- Она ее первая помощница, - сообщил Нико.

   - Я знаю. Я много теперь знаю. Тебя тоже в подвал бы, а? - градоначальник воодушевился, стал расхаживать перед воротами.

   Нико побелел.

   - Я ничего не знал, - сказал он.

   - Знаю я, как ты не знал. Дина, видишь ли, очень разговорчива.

   Вмешалась Кира:

   - Он спас меня.

   - Только это и сдерживает. А то бы сейчас! - градоначальник снова недобро посмотрел на Нико. - Повезло тебе, парень. Дважды повезло.

   - Может, пройдем ко мне? - опомнился настоятель, отходя от ворот.

   ***

   Майор застыл, в изумлении открыв рот. Он смотрел на удаляющуюся пару птице-людей и его рука, рука убежденного атеиста, непроизвольно сложилась в щепоть и сотворила крестное знамение. Опомнившись, он оглянулся на солдата. Тот был абсолютно спокоен.

   - Тебя не удивляет? - спросил майор.

   - Нет. Это же я, - ответил солдат. Через секунду Сергей испуганно посмотрел на майора. - Я сошел с ума?

   - Вряд ли. Тогда и я сумасшедший. Знаешь, если вдруг придется отвечать, с кем мы тут общались, о крыльях ни слова. Скажешь - двое, парень и девушка. Лиц не видел. Хотя мы правда лиц не видели. Но голос без сомнения твой. Пойду, почитаю.

   Майор поднял с земли клеенчатую тетрадку. В полумраке она показалась ему знакомой. Вдыхая свежий горный воздух, он медленно направился к командному корпусу. Сергей крадучись подошел к воротам, выглянул. Сразу за воротами около стены была сильно примята трава. "Нет, - подумал он, - не почудилось".

   Майор вошел в свой кабинет почти в четыре утра. Включил свет, и за окном сразу стало темно. Он небрежно бросил на стол тетрадь, включил чайник. Заварил растворимый кофе. Аромат, разнесшийся по кабинету, разогнал остатки сна. Майор сел, открыл тетрадь и присвистнул.

   Это был его дневник! Он полез в нижний ящик стола. Дневник спокойно лежал на месте. Светин достал его. Положил обе тетради рядом. Та, что принес крылатый человек, отличалась: она была очень потрепанная. Изменился цвет. Та, которой он пользовался - зеленая, эта - грязно-зеленая. На ней словно лежал налет времени. По спине пробежал холодок. Майора передернуло. Он прошел к окну и закрыл его. Теплей не становилось. Открыв тетрадь и прочитав первые строки, написанные им же, ощутил нехватку воздуха. Встал и открыл окно. Потом сунул голову под холодную воду, вытерся и снова сел к столу.

   На этот раз он открыл ту тетрадь, что достал из ящика стола. Все совпадало. И числа, и строчки, и угол наклона. Без сомнения, это тоже его дневник.

   Майор открыл последнюю страницу. Запись сделана чужой рукой. Датирована тридцать первым августа. Майор прочел: "Майор Светин умер. Не знаю, прочтут ли когда-нибудь его дети эти строки. Но для них и не только для них хочу написать следующее: он был настоящим человеком. Он заботился о своих солдатах. Он вывел их из зоны ядерного заражения. Привел к нам, не его вина, что солдаты умирают".

   У майора выступил пот на лбу, перехватило дыхание. Читать некролог по себе было более чем странно. Подскочил, снова сунул голову под кран, рванул верхнюю пуговицу на гимнастерке, вырвав ее с мясом.

   Затем вернулся к столу, открыл последнюю запись в настоящем дневнике, потом нашел ту же во втором, они совпали. Следующая запись в принесенном крылатой парой дневнике, гласила: "10 июля. Понедельник. Отказано в участии в соревнованиях. Солдат-лучник расстроился. Мечтал о встрече с матерью". Дальше было с новой строки: "Десять ноль-ноль. Тряхнуло. А сейсмологи не предупреждали. Взрыв! На горизонте ядерный гриб". Следующие записи были коротки и обрывочны. Он читал, как связывался с начальником округа, Москвой. Теракты произошли вокруг Кавказа по югу России, Армении, Болгарии, Турции, Украины и Румынии. Взрывались атомные электростанции, самодельные атомные бомбы. Террористы нанесли сокрушительный удар. Пропала связь с центром.

   Майор раздумывал секунду. Быстро выписал на чистый лист дату, место и время взрывов. Кое-где даже координаты указаны. Обе тетради спрятал в стол. Набрал начальника округа:

   - Товарищ генерал-майор! Разрешите обратиться!

   - Обращайтесь, - буркнул в ответ недовольный голос.

   - Полчаса назад на заставу явились двое. Парень и девушка. Они не назвались, не пытались войти внутрь. Просто продиктовали мне следующие данные, - майор прочитал записку.

   На той стороне провода послышалась возня и голос генерал-майора, бодрый, совершенно проснувшийся произнес:

   - Срочно вышли скан!

   ***

   Мужчин поселили в келейном корпусе, девушек - с учениками. До возвращения в свое время оставалась неделя. Из окна комнаты Кира наблюдала за возней во дворе. Монастырь все время был в движении. Дети после занятий играли в воздухе в салки, монахи постоянно мели дорожки, копались в клумбах. Только когда звонили к службе, наступало затишье.

   Сергей свистнул под окном, махнул рукой. Кира накинула на плечи платок, одолженный одной из школьниц, выпорхнула из окна. Они выбрали лавочку под забором в углу монастырского двора. В трех метрах от келейного корпуса. Сначала долго обсуждали произошедшие с ними события, потом мечтали о будущем. Сергей сказал, что не подаст документы в военное училище, он решил идти в медицинский, как мама. У Киры впереди еще два года школы, но она тоже знает, кем будет. Потом обменялись номерами телефонов. Они очень хотели встретиться. Может быть в одном ВУЗе.

   Во дворе стало сумрачно. Солнце скатилось за верхушину горы, вечерняя служба близилась к концу. Они услышали какой-то скрежет, доносящиеся от келейного здания. Будто кто-то двигал камни. Но Кира посмеялась:

   - Послышалось, наверное.