Листир, нервно барабаня по столу своими красивыми длинными пальцами, пару минут молчала после слов Мортимера, затем повернулась к Аскелю и сказала:

– Ты как никто другой знаешь Дорана и знаешь, что он не только не выдаст девочку, а еще и сделает все назло Астрадару. Я не могу рисковать и нарушать правила, придуманные не мной, а целыми поколениями. У всех жителей Астрадара есть право на выбор, пойми это. Шестнадцать лет – это не пять, она совершила обдуманный поступок, покинув наши земли. Прошу, пойми меня и не иди против моего решения. Это очень важно для всех.

Пока Аскель слушал Листир, его и без того темные глаза стали практически черными. Я понимала Листир, но также и понимала Аскеля, для которого его дочка была единственным сокровищем, не считая жены, и то, что испытывал сейчас этот опасный стрикс, могло сыграть очень и очень нехорошую шутку в дальнейшем для Астрадара, поскольку Аскель занимал прочное положение среди темных жителей наших земель.

Аскель подошел вплотную к Листир и смотря на нее испепеляющим взглядом сказал:

– Важно для всех было бы, если бы ты вышла замуж за Дорана, как и твоя прапрабабка. Тогда наша страна не была бы сейчас на волоске от еще одного страшного отрезка истории.

– Я не буду еще больше смешивать светлую кровь с темной, – строго сказала Листир, сжав свои кулаки так, что побелели костяшки.

– Да к черту вашу кровь, если это будет стоить не одной тысячи жизней жителей Астрадара! – заорал на нее Аскель.

– Держите себя в руках, вы забываетесь, – подошедший Мортимер блеснул своим волчьим взглядом на стрикса.

– Ничего, Мортимер, – остановила его Листир. – Его реакция более чем адекватна в настоящий момент. Случись с Морганом такое, не знаю я, что сделала бы.

– Если ты не попытаешься вернуть Лиану, я вернусь в Золотой пепел и когда Доран двинется на Астрадар – буду по ту сторону границы, – сухо сказал Аскель и развернувшись так, что полы его длинного плаща взмыли как черные крылья, быстро покинул зал.

– Простите его, пожалуйста, он сам не свой сейчас, – извиняющимся тоном сказала мать Лианы и вышла вслед за мужем.

– Черт, – выругалась Листир и со злостью швырнула стоящую на окне вазу об стену, от чего та разлетелась на мелкие осколки.

Я с ужасом смотрела на эту картину, понимая, что потерять Аскеля для Листир, да и вообще для Астрадара, было очень и очень нежелательно, поскольку он был лучшим ее военачальником, стратегом после моего отца, поскольку знал всю подноготную темных, а это было незаменимым преимуществом, если Доран все-таки пойдет войной на светлых. И черт же дернул Лиану именно в это время выкинуть такое.

– Листир, к вам гонец, – сказал один из охранников замка, войдя в зал.

– Пригласи, – кивнула ведьма.

В зал вошел уставший мужчина в черном дорожном костюме, заляпанном грязью, что говорило о том, что летел он со скоростью света сюда.

– Элизар, только не говори, что плохие вести, – Листир стала напряженная словно струна, как и все в зале понимая, что молодой гонец-вервольф, скорее всего, не просто так вернулся с пограничных земель.

– Войска Дорана несколько часов назад перешли северную границу наших земель и взяли крайний дозорный город, Винстер, – ответил Элизар.

– Началось, – испуганно прошептала я и посмотрела на Листир, которая стала белее полотна.

– Что с жителями? – закрыв глаза спросила она.

– Никого не оставили, один мальчишка сумел вырваться оттуда. Он сказал, что всех вырезали. Всех, кроме полукровок светлых. Девчонок забрали и сразу же отправили на земли Золотого пепла.

– Кто-нибудь перешел на сторону Дорана? – спросил стальным голосом Мортимер.

– Нет, все как один защищали город, – ответил Элизар.

– Война значит, – тряхнула волосами Листир и повернувшись к Мортимеру сказала, – собрать весь совет немедленно у меня. А ты, Элизар, гони на северную границу и поднимай эльфов, скажи приказ мой, пока только они смогут дать отпор тварям Дорана. А ты, Фрэя, иди к бабушке и скажи ей, чтобы созывала всех полукровок в столицу, вы все должны быть подле меня, – Листир сжала мое плечо и развернувшись вышла из зала.

