алкоголя. Но одновременно, он чувствовал эту нужду как бремя, ограничение своей

всемогущей свободы действий и решений.

Ощущение неприятное и никогда ранее не испытываемое — внутренний конфликт, в

котором, как на качелях, Джей Кей за несколько секунд перескакивал с одного настроения на

другое. В одно мгновение он ненавидел Лорен, и презирал себя за то, что был так привязан к

ней; и ему казалось, — единственной жизнеспособной альтернативой было отказаться от неё

как от бывшего в употреблении предмета. Мгновение спустя он испытывал к Лорен

притяжение, как железные опилки притягиваются к магниту, и мысль о том, чтобы позволить

ей уйти, разрывала душу.

Джей Кей не привык ощущать сердце, не говоря уже о том, чтобы их было два, и они

постоянно друг с другом спорили. Он попросил совета у бутылки, но та промолчала. Он

решил попытаться найти разумное решение с помощью кокаина и беспорядочного секса; возвращаясь медленно, возможно, он достиг бы именно той точки, где потерял себя. Более

того, если Лорен обожала его таким, каким он казался, словно был нормальным, она

вытерпит это и многое другое, просто чтобы оставаться рядом с ним.

Вот что он сделает, исследует глубину её чувств. Он бросит ей вызов, заставляя

оставаться рядом с его тёмной стороной, а не только с заботливым и романтичным Даниэлем.

Поскольку эта тьма принадлежала ему и была его неотъемлемой частью. Если Лорен желала

его на самом деле, ей придётся принять весь пакет: как яркую, так и тёмную сторону. В

противном случае слишком всё просто.

Это изощрённое рассуждение удовлетворило Даниэля, поскольку позволяло ему вести

жизнь, какую хотел — без каких-либо жертв или отречения, а ответственность за управление

их отношениями падала на Лорен. Решение выглядело идеальным. Король остался собой

доволен. Джей Кей мог перейти к следующему пункту повестки дня: обезвредить опасность

«Рон» и, если возможно, сделать так, чтобы желание досаждать у того пропало навсегда.

* * *

О том, чтобы сопровождать Даниэля на похороны не могло быть и речи. Это не

советовал адвокат, чувство приличия и даже её желудок. Она не смогла бы выдержать

церемонию, полную фальшивых друзей бедной девушки, и не собиралась стоять перед лицом

истинного или разыгранного сожаления Джей Кея, от потери бывшей любовницы.

Пока Лорен ждала его возвращения, снова потерявшись в огромной вилле, куда Джей

Кей захотел вернуться, она не могла не вспомнить единственный раз, когда видела Роуз —

великолепную, гордую, но такую развратную, над которой доминировали извращенцы всех

мастей.

Лорен имела собственное представление о том, как в прошлом Даниэль использовал

секс; она подозревала, что вся эта распущенность и экстремальная стимуляция были просто

способом оглушить себя, как и любым другим веществом, которыми он злоупотреблял.

Однако Лорен также видела, как при своём дворе Джей Кей использовал секс в качестве

инструмента власти, словно среди обезьян. Ему нравилось контролировать людей, независимо от того, овладевал ли ими он или приказывал это делать кому-то другому.

Такую форму порабощения и снисходительности Лорен находила отталкивающей.

Она считала физическое и психическое вторжение в самую интимную и частную сферу

жизни человека самой насильственной и жестокой степенью порабощения, хотя и

добровольной. Да она сама была куплена, и на первых встречах примерила на своей шкуре, в

какого высокомерного и требовательного Мастера мог превратиться Джей Кей.

Потом отношения между ними приняли другой оборот (по крайней мере, в этом Лорен

убедила себя, и в чём сейчас больше не была уверена). В любом случае сопровождать

мужчину, которого продолжала считать глубоко своим, на похоронную церемонию девушки, с которой он трахался, заставило бы её кишечник вывернуться наизнанку.

