- К Аннушке мы. Мирон велел обряд провести, - соврал я.

   - Обряд? - удивился знахарь. - Мирон сказал, что ничем помочь нельзя.

   - Можно помочь. Мирон вычитал кое-что. Так пробовать?

   - Проходите, - кивнул знахарь.

   - Только в доме никого быть не должно, кроме нас с Павлом да Аннушки, - предупредил я.

   - Так я выйду. А Елена на рынке, нескоро придёт, - заявил Прохор и вышел во двор.

   Мы с Павлом вошли в комнату. На кровати спала Аннушка, уж третий день спала. Я достал из мешка котелок, протянул Павлу.

   - Воды набери.

   - Может, сбежим? Не по-мужски это. Целовать и в жёны потом не брать, - прошептал Павел.

   - Настя тебе тоже не люба? Я уже о жребии договорился, - вновь соврал я. Что-что, а о жребии с Мироном говорить бесполезно. Священное действо, ни один колдун мухлевать не станет. - Воду неси.

   Павел быстро явился с полным котелком. Я достал из мешка горелку, травы. Призвал Дух, зажёг горелку, поставил на неё котелок. Обряд совершал для вида, силы он не имел.

   - Целуй! - когда вода закипела, приказал я.

   - Сам целуй, - прошептал Павел и убежал прочь.

   - Котёл с огня сними, - раздался сиплый голос из угла комнаты.

   - Кто здесь?

   - Сам знаешь, кто. Котёл с огня, - потребовал голос. Я подчинился. - Аннушку спасти хочешь? Водица остынет чуток, испей.

   Тишина, сгинул демон. Так пить захотелось, что я едва вытерпел, когда поостыл котелок. Мысли путались. Нельзя, смерть? Кто кричит? Какая смерть в воде колодезной? Я же совсем чуток, три глотка. Как в уговоре с демоном. Чтоб Аннушка проснулась, иначе не снять чары. Испил. Увидел, как Аннушка зашевелилась, на кровати села. Сам же я без чувств пал, да в беспросветную Тьму отправился...