Что ж, теперь жить будем рядом, а значит, чаще встречаться. Зависть зацвела на двух кустах - большом и малом. Поначалу-то все думали, что Катька с Элькой теперь будут дружить. Не вышло. Время они проводили в разных компаниях, интересы сильно разнились. Да и потом, Эльвира была девочка эмоциональная. Дарья сама однажды стала свидетельницей того, как за отказ идти с ней на какую-то тусовку Эля окатила Катьку таким потоком проклятий, что сицилийские старухи могут спокойно повеситься - у них такой фантазии нет и никогда не будет. Рассчитывать на то, что Катерина после этого поведет сестру к своим воспитанным подругами из спецшколы (про плюшевые игрушки родственники, конечно, не знали), не приходилось. Маша все это видела, понимала, ощущала комплекс вины за свое незаслуженное счастье и одаривала родственников, как могла: вещами, деликатесами, вниманием. Давид друзей по праздникам приглашал, мол, вдруг с Дарьей что получится, а то ведь она такая одинокая, такая несчастная, водку пьет в своей гостинке и матерится сильно...
Сердце у Дариванны и вправду разрывалось: квартира-машина-дубленка и кольцо по собственному эскизу - это полбеды. Но их любовь!.. Звонки среди дня: "Я по тебе соскучился". Да кто ж сможет на это спокойно смотреть?! А они будто нарочно людям показывали только хорошее. Ну зачем сестре знать, что за эту квартиру еще долго судиться? У нее своих проблем вагон и маленькая тележка. Про больную бабушку не надо. Про болезни говорить - это вообще моветон. А Катька? Да отлично все у Катьки: рисует, стихи пишет, шмотки себе шьет. Как шьет?! Элька мамку доит - сережки, джинсы, кроссовки, ветровки, косметика, чтоб на дискотеке быть не хуже других. Катька смотрит исподлобья: а зачем мне на дискотеку? Жених у меня есть.
- Маш! Чё эт она говорит? Ей же шестнадцать лет!
Мария увела сестру на кухню и прикрыла дверь, объясняя при этом вполголоса:
- Ну и что, что шестнадцать. А мальчику восемнадцать. Давид говорит, что ранний брак лучше, чем сексуальная свобода. СПИД на дворе и все такое.
Собственно мальчика подсуропил дядька. Сам-то он отошел от традиции, от диаспоры, но друзья и грузинские родственники были, в гости ходили. Вот из такой семьи и был Йоська Прекрасный, джигит с носом. И когда Катерина уже готовилась к свадьбе, Эльвира тяжело заболела. Здоровая и пышнотелая, она вдруг стала сохнуть. Показывали ее разным специалистам, и даже главному московскому колдуняке Юрию Шоту, но все было как-то смутно и ненадежно, а бабушкины советы еще не вполне выветрились из памяти Дарьи. Да и вернее так. У Катьки будет респект и уважуха, мольберты и друзья-художники, и молодой супруг с римским профилем, а Эльвира, значит, если очухается, в лучшем случае будет в ателье глаза портить, по маминым стопам. Не допущу!
- Катя, кофточка у тебя - загляденье! Подари!
- Теть Даш, у меня 42 размер.
- Ничего, я расставлю.
- Да проще новую сварганить...
- Ну пожалуйста, мне эта нравится...
<p>
***</p>
В общем, Эльвира выздоровела и поступила в пединститут. А вот Катерина преподнесла сюрприз. В день, когда она должна была идти учиться в престижный художественный вуз, выбранный дядькой, она приступила к работе. В ателье. Потом в аварию попала, лицо попортила, да и по женской части отбила все, что только можно было отбить. Но Маша решила сестре эту новость не сообщать. Тем более что - о чудо! - восстановилась Катька быстро, шрамов не осталось, а к декабрю с Йоськой поженились. Чтоб новую родню не смущать, Дашу с ее гражданским мужем и с эмоциональной Элей на свадьбу не приглашали. А чтоб культурненько было и необидно, Маша сказала сестре, что молодые вдвоем на Средиземное море ездили и там отмечали, мол, родня оплатила.