«Да, — призналась она себе, — я завидую. Я хочу, чтобы он стал моим навсегда и

никогда не занимался сексом ни с кем другим. Ожидание безумное, но именно так я

чувствую. Чем раньше признаюсь самой себе, тем раньше избавлюсь от ненужных

страданий».

Логическим выводом этого осознания было то, что их отношениям с Даниэлем не

суждено длиться долго, и Лорен хорошо это понимала. Следующим шагом после алкоголя

станет возвращение к групповому сексу. «Когда такое произойдёт — думала она — это раз и

навсегда разобьёт моё сердце».

Возможно, это уже произошло, а она не знала. Лорен погладила острые края матового

хрусталя бутылок, которые вернулись и заселили виллу. Сколько ещё раз она увидит, как

Даниэль воплощает свою тёмную сторону? И как долго она такое выдержит?

Вскоре Даниэль вернётся с церемонии, а она до сих пор не понимала, как правильно

его поприветствовать. Похоже, он больше её не искал, разве что ночью и не для секса. Лорен

поняла, что теперь он ненавидит заботы, льстившие ему всего несколько дней назад, и её

близость часто заставляла его нервничать, но Даниэль выглядел ещё более взволнованным, если она была вдали от дома (например, когда навещала Кларка в клинике).

Поэтому и распорядился сопровождать её на машине водителю, который ждал и потом

отвозил на виллу. Возвращаясь в роскошное и бескрайнее жилище, Лорен замечала, что

Джей Кей тайно шпионит за её прибытием. Но затем он игнорировал Лорен часами, задерживаясь в кабинете, чтобы писать, звонить или делать Бог знает что.

«Я ему больше не нужна, но всё же он отчаянно нуждается во мне. Не знаю, что

делать, чтобы помочь ему, но рано или поздно Даниэль сам намекнёт словами или

поведением».

Из мыслей Лорен выдернул шум мощного двигателя автомобиля, колёса которого

хрустели по гравию сада. Она бросилась к двери, жестом показывая дворецкому, что откроет

сама. Ей хотелось увидеть выражение на лице Даниэля, понять, расстроен ли он и чего

желает.

Но открыв входную дверь, Лорен столкнулась с молодым юристом, который помогал

им в ночь смерти Роуз. На шаг перед ним стояла великолепно утончённая и ухоженная

женщина, которая спросила (едва удостоив Лорен взгляда), прибыл ли мистер Даниэль Мак

Аллистер, и что их ожидают.

Ошеломлённая Лорен молчала, понимая, что её приняли за одну из горничных. Ей на

помощь пришел молодой человек. Он с небольшим смущением вклинился в диалог между

женщинами и начал их знакомить.

— Бетт, позволь представить, это мисс Лорен. Ты помнишь, подруга Даниэля, которая

была с ним в ту ночь, когда...

При этих словах женщина обратила на Лорен внимание, но не более нескольких

секунд. Она дежурно улыбнулась и решительно протянула руку.

— Конечно, мисс Лорен! Мой коллега объяснял... Я Элизабет Опкинс, адвокат

Даниэля и старый друг. С вашей стороны было очень любезно приехать сюда, но не думаю, что на этом этапе ваше присутствие необходимо.

— Приятно познакомиться адвокат, пожалуйста, располагайтесь. Даниэль будет через

несколько минут.

Лорен спряталась за отстранённым поведением, пытаясь скрыть дискомфорт и

разочарование из-за манерной старой подруги, столь важной для Даниэля.

Итак, это была Бетт: красивая, элегантная, примерно того же возраста, что и Даниэль.

Решительная хватка и деньги окружали её со всех сторон. Только одна из туфель Бетт стоила

столько же, сколько пара месячных зарплат Лорен, когда она работала официанткой в

закусочной. Да, всего несколько недель назад она и работала официанткой, неудивительно, что Бетт приняла её за горничную.

После того как гости устроились в просторной гостиной, Лорен нервно теребила руки, а когда поняла, что этим выдаёт свою неуверенность, опустила их.

— Я сейчас позову персонал. Хорошего вам дня.

В этот момент она услышала приближение машины Даниэля, и, не дожидаясь его