Даниэль не мог заставить себя попросить Лорен уйти, но не преминул дать понять, насколько излишне теперь её присутствие. Она сопротивлялась сколько могла, цепляясь за

любовь, которую испытывала к нему, за надежду, что он очистится от терзающих его душу

ядов, мечтая стать лекарством от всяческого зла. Зародившаяся в детстве и ставшая

привычкой потребность в спасении людей, которых любила, была главной причиной, почему

Лорен до сих пор оставалась на этой вилле.

Наконец, она приняла отставку, а вместе с ней и решение уехать через несколько

часов. Подавив рыдание Лорен закрыла глаза и провалилась в сон.

Лорен проснулась среди ночи, покрутилась в постели, пока не легла на спину.

Переливающийся свет луны заливал комнату на погружённой в абсолютную тишину вилле, а

её сердце гремело на просторах собственного одиночества. Где был Даниэль? Праздновал в

клубе, возможно, вместе с какой-нибудь женщиной, способной полностью его

удовлетворить?

Перед чередой невеселых мыслей сон практически испарился. Лорен потерла лицо, чтобы проснуться окончательно, и спустилась на первый этаж, в погружённую в темноту

кухню. Включила свет и подошла к огромному холодильнику цвета матовой стали, потом

нажала на рычаг, подающий газированную воду. Вздохнула, сделав глоток, поставила стакан

в раковину и подошла к французскому окну. Сад казался спящим под защитой ночной

тишины. Лорен вышла наружу, где её окутал прохладный ночной ветерок, так отличающийся

от городского, душного и загрязнённого. Лунный свет отражался в воде бассейна. Лёгкий

ветерок трепал поверхность воды лёгкими волнами, которые несли одиноко плывущий

зелёный лист к борту бассейна. Лорен присела на корточки, чтобы подхватить его и поднести

ко рту; она чувствовала досадное сходство между собой и этим крошечным листочком. И это

чувство не было утешительным.

Она разжала пальцы и уронила лист на лужайку. Когда повернулась, чтобы уйти, то

увидела свет, исходивший от крытого бассейна. Никто, кроме Даниэля, не имел разрешения

на доступ к нему, но его не было дома, если только... Дрожа, Лорен зажала себя в объятиях, пока ноги сами по себе двигались в направлении строения в палладианском стиле. Она

понимала, ей нужно остановиться и вернуться в комнату, запереться там и попытаться

заснуть. Рациональная часть разума выкрикивала ей множество предупреждений здравого

смысла, которые сердце велело игнорировать. И она, как всегда, последовала советам этой

безмозглой мышцы.

Чем ближе приближалось здание, тем больше замедлялись ноги, пока Лорен не

остановилась в нескольких метрах от входной двери. Она могла бы заглянуть в заднее окно

(Лорен была уверена, что найдет в сарае для инструментов подходящую лестницу), но в ней

неумолимо росло желание открыть дверь. Живот скрутило под действием болезненного

влечения, не отличающегося от того, которое испытываешь, видя дорожно-транспортное

происшествие — одновременное любопытство и раздражение. Она хотела увидеть и в то же

время боялась того, что откроется за порогом.

Сердце бешено колотилось в груди, животе, затылке.

«Вернись в дом, вернись!» — уговаривала она себя, одновременно надавливая на ручку

рукой. Горло мучительно сжималось, а глаза обжигали непролитые слёзы.

«Убери руку, ты знаешь, что обнаружишь!» Ручка уже вращалась, и дверь

открывалась. Ноздри защипал резкий запах хлора и тёплого пара. Лорен медленно открыла

дверь и вошла в помещение, которое украшали статуи в классическом стиле. Сводчатый

потолок был покрыт позолоченной мозаикой, и журчали фонтаны в форме сатиров и нимф.

Всё это должно напоминать бассейн Древнего Рима, по крайней мере, как это представляли

себе калифорнийские архитекторы и декораторы. Бассейн располагался за большим фойе.

