Сама я не испытывала ни малейшего сожаления из-за отсутствия хвоста. Мне хватало ядовитых клыков и раздвоённого языка.

Это Аанхур сидит в пустыне безвылазно, и его подданные готовы принять своего повелителя любым, и хвостатым, и клыкастым. Мне же приходится мотаться по всему миру, а люди не всегда лояльны к тем, кто отличается от общепринятых норм и стандартов. Не повезло родиться рыжим, горбатым, длинноносым, лопоухим, долговязым или коротышкой — список можно продолжать бесконечно, готовься к постоянным насмешкам и издёвкам. Я конечно могу постоять за себя, но даже мне не под силу справиться с оголтелой толпой, решившей поохотиться на чудовище. И если некоторые изменения ещё можно спрятать под капюшоном, то хвост точно привлечёт внимание общественности. Обойдусь как-нибудь без него.

— Месяц это чересчур долго, — рассуждал Аанхур, приняв мой ответ за верный. — Я не смогу оставить оазис без присмотра на такой срок. Мои люди слишком доверчивы, их в два счёта облапошит какой-нибудь проходимец. Бывали тут такие и не раз, пытались выменять цветные стекляшки на золото.

Я согласно покивала головой, но интересоваться судьбой мошенников не стала. И без слов ясно, что им не поздоровилось.

— А Сайясхари точно не может выйти за пределы храма? — в который раз поинтересовался Аанхур.

Я возвела очи горе. Ну сколько можно? Я ведь уже раз десять ему повторила про непроницаемый для змеелюдов купол, установленный магами древности над Змеиным храмом.

Аанхур вновь задумался, а моё внимание привлёк усиливающийся снаружи шум. Люди явно были чем-то обеспокоены.

— Пойду, гляну, что там случилось, — обратилась я к Аанхуру, легко поднимаясь на ноги и направляясь к выходу из шатра.

Откинув тяжёлый полог, я шагнула вперёд, но сразу остановилась, не веря собственным глазам. Такого просто не могло быть. Скорее всего я заснула и теперь вижу сон, в котором главным действующим лицом является Сайясхари собственной персоной. Она не только освободилась из заточения, но и чудесным образом раздвоилась. Как будто мне было мало её одной.

Предупреждала меня Дафна, чтобы не думала и не говорила перед сном о том, что тревожит, сны будут беспокойные. Напрасно я её не послушалась.

— Эфа, девочка моя дорогая, — услышала я знакомый голос, а после ещё и ощутила, как вокруг меня сжимается тесное кольцо из объятий моей названной мамочки.

Грудь сдавило так, что стало трудно дышать.

— Пусссти, задушшшишшшшь, — прошипела я с трудом, во всю ширь распахивая глаза.

— Ой, прости, опять не рассчитала. Это я от радости — изобразила искреннее смущение Сайясхари, даже не думая меня отпускать.

— Как ты тут очутиласссь? — задала я волнующий меня вопрос.

Сайясхари приосанилась, качнулась на толстом хвосте и торжественно произнесла:

— Посссзволь предссставить тебе моего брата Сссиршехура — умнейшшшего змеелюда сссовременносссти.

Я выглянула из-за плеча мамочки и столкнулась со взглядом точно таких же как у Сайясхари глаз, только размерами побольше, причём значительно, раза в два точно. Определённо, во внешности брата и сестры имелось много общего. Вот только Сиршехур выглядел гораздо умнее и серьёзнее своей ветреной сестры.

— Так сссзначит, это не сссон, — прошептала я чуть слышно, но Сайясхари меня услышала.

Она рассмеялась звонко, заливисто, как может смеяться только абсолютно счастливый человек или змеелюд. А в следующее мгновение я полетела лицом в песок, так как перед Сайясхари появился более вожделенный объект — Аанхур собственной смазливой персоной.

Приземлилась я неудачно, уткнувшись носом в чёрный лоснящийся хвост Сиршехура. И не успела вскочить на ноги, как оказалась висящей в воздухе, подхваченная сильными руками змеелюда. Тут же почувствовала себя эстафетной палочкой, передаваемой из рук в руки участниками соревнований.

