Кларк посчитал, что в баре с французом и можно все решить. В час икс Петков, как и в предыдущие вечера, находился рядом с объектом, доложил Кларку по телефону, что тот на месте.

– Когда покончим с работой и отправимся путешествовать, так найдутся и девчонки нам для компании! – хвастливо обещал в этот момент «объект», друзьям, как самый активный среди них. Другой член компании был, кажется итальянец, – он разговаривал больше руками, чем языком. Третий похож на опрятного сынка из приличной немецкой семьи. Свое пиво он выпивал быстрее всех, после чего старался держать себя раскованно, подражая Жану, но видно было, что это не его стиль.

«Помечтайте о девочках!» – усмехнулся про себя Петков. Он волновался, близилась развязка.

В бар вошли трое крепких парней. Один – явный латинос, второй – темнокожий, и еще один – рыжий, похожий на ирландца. Кто-то другой, быть может, удивился бы подобному интернационалу, но только не Боян, который знал, что инструктор Кларк решил задействовать свой ресурс. Из троих Петков был лично знаком только с латиноамериканцем. В школе его звали Сантино. По собственному призванию, Сантино был выходцем из бедного, лихого квартала, и не помнил ни одного дня в своем детстве, когда бы он не дрался. Полученные в бесчисленных уличных стычках навыки Сантино шлифовал на Ферме дополнительными занятиями по рукопашному бою. Дело это было сугубо добровольное, в Кэмп Пери из слушателей не стремились сделать Рэмбо. Петков, например, больше времени проводил в лингафонном кабинете. К дополнительному занятию языками, кстати, курсантов стимулировали материально.

Сантино задел плечом Жана:

– Чего вы перегородили подход к стойке, забулдыги? Раздвиньтесь!

– Тебе что, места мало? – спросил в ответ довольно миролюбиво Жан. Друзья его примолкли, почуяв агрессию, исходящую от новых посетителей бара.

– Я простор люблю! – осклабился, глядя в лицо французу Сантино. – А ты закрой пасть и осади, понял? – согнутым указательным пальцем Сантино слегка оттянул и отпустил ворот футболки Жана.

– Послушай, я приключений не ищу, но был бы ты повежливее! – потемнели глаза у француза.

– Не ищешь, говоришь? – Сантино обернулся на своих спутников. Те усмехнулись, и один, и второй. – Но, ты их уже нашел! – с этими словами Сантино внезапно с разворота врезал правой рукой, сжатой в крепкий кулак, в подбородок Жану. У Бояна похолодело в груди от того, что человека ударили по лицу прямо у него на глазах, да так близко! Словно сам он был следующим на очереди. Француз упал спиной на пол, настолько силен был удар. Но, тут же перевернулся на живот, подскочил, развернулся, застыл на пару секунд на полусогнутых ногах, потряс головой, выпрямился и пошел на Сантино. Очевидно, парень он был не робкого десятка и готов померяться силой с наглецом, да вот беда, – никто не собирался играть с ним в благородство и биться один на один. Втроем нападающие повалили Жана на пол и принялись пинать. Жестокий Сантино все норовил угодить ногой в лицо. Друзья поверженного француза не пытались вмешаться, – они попросту испугались. В баре появились двое вышибал в форме, проспавшие начало драки. Криминальная троица живо покинула заведение. В погоню за ними никто не бросился, поскольку драчуны не успели ничего разбить, не считая лица француза. А вот Жана охранники сдали на руки прибывшей полиции.

Петков в своем рыжем парике тихонько покинул зал. На душе было довольно гадко. Он ощущал себя соучастником преступления, а вовсе не благого дела. Чья-то рука легла ему на плечо. Повернув голову, узнал Кларка. Лицо инструктора затенял длинный козырек бейсболки.

– Ну, а ты бы как хотел? – прочитал Кларк его мысли. – Пряник ему предлагали, но он отказался. Пришлось взяться за кнут… Приударь за русской девчонкой, Брайан! Я уверен, ты справишься…

Путь к сердцу россиянки таким образом был расчищен, и Петков все в том же рыжем парике принялся следить теперь за ней. По вечерам, после работы, из своего хостела девушка не выходила. Очевидно, ее предупредили, что это не безопасно. А днем в выходные, в компании подруг, Ирина загорала на берегу бурной каменистой реки Джеймс, в которой купаться следовало с большой осторожностью, либо гуляла в парке. Там-то Петков и решил подстроить нечаянную как бы встречу, в этот раз не прибегая уже к маскараду. На каменных ступенях плотины, разделяющей надвое живописный парковый водоем, где возле берега важно плавали непугливые утки, Ирина и две ее подружки из числа работниц ресторана вели оживленную беседу, глядя на воду. Говорили на русском.

