Бочаров кивнул, слегка прикрыв глаза, и в последний раз затянулся сигаретой, прежде чем тщательно затушить ее в стеклянной пепельнице, уже заполненной окурками.

  − Пожалуйста, садитесь, Роман Никитович, - сказал он, предлагая ему стул напротив стола. Он тоже сел и оперся локтями о стол. Его крепкое телосложение создавало впечатление, что он заполонил собою часть стола.

  − В Мариуполе арестован хирург Михаил Утемов, - начал Липатов, - он дал показания украинским следователям, что вы подписывали документы, какие органы и в каком количестве необходимы и курировали контрабандные поставки, так сказать, человеческих запчастей из Украины в Россию. Вам есть что сказать по этому поводу?

  - Это совершенно невозможно, - сказал Бочаров. - я никак не связан с криминальной трансплантологией. Это невозможно в любом случае. Я всего лишь медик, доктор наук. Я и мои люди обязаны защищать жизнь, и это наша единственная забота.

  Бочаров взял в руки смартфон, когда садился, и, отвечая Липатову, он медленно просматривал сообщения на экране.

  − У вас нет никаких подозрений? У вас нет никаких предположений, почему он так заявил?

  − Жаль, что я не могу вам помочь, - сказал Бочаров. Он отложил смартфон и потянулся за пачкой сигарет, лежавшей на столе. Он предложил одну Липатову, но тот отказался, тогда директор взял одну для себя и открыв дверцу в столе, достал початую бутылку коньяка, плеснув немного в стоявший на краю стола бокал.

  − Подразделения МЧС, - сказал Липатов, наблюдая за лицом Бочарова, - кажется, замешаны здесь.

  − Неужели? - Бочаров ничуть не удивился и даже не изобразил удивления, закуривая сигарету. Произнеся это единственное слово, он слегка приоткрыл рот, позволив вдыхаемому дыму просочиться из его губ и ноздрей, а затем быстро отхлебнул коньяку.

  − И у вас не было никаких подозрений на их счет?

  − Никаких.

  −Так вы знаете Утемова?

  −Я слышал о нем.

  −А что вы слышали?

  − Только сплетни и слухи.

  − Насчет чего же?

  −Я только слышал эту фамилию, - сказал Бочаров, отмахнувшись от этой темы взмахом руки. - я даже не помню ни обстоятельств, ни причин. - Он сделал паузу. - Может быть, он стажировался в нашем НИИ.

  Это последнее замечание было почти запоздалой дерзостью, но Липатову стало ясно, что Бочаров все знает, и он впервые увидел, как работает его мозг.

  − Вы не знаете, кто подбирает кадры для ваших спецотрядов, которые командируются на восток Украины?

  -Откуда я могу знать что-то подобное?

  Плотные занавески на неудачной для Бочарова высоте, отбрасывая нелестные тени на необычные пропорции его лица. Когда он затянулся сигаретой, его длинные щеки втянулись, подчеркивая выступающие скулы. Эта манерность в сочетании с неправильной конфигурацией теней создавала эффект ненасытности.

  − Вы когда-нибудь слышали о Владимире Усминском?

  − Нет. − Ответ был слишком поверхностным, тон слишком ровным.

  Липатов решил попробовать другую тактику.

  - Сколько хирургов, специализирующихся на пересадке органов, являются сотрудниками вашего НИИ? Где они сейчас?

  - Шесть.

  - Мне нужны их имена, их адреса, и их место работы. Если вы не можете сообщить мне информацию сейчас, то я попрошу отправить данные в течение дня.

  Бочаров не выказал ни ложного равнодушия, ни бравады. Его лицо ничуть не изменилось.

  - Зачем вам понадобились эти люди, Роман Никитович? Неужели среди специалистов нашего института есть подозреваемые в подобных вещах?

  Липатов посмотрел на директора. Он хотел вытащить Бочарова из защитного "панциря".

  - Я хочу оценить всю тяжесть вашей ответственности. Это не простая задача... пытаясь защитить таких людей, например, как Терпугов и Решко. Возможно, вы были не совсем в курсе дела. Но меня беспокоит то, что вы покрываете этих людей. - Он сделал многозначительную паузу, а затем медленно произнес: - тем не менее у меня есть документы, подписанные лично вами. Там, конечно, только коды, цифры, адреса, но любой квалифицированный хирург даст экспертное заключение, какой орган соответствует какому коду. Вот посмотрите. - он вытащил из дипломата несколько листов и придвинул их директору.

  На этот раз маска усталости и корыстолюбия Бочарова подвела его. Его глаза заблестели, и жесткий хрящ челюстного мускула быстро пробежал по его грубому лицу, а затем расслабился. Роман действительно почувствовал перемену, оживление энергии между ними. Это было удивительное ощущение, совсем не похожее на тот простой гнев, который ожидал Липатов.