Светлые ковены на такую политику Астрадара смотрели сквозь пальцы, поскольку светлая сущность их ведьм не терялась, а вот темным Астрадар был как кость в горле, поскольку хоть и довольно-таки редко, но терять из-за какого-то там чувства своих они не любили.

На землях темных был введен строжайший запрет на любые контакты с людьми, связанные с межполовыми отношениями. Эти нововведения были приняты после войны, которая длилась несколько веков и когда все три стороны–люди, светлые и темные сущности, истощенные и обессиленные, заключили мир, тем самым установив рамки дозволенного, темные строго настрого, под страхом смерти запретили заключать союзы с людьми, как, впрочем, и светлые, и люди. Но астрадарцы проголосовал тогда против этого, считая, что у каждого должен быть свой путь, и когда их не поддержали, то они откололся от этого союза, заняв свою, мирную, но непоколебимую позицию, приняв решение оказывать помощь тем парам, которые придут к ним в трудную минуту.

Что касается детей от таких пар, то тут судьба играла с ними в рулетку. На свет мог появиться ребенок как совершенно без сил, так и вполне себе небезобидная ведьма или еще какая-то сущность с темными или светлыми способностями, ну и здесь уже за воспитание детей брались старейшие ведьмы, которые даже школу создали для такой разномастной детворы. Обычные же дети продолжали жить обыкновенной жизнью. Многие уходили на земли людей, чувствую себя там комфортней без магической стороны жизни, которая была им недоступна.

Я как раз и относилась к таким детям, поскольку моя мать была рождена без сил, а вот отец был ведьмаком из ковена Астрадара. Сил у меня не было как таковых, хотя среди толпы людей любой светлый или темный мог почувствовать то, что я потомок пары разных миров. Родителей я видела редко, поскольку отец был главным в войсках охраны Астрадара и потому должен был все время объезжать с дозором эти огромные земли, ну а мать везде его сопровождала. Так уж было здесь заведено, что пары не должны были разлучаться на очень долгое время. Поэтому растила меня бабушка, которая учила меня премудростям выживания без сил среди темных сущностей, поскольку она почему-то была уверена, что мир хоть и длится уже более двух веков, но ему когда-то придет конец, а уж если он придет, то я не должна быть беспомощно хлопающей ресницами полукровкой среди тех, кого может заинтересовать мое происхождение.

Ход моих размышлений прервал тихий стон в соседней комнате.

– Так он все-таки здесь еще! – надула губы Лиана.

– Да что ж вы такие кровожадные то растете! – посмотрела на нас бабушка. – Что одна, что другая! Вас ведь воспитывали соответственно, откуда в вас все то, чтоб так твердить о том, что его нужно было бы оставить умирать или лучше бы он уже помер, – строго одернула она сетования Лианы.

– Бабушка Корана, простите, но вы ведь знаете, что если темный здесь один, не с парой, то это ведь не просто так. Да еще и раненый, – прошептала Лиана.

– Да еще и из ковена Лазаря, – добавила я.

Лиана в ужасе посмотрела на меня, бабушка же гневно шикнула, чтобы я держала язык за зубами, но было уже поздно.

– Из ковена Лазаря? – воскликнула подруга. – Вы ведь знаете правила, по которым верховные темные не могут пересекать границы Астрадара без разрешения! Почему вы еще не доложили никому?

– Мы только что сами это поняли, – затараторила я, кляня все на свете за то, что не смогла сдержать язык за зубами. – Не говори, пожалуйста, никому, – взмолилась я.

Бабушка же только головой покачала, зная, что просить Лиану помолчать было просто бесполезно, настолько эта болтушка-хохотушка была ненадежной в таких вопросах. Подойдя к Лиане, она тихонько дотронулась ладонью к ее затылку и прочитала какие-то слова. Лиана только глазами моргнула и последние мои слова стерлись из ее памяти. Бабушка же тяжело опустилась на стул, поскольку пользоваться таким заклинанием было тяжеловато для ее возраста, а если учесть, что воздействовать на полукровку было очень непросто, то я мысленно взвыла от понимания того, насколько ей было сейчас плохо. Я бросилась к ней, но она только рукой махнула и встав из-за стола сказала:

– Фрэя, в печи пирог, угости подругу, а я пока пойду на улицу, мне нужно подышать свежим воздухом, – она, опираясь на свою крюку, прихрамывая вышла из дома.