«Утки совсем как домашние, – услышал Боян. – А ведь на самом деле – дикие. Смотрите, они все разные…» Он не видел на лице Ирины следов больших переживаний по поводу схода с дистанции француза, вот что хорошо. Говорили, бедняга пока в больнице. У него сломаны нос и челюсть, плюс сотрясение мозга.

Петков так, словно он случайно проходил мимо и вдруг увидел знакомые лица, замедлил шаг. Девушки, заметив, что он смотрит на них, перестали переговариваться и все вместе уставились на него.

– Сударыни, а я вас знаю! – воскликнул Боян по-русски с акцентом.

– Ой! А мы вас, сударь, тоже! – засмеялась Ирина. Ее товарки также заулыбались. Все они, приехавшие по программе «Ворк энд тревел», по его наблюдению, всегда находились в приподнятом настроении и были открыты для общения с любым новым человеком.

– Но, мы так и не познакомились, – развел руками Боян. – Там, на этом конвейере, – он поднял правую руку над плечом и, выставив большой палец, указал себе за спину, – ни на минуту некогда отвлечься! Я – Боян Петков из Болгарии, – Боян отвесил комический поклон.

– А я – Ирина Суворогова из России! – девушка гордо подняла подбородок и тут же рассмеялась.

Боян смотрел на Ирину. Она распахнула свои черные глаза и улыбалась в ответ. Почувствовал, дело пойдет. И всего было хлопот – убрать француза. Вдруг осознал, какая сила стоит за ним, и мысленно возгордился. Муки совести кончились.

Подруги Ирины были не слепые и видели, кого клеит болгарин. Они тактично пошли вперед по аллее, посмеиваясь между собой, не без тайной зависти. Спасибо им, – дали возможность Петкову говорить с Ириной.

– Что ты думаешь делать теперь, по окончании колледжа? – спросила она его.

– Учиться дальше. Ну, и работать, конечно. Только уже не в США, но и не дома, не в Болгарии. В будущем я хотел бы устроиться в какую-нибудь международную компанию, чтобы видеть мир, не замыкаться в своем углу, понимаешь? Участвовать в решении каких-то глобальных задач…

В следующий выходной они пошли гулять вдвоем. Он принес ей розы, и надеялся вечером сорвать настоящий поцелуй, но не тут-то было. Ирина подставила щечку. Она была не так проста, эта девушка из России! Он чувствовал, что нравится ей, но она не хочет заводить серьезный роман прежде, чем поймет перспективы данного предприятия. А пустая интрижка не по ее части. Это усложняло задачу, но и делало ее более интересной. Боян настроился на длительную осаду: цветы, конфеты, разговоры о высоком…

Волновал вопрос, зачем понадобилась Компании простая русская студентка? ЦРУ интересует кто-то из ее родственников? Ее дед раньше работал главным инженером на военном заводе, вот что зацепило слух.

– Знаешь, – сказал однажды Боян Ирине, – прежде я полагал обосноваться где-нибудь в Европе, а теперь думаю о России. Поеду изучать право в твоей стране. Что скажешь? Я не хотел бы с тобой расставаться… – он понял, это были те слова, которые Ирина хотела услышать. Ее отношение к нему сразу изменилось в лучшую сторону. Стали строить совместные планы.

Завязался настоящий роман, становившийся все жарче. Инструктор Кларк был доволен. Сказал, что Боян не подкачал. Повез его в Лэнгли, в штаб – квартиру ЦРУ, где бывшему курсанту предстояло узнать, наконец, зачем Компании понадобилась обычная студентка Нижегородского университета.

На проходной штаб – квартиры, в просторном холле, мраморный пол которого украшало панно с изображением орла, стерегущего розу ветров, – эмблема ЦРУ, Кларк, который словно вдруг уменьшился в росте, сдал Бояна с рук на руки миловидной женщине в деловом костюме. Женщина провела его через турникет внутрь здания, проводила до одного из офисов, открыла перед ним дверь переговорной комнаты, сказала: «Вам сюда». Он вошел, дама закрыла за ним дверь, отрезав тем самым внешние звуки, – комната имела хорошую звукоизоляцию. Здесь его поджидали двое мужчин.