Надо ж понимать, что врать! Когда человек, и так страдающий от зависти, слышит про такую фантастическую халяву, в нем же все переворачивается. Карты раскинула - действительно, любовь и процветание. А тут только безденежье и панкреатит. Неужели бабушкин рецепт подвел? Ну, ничего, есть другой. Цветы с кладбища освободят место рядом с Катериной навсегда. Лучше бы, конечно, саму её, но нельзя - кровь родная, хуже будет. И Марью нельзя - а вот Давида, козлоумного такого, можно!
- Вот это Давиду, смотри какой, на заказ сделан. Вы же любите все по индивидуальному эскизу...
- Даш, зачем? Он же и так весь в золоте, как и положено кавказиану! Крестик, конечно, красивый, спасибо.
- Да ну! А цветы молодым, хоть и с опозданием, но мы ж не виноваты, что вы такие тихушники, зажали свадьбу! - все было обращено в шутку.
Давид умер внезапно от панкреатита, которого у него с роду не было.
Да и с молодым супругом у Катьки как-то не заладилось. Маша все удивлялась, почему смеха серебристого, естественно присущего молодым счастливым супругам, не слышно. Были, конечно, солнечные блики утром на подушке, но крайне редко, а потом Катерина вставала и шла на войну. Каждый день. Потому что свекра со свекровью, долму и сациви она полюбила. А вот Йоську как-то не очень. То есть любила-то она его без памяти и рисовала бесконечно, но когда он начинал высказывать свои взгляды на жизнь, все в ней скукоживалось, как мороженое яблоко. Хоть и говорят, что при раннем браке супруги имеют возможность притереться характерами, сформироваться, так сказать, а получилось, что они уже вполне сформировались до этого. Ломать себя Катерина не стала. Да еще многочисленные Йоськины родственники звонили и каждый раз спрашивали: "А Катечка случайно не беременна?" Катечка не выдержала. Как долго можно скрывать очевидное - та авария не оставила ей шансов забеременеть. Поплакали и развелись. По заведенному еще Давидом обычаю Маша по-прежнему плохие новости сестре не сообщала. Где Йоська? Работу предложили за границей, на год, по контракту. Н-да. И Катька к нему в гости ездит, фирма проезд оплачивает.
Дашка рыдала. Да что ж это такое, в самом деле! Снова карты раскинула - ну так и есть! Любовь, асисяй и заграница! А тут последний сбежал, тот, что гражданский, да еще и ложки серебряные спер, что Эльке на приданое береглись. И проклятия посыпались непроизвольно, от избытка эмоций.
Пошла у Катьки жизнь страшная, но до жути интересная. Приобрела она славу роковой женщины в пределах отдельно взятого ателье по пошиву одежды. Мужчины, летевшие к ней, как мошки на свечу, аналогично и сгорали. У первого в тридцать лет случился инфаркт. Второй, блестящий и хрустящий, как новенький доллар, разбился на машине, спеша к ней из аэропорта. Третьего, молодого и очень хитрожопого бизнесмена, партнеры кинули так, что он несколько лет отрабатывал долг. В разговоре Маши с Дашей всегда обсуждались новости детей, по легенде неразведенных: Йоська машину купил, Йоську на работе повысили, Йоська бороду отпустил. Впрочем, дома вошло в обиход выражение Йоська Пострадавший: так Катька всех своих кавалеров за глаза называла - I, II, III, IV и т.д. Были и другие, менее трагические истории, вот такие, например, как поцелуй Тарасикова джипа со Стасиковым пежотом, но всегда с несчастливым концом. И только кот оставался утешением. А теперь и кота не осталось, и знахарка совершенно не порадовала, какую-то ерунду наобещала.