– Что с ней? – удивленно спросила Лиана, которая, как и я, не обладала никакими силами и то, что с ней сейчас произошло понять не смогла.

– Старенькая она уже, – прошептала я и едва сдержала слезы.

– Да, жаль, что даже ведьмы не могут сохранить свою молодость, – проговорила Лиана и быстро тряхнув своими длинными белыми волосами сказала, хитро прищурившись, – а можно на него посмотреть?

– Лиана! – осуждающе посмотрела я на вездесущую, неугомонную подругу.

– Ну пожалуйста, я никогда не видела темного еще. Кроме наших, конечно, – она сложила с мольбой руки на груди и я, покачав головой, подвела ее к дверному проему в другую комнату и приоткрыла занавеску.

Мужчина лежал на кровати, прикрытый одеялом только до пояса так, что нашему взору открылась картина великолепных, стальных мышц красивого торса. Молодой ведьмак был высокого роста, так что едва умещался на моей кровати, поскольку мне пришлось уступить ему свою комнату, ведь она находилась ближе к бабушкиной, а поскольку ей ночью приходилось очень часто вставать к раненому, чтобы сбить жар, то я перебралась в комнату родителей. Легкая щетина покрывала словно отточенные скулы и волевой подбородок незнакомца, а красиво очерченные губы были приоткрыты. На вид ему было около тридцати лет, не более.

– Хорош, да? – подмигнула мне Лиана.

– Ну ты как всегда в своем репертуаре, – хмыкнула я, зная, что моя подруга-одногодка была в свои шестнадцать лет такой влюбчивой и ветреной, что знай бы об этом ее родители, они бы ей устроили взбучку уж точно.

– Ну а чего? Смотри какой красавец, у нас поищи попробуй такого и не найдешь.

– Темные всегда такие, – вспомнила я слова моей бабушки о том, что мужчины ковена Лазаря все как на подбор красавцы.

– И не скажи. Не все темные такие. Этот какой-то особенный.

– Да какой он особенный! Будь он сто раз особенный, он из темных, Лиана, а это сама знаешь, что такое.

– Да знаю я, – скривилась она, прекрасно понимая, что полукровкам без сил связываться с темными ведьмаками нельзя, поскольку их никто не признавал из семьи темного ковена, да и ребенок, рожденный от такого союза, занимал низшую ступень в обществе на землях темных, как правило занимаясь черной работой.

– И что он здесь забыл на этих землях? – задумчиво проговорила я.

– Не знаю, – пожала плечами Лиана. – Папа говорит, что мир с ними на ладан дышит. Что и так два столетия спокойных для темных перебор. Может что назревает, раз он здесь оказался, да еще и раненый. Кто-то же его ранил! И, скорее всего, кто-то из наших.

– Да, из наших, – провела я рукой по лбу, понимая, что если он и правда из ковена Лазаря, то за такое нападение темные точно начнут войну раньше времени, хоть он и не имел права пересекать границу без разрешения, а то, что его не искали, говорило о том, что разрешения у него и не было. – Лиана, только ты никому, хорошо? – попросила я подругу.

– Да никому. Не переживай. Ну, подумаешь темный, сегодня здесь, завтра там, – махнула она в сторону границы.

– Вот и я том же. Бабушка его выходит и отправит отсюда подальше. Да сделает так, чтоб не помнил ничего. На том и закончится эта история, – ответила я и зашторила дверной проем в комнату.

– А пойдем сегодня в лес? Там праздник будет в честь летнего солнцестояния, – сменила тему Лиана.

– Не могу, мне за этим надо присматривать. Бабушке ведь тяжело уже, да и мало ли, вот так придет в себя, а что у него на уме – не понятно, – нахмурилась я.

– И то верно, – подруга поправила прическу перед зеркалом смешно надув губы. – Но, все равно, если передумаешь, то мы будем у озера. Там будут танцы, игры! Потом те, кто хочет создать пару, приклонят колени перед верховной ведьмой. И Морган будет, – мечтательно закрыла она глаза.