– Пошли за мной, быстро, – сказала я Клариссе, которая все это время молча стояла и с ужасом смотрела на все, что разворачивалось в зале.

– Фрэя, подожди, – дернула меня за руку подруга, когда мы вышли на улицу и стали спускаться по ступеням.

Я остановилась и посмотрела на Клариссу.

– Что теперь будет? Это будет так же, как двести лет назад? Так, как мы учили по истории? – едва сдерживая слезы сказала Кларисса.

Я не знала, что ответить этой впечатлительной, чистокровной светлой ведьме, семья которой несколько поколений назад практически вся погибла в результате военных действий Гордона. Осталась только ее малышка-прабабка, которую чудом спасла одна эльфийка, замотав ее в тряпки и спрятав под сено в телеге. Ковен Лазаря очень жестоко всегда относился к светлым ведьмам из древних ковенов, поскольку они одни могли противостоять тому насаждению темных правил в мире, которые так были необходимы Лазарям, и Кларисса понимала, что коль уж грянуло это бедствие, то ей, как единственной продолжательнице рода ведьм-хранителей светлых знаний и целителей в первую очередь нужно опасаться за свою жизнь.

– Кларисса, – обняла я за плечи подругу и встряхнула ее. – Помнишь, чему всегда учил тебя твой отец? В любой страшной ситуации быть единым целым. Только так мы выстоим и дадим отпор тому, что хочет сделать с нашей прекрасной землей, с нашим домом этот черт Доран. Астрадар силен, мы все сильные, он еще не знает, на что нарвался, пойдя войной на нас. Одна Листир чего стоит, да она выпотрошит его, как только он сунется сюда в город! Не бойся, мы справимся так же, как и справлялись наши предки с этим темным нашествием.

– Ты правда так думаешь? – эта хрупкая, тоненькая голубоглазая ведьма смотрела на меня с таким ужасом, что я поняла, если все так же будут дрожать от страха, то никакая магия нас точно не спасет, раз уж ее источники не верят в то, что могут сделать для защиты нашего народа.

– Конечно, я так думаю, – уверенно ответила я ей и крепко схватив за руку потащила в дом моей бабушки.

Бабушка как всегда сидела за вязанием, выводя из ниток очередной шедевр. Тонкие, сухие, морщинистые руки этой некогда красивой женщины едва подрагивая плели, словно мелодию, полотно и я нахмурилась, пытаясь понять, кого же она мне все время напоминала. Временами я испытывала какое-то дежавю, бросив мимолетный взгляд на мою бабушку, так же, как и сейчас. Бабушка подняла на меня взгляд, и я отбросила ненужные мысли, думая, как же сказать ей о том, что мирной жизни нашей пришел конец.

– Я знаю уже, Фрэя, – она обреченно махнула рукой, опередив мою речь. – Банши на северной границе кричали, а я их чую за тысячи верст, ты же знаешь.

Бабушка всегда чуяла беду благодаря тому, что ее сила чутко улавливала всех тех ведьм, кровь которых текла в ее венах. Банши, предвестницы беды, тоже не были чужими для ковена, из которого была моя бабушка, поэтому немудрено, что в такой ужасный момент бабушка знала, наверное, раньше всех, что страшное время, которое мы ожидали не ранее, чем через пару лет, настало.

– Листир просила оповестить всех полукровок, чтобы они собрались здесь, в столице, – сказала Кларисса.

Бабушка отложила вязание и оперевшись на колени встала, кряхтя и покачиваясь.

– Зря она это делает. Если полукровки будут разбросаны по всем городам, то у них будет больше шансов выжить, чем если она соберет их всех здесь в одном месте. Разом ведь перебьют всех, если будут знать, что вы все как одна находитесь здесь.

– Бабуль, ну что ты так сразу фатально, – дрожащим голосом сказала я.

– Говорю, как есть. Готовиться всегда надо к самому худшему, смысла нет занижать уровень опасности для нас всех и для вас в частности, – строго сказала она и подойдя к большому столу накрыла его огромной красной скатертью, поставив на него большую серебряную чашу с водой. – Иди сюда, – подозвала она меня к себе и взяв мою ладонь сделала осторожно надрез и выдавила несколько капель в воду.