постепенно отдельные заметки формировали, как я их называл, «тетради» – маленькие кирпичики будущей конструкции, а те, в свою очередь, – «папки». Это очень интересно и полезно, всплывает и фиксируется давно забытая информация.