Данзас зацепился рукой за створку и впрыгнул внутрь.

  Вагон оказался забит огромными катушками толстого, в руку толщиной, покрытого свинцовой оплеткой кабеля, удерживаемым пропущенными сквозь скобы веревками. Места для безбилетного пассажира было в избытке.

  Генрих прикрыл дверь, оставив себе для наблюдения узкую щель, и блаженно растянулся на полу, прислонившись спиной к одной из катушек. В его положении езда даже на товарном поезде могла считаться верхом комфорта.

  За четыре часа товарняк преодолел не больше тридцати километров - подолгу стоял на переездах, петлял по каким-то полузаброшенным веткам, сдавал назад, что Генрих даже подумал, что машинист заблудился.

  Наконец состав выбрался на прямой путь и двинулся с постоянной скоростью пешехода, страдающего одышкой. Мимо медленно ползла насыпь с редкими кустиками пожухлой травы.

  Данзас приободрился.

  Состав снова замедлил ход. Данзас выглянул через щель. Вот и знакомые по фотографиям из интернета пейзажи.

  Он спрыгнул с поезда в окрестностях поселка Никольское. Товарняк пошел дальше на северо-запад, куда Данзасу было совершенно не нужно.

  Но небольшой отдых он себе позволил. Выбрав стоящий на отшибе сарайчик, в который явно никто не заглядывал пару годиков, Генрих

  разобрал "ПМ" и обильно смазал все части, окуная тряпочку в захваченную у Ольховского склянку с машинным маслом. Не забыл он протереть и патроны, и лезвие ножа. Насухо вытерев оружие мешковиной, десантник оделся, перешнуровал ботинки, сориентировался по компасу на часах и двинулся в район частных домов через холмы, заросшие кустарниками и чахлыми деревцами.

  До нужной точки оставалось немногим более пяти километров.

  Генрих устроился в кустах, решив дождаться темноты и под ее покровом штурмовать нужный ему объект. От нечего делать он принялся наблюдать за реалиями местной жизни, что кипела неподалеку от его убежища под переплетенными ветками акации.

  Реалии были классические, похожие на южнороссийские.

  Пару раз в разных направлениях проехали военные. Помимо них местные торговцы шныряли на своих автомобилях туда-сюда и перевозили в них всякие разности. Начиная от досок и заканчивая корзинами с овощами и клетками с домашней живностью. Причем класс машины никакой роли не играл - на крышу почти новой добротной иномарки могли запросто принайтовить любую габаритную штуку. И ничего, что багажника не предусмотрено! Есть веревка, протянутая через салон. А что до царапин на краске, так это тоже не вопрос - имеется кисточка, коей можно эти самые царапинки и закрасить. Главное - не тушеваться и использовать транспортное средство на всю катушку.

  Когда стемнело, Данзас вышел на простор. Настало время приближаться к объекту. Генрих наслаждался прохладным чистым воздухом. Раздувая ноздри, как первобытный охотник, попрыгал, прислушиваясь к каждому шороху. Оружие не подводило, тщательно закрепленное в тех местах, откуда его можно было сразу достать рукой. От подобных мелочей в операции зависело многое, если не все.

  Генрих подвинул кобуру "Макарова" и погладил ребристую поверхность рукоятки ножа, висевшего на боку.

  "Хиловат арсенал, - меланхолично подумал десантник, - мое существование в последнее время напоминает претворение в жизнь компьютерной "стрелялки". Переход из одного пункта в другой с параллельным решением определенных задач, скажем- выстрелить, ударить, преодоллеть препятствие. Проблема только, что дополнительных жизней не предусмотрено. Все всерьез - ошибся, значит, труп..."

  Он спустился еще на сотню метров вперед, следуя по узкой протоптанной тропинке, явно использовавшейся любителями сократить путь со станции в поселок.

  Генрих миновал пересохший ручей, сделал пятнадцатиминутный привал и двинулся дальше, ориентируясь по виднеющемуся вдалеке огоньку в окошке стоящего на отшибе дома.

  По его расчетам, огонек горел примерно в трех километрах. Данзас вознамерился обойти поселок справа и углубиться чуть к востоку, чтобы побыстрее выйти к нужному району.

  Неверов привел подростка. Как оказалось, Георгий уже очнулся от действия снотворного.

  Они поздоровались.

  - Где дядя Виталий? - спросил мальчик.

  − Дядя Виталий должен до позднего вечера работать в городе, − быстро проговорила Науменко.

  − А дядя Сергей?

  − Отдыхает.

  Затем первым делом Екатерина сообщила мальчику, что она рада, что сн им все хорошо. Она обняла мальчика, прижала его крепко к себе и сказала, что вот так она его любит и что даже крепче, чем так. Неверову показалось, что в глазах Екатерины появился хищный блеск. Георгий отнесся к словам и действиям женщины крайне спокойно и, я бы сказал, даже бесстрастно. Но он покорно ответил Науменко любезной улыбкой:

  −Спасибо. Вы мне тоже очень приятны.

  - Правда? - воскликнула Екатерина. - Я так рада слышать твои слова. Я так и знала! Пошли со мной на кухню.

  − Я посижу с мальчиком, − переменил намерения женщины Неверов.

  Науменко заморгала часто-часто, словно сдерживая слезу, но ничего не сказала больше и молча ушла на кухню.

  Как только она скрылась за дверью, Неверов выматерился про себя. Шустрый мальчуган мог нарушить все их планы.

  − Только в ванную не заходи, − сказал мальчику Неверов. - там трубу прорвало. Помоешься, если надо, на кухне.