На дрожащих ногах Лорен продолжала идти вперёд, проводя ладонями по

безразмерной футболке Даниэля, в которой любила спать. Арку, которая вела в следующий

зал, ничто не закрывало. Девушка задержалась возле прохода, положив ладонь на гладкую

поверхность плитки. Стоны, похожие на стоны страдания, заставили вздрогнуть. У неё ещё

было время уйти не замеченной, но если она не увидит собственными глазами происходящее, то будет жить вечно в раскаянии за то, что отступила, когда была необходима её помощь.

Лорен глубоко вздохнула и уверенно двинулась вперёд, пока внезапно не

остановилась… её сердце рухнуло на пол, разбиваясь на тысячи осколков.

В нескольких шагах от неё находился Даниэль, слишком увлечённый смуглой

красотой, за бёдра которой цеплялся, чтобы заметить присутствие Лорен. Он проникал

между пышными ягодицами мощными и быстрыми толчками, запрокинув назад голову,

отчего на шее напряглись сухожилия. При каждом проникновении мускулы на его ногах

подёргивались, ягодицы сжимались, а ритм толчков и стоны женщины были синхронными.

Со слезами на глазах Лорен рассматривала женщину: большая подпрыгивающая

грудь, кошачья грация изогнутой спины, обрамляющие лицо длинные тёмные волосы. Лорен

затаила дыхание, когда поняла кто это. Аида!

Прижав руку к груди, Лорен спросила себя: сколько раз Даниэль прибегал к услугам

эскортницы, пока они были вместе? Тень Лорен привлекла внимание мексиканки, которая, не

переставая извиваться на члене Даниэля, подняла глаза и пригвоздила её злобным взглядом.

Аида не выказала ни удивления, ни возмущения, лишь взглядом бросила ей вызов, трахая мужчину, которого Лорен любила больше своей жизни. Тут Лорен заметила и других

людей, занятых подобным в каждом углу бассейна. Наконец, Даниэль тоже повернулся лицом

к входу, но, заметив Лорен, лишь увеличил темп, оскалив зубы как свирепый зверь, желающий отстоять свою трапезу.

— Какого хера ты здесь делаешь? — хрипло прорычал он, направляя на неё всеобщее

внимание.

Лорен вооружилась жалким предлогом безопасности, но у неё по лицу потекли слёзы.

— Что ты делаешь?

Голос звучал пронзительно и искажённо от слёз, и она почувствовала, как от стыда

вспыхивают щёки. Другие участники вечеринки остановились, чтобы на несколько

мгновений заменить секс диалогом, который предвещал не меньшее удовольствие.

Даниэль не спускал взгляда с Лорен, но и не пытался остановиться, безостановочно

толкаясь между ног Аиды.

— По-твоему? — Он одарил девушку сатанинской улыбкой. На его загорелой коже

блестели зубы, а налитые красным глаза, выглядели тусклыми, отстранёнными. Лорен

задалась вопросом, что он с собой сделал и насколько пьян.

Она заставила себя смотреть, сдерживая отвращение к мужчине, в настоящем

ставшим жертвой самых грязных потребностей. Жаль, что она знала сладость его губ, нежное прикосновение рук, глубину свободного от наркотиков взгляда. Настоящего Даниэля.

— Убирайся, мать твою! Почему ты до сих пор здесь? — Голос звучал хрипло, озлобленно. Даниэль увеличил темп, дёргая Аиду за волосы, которая исполнила серию

стонов, достойных порнозвезды.

— Бля, Аида, да... двигайся так, так!

Она видела, как он согнул колени и скривил губы, издавая долгое животное

клокотание своего наслаждения. Лорен видела достаточно, но её ноги приклеились к полу, пока заторможенное болью сознание плавало в луже неверия, сопротивляясь жутким

свидетельствам.

«Всё кончено, ты можешь уйти, больше тебя здесь ничто не держит».

Она поняла, что едва не рвёт край футболки, разжала пальцы и собралась уйти, но в

этот момент, Даниэль решил посвятить ей презентацию.

— Вы все знаете Лорен? — заорал он в обширном помещении, вызывая у неё

мучительный приступ боли в мышцах затылка. — Ещё одна из моих шлюх, самая дорогая.

Он снял презерватив с довольной улыбкой, завязал конец узлом и покрутил, удерживая между пальцами.