Ясное дело, моё настроение от этого не улучшилось. И вместо того, чтобы поблагодарить Сиршехура за помощь, я взглянула на него с вызовом. Пусть не думает, что я готова растечься лужицей у его хвоста, как те дурёхи из местных, что одаривают нежданного гостя восторженными улыбками и кокетливыми взглядами.

Для них Сиршехур подобен божеству. Да он так и выглядит: гордый и величественный, поглядывающий на людишек свысока. Потому и не спешит отращивать ноги, чтобы было проще обливать нас презрением, возвышаясь над толпой метра на полтора не меньше.

Впрочем, меня это не касается, я-то как раз оказалась с высокородным принцем лицом к лицу, и увиденное мне не понравилось. В глазах Сиршехура я прочитала интерес, но не тот, который мог бы польстить мне, как девушке. Это был интерес учёного, заметившего нечто такое, чего, по его мнению, быть не должно.

Признаюсь, не слишком приятно ощущать себя объектом изучения странного существа из другого мира. Уж лучше иметь дело с Сайясхари, чем с её умненьким братцем, от которого не знаешь, чего ожидать. Как бы не пустил на опыты — змеюка учёная.

— Пусссти, — попыталась я вырваться из сковывающих меня объятий.

Как ни странно, Сиршехур сразу меня послушал и бережно опустил на землю. Вся моя злость мигом испарилась, однако настороженность осталась. Ну вот нет у меня доверия к типам, обладающим таким холодным оценивающим взглядом. Сразу вспоминается прошлое, повторения которого мне хотелось бы избежать.

— Ссспасссибо, — выдавила я из себя через силу и постаралась затеряться в толпе, окружившей нас со всех сторон.

Поведение аборигенов можно было понять. Не каждый день герои из легенд обретают кровь и плоть для того, чтобы предстать перед восторженными почитателями, да ещё в таком виде, что только слепой усомнится в их божественном происхождении.

До нашей стоянки я добралась довольно быстро. Капитан Сингер наконец взял ситуацию под контроль и даже охранные посты были выставлены, как полагается. Вид мужчина имел виноватый, видимо осознал, что своим поведением подверг всех нас опасности. Понимаю, соблазн был велик, но надо же уметь просчитывать возможные риски, на то он и командир.

— Что там за шум? — обратился ко мне с вопросом капитан, старательно отводя взгляд в сторону.

— К Аанхуру пожаловали гости, — бросила я через плечо, не имея ни малейшего желания пускаться в дальнейшие объяснения. Эта информация может подождать и до утра. А если нам повезёт, то мы уедем раньше, чем аборигены очнутся после сегодняшней вечеринки, которая наверняка продлится всю ночь. В этом случае можно будет сохранить всё в тайне. Я почему-то была уверена в том, что моим спутникам не стоит раньше времени сообщать о столь значимом событии, как прорыв барьера. В конце концов, у нас имеются обязательства, которые необходимо выполнить, не смотря ни на что. Остальное нас не касается.

Сиршехур смотрел вслед удаляющейся девчонке, явно прошедшей ритуал перерождения, и хмурился. Он не мог понять, откуда она взялась. Могло ли случиться такое, что кто-то из их расы остался в этом мире и продолжает своё существование до сих пор?

Сайясхари, не смотря на прожитые годы, так и осталась импульсивной особой. Получить от неё хоть сколько-нибудь достоверные сведения, не представлялось возможным. По крайней мере до тех пор, пока она не успокоится. Снятие барьера, к сожалению, потрясло сестрицу до глубины души, заодно лишив остатков разума. Поняв, что преграды больше не существует, она повела себя в высшей степени неадекватно. Неожиданно рванула в пески, прочь от храма, да так быстро, что промедливший всего лишь минуту Сиршехур, едва её нагнал.

От суровой трёпки Сайясхари спасло лишь то, что она привела его к людям. Да не просто к людям, а к тем, в чьих жилах течёт пусть и сильно разбавленная, но всё же кровь Великого Змея. Положа руку на сердце, Сиршехур не надеялся, что ему повезёт в первый же день. Готовился к дням и неделям поиска. И вдруг такая удача. Считалось, что все полукровки должны были погибнуть ