Отправив сообщение и закрыв окно переписки, Данзас выглянул в соседнюю комнату. Его "опекун" увлеченно смотрел телевизор.

  ***

  Трифонов приехал на работу очень рано - даже дежурный удивился. И зря старался.

  Утром к нему зашел Липатов:

  - Толя, несколько часов назад получил послание от Данзаса. Я пробежался, по-моему, немало информации! Мысли правда перескакивают с одного на другое. Впрочем, возьми и просмотри сам, там много интересного, а я пойду - у меня новый визит в НИИ МЧС к Бочарову!

  Он сжал Анатолию плечо сильными пальцами и удалился. А тот раскрыл оранжевую папку, в которой находились листы с распечаткой текста. Чем дальше я пробегал его глазами, тем яснее становилось: расследование подходит к концу.

  Когда Трифонов дочитал рассказ Данзаса до конца и собрался проанализировать его внимательней, в кабинет заявился шеф, Роман Никитович.

  Липатов, когда в хорошем настроении, часто любил начинать разговор с вопроса - то ли он привык к "допросной" форме, то ли старался передать часть своей фантазии другим - у самого она всегда была в избытке. Сейчас, усевшись за свой рабочий стол, он начал задумчиво:

  - Скажи, Толик, у нас еще остались свидетели помимо него всех этих акций в Украине?.. Не все так просто. Наш герой перещелкал почти всю группу, остались только психолог Решко, сержант Дроздецкая и Феликс Харченко, помощник Бумеранга. Как нам дальше продолжать расследование?

  - Через досье Михаил Палыча.

  - Именно. Теперь мы можем поприжать Бочарова...

  Липатов стал названивать в НИИ МЧС в Видном.

  − Чем могу помочь? - раздался мужской голос.

  − Я бы хотел встретиться с господином Бочаровым.

  − У вас назначено?

  − Нет.

  После паузы донесся голос:

  − Андрей Евгеньевич спрашивает, не будет ли вам удобно встретиться с ним завтра в одиннадцать часов.

  − Нет.

  Наступила еще одна пауза и голос произнес:

  − Простите, отложить встречу никак нельзя?

  −Я сказал нет. Завтра не самое подходящее время. Сейчас самое подходящее время. Это не светский визит. Это официальное расследование, которое ведет ФСБ. Меня зовут Роман Липатов, мы уже встречались с Андреем Евгеньевичем.

  Прошло с дестяок секунд и наконец мужской голос ответил:

  − Андрей Евгеньевич вас примет сегодня в два часа.

  Без десяти два водитель Николай вел фургон по подъездной аллее, его белый кузов виднелся издалека. Шлагбаум поднялся и припакровавшись на площадке перед зданием, Николай выключил мотор. Липатов взял дипломат и открыл дверь автомобиля.

  Липатов вышел из машины и прошел в здание. Предъявив на входе свое удостоверение, он оказался в вестибюле, где к нему подошел невысокий человек в темном костюме.

  − Я секретарь господина Бочарова, − представился он. - Андрей Евгеньевич готов вас принять.

  Они прошли по широкому коридору, где время от время на них пялились камеры наружного наблюдения. В здании было почти холодно от кондиционеров, и было полно теней из-за занавешенных окон. Здесь пахло несвежим сигаретным дымом-крепким табаком, давно засохшими окурками, дымом поверх прогорклого дыма.

  Секретарь провел Романа в кабинет директора и закрыл за ним дверь.

  Липатов снова оказался наедине с крупным широкоплечим мужчиной лет сорока пяти, который стоял за письменным столом в галстуке и белой рубашке, глядя на подполковника слегка припухшими красными глазами, казавшимися необычно большими для его головы. Роман обратмл внимание, что на фоне длинного лица доктора наук его узкий нос казался клювом. Верхняя губа у него была маленькая, слегка суженная к центру, и в мягком естественном свете он казался немного загорелым. Его практически лысая голова в июньской духоте блестела капельками пота. Он курил сигарету, которую дважды затянулся, прежде чем заговорить.

  − Мне сообщили о вашем приходе. Чем я могу вам помочь?

  − Он протянул Липатову руку, но трезвость выражения его лица плохо сочеталась с его словами или действиями. Его рукопожатие было крепким, и он сжал руку Романа на мгновение дольше, чем это было необходимо, пристально глядя на подполковника.

  − Мне нужно кое-что прояснить относительно вашего положения в нашем расследовании, − сказал Роман, убирая руку. Сила объятий Бочарова осталась с ним.

  Директор посмотрел на него без всякого выражения.

  − Вас смущает то, о чем я рассказал при прошлой встрече?

  − В деле появились новые обстоятельства, - ответил Роман. - я поэтому и пришел.

  Лицо Бочарова оставалось бесстрастным.

  − Я ничего не понимаю.

  − ФСБ проводит официальное расследование контрабанды донорских органов, - объяснил Роман. - но это дело имеет международный статус. Таким образом, мы взаимодействуем и с коллегами из других стран.

  Эта отговорка не могла остаться незамеченной для Бочарова. Было видно, что он тоже умеет говорить много, но ни о чем, чтобы уклониться от конфронтации, замять неприятные факты или просто солгать. Липатов ожидал, что этот непрямой подход сработает в его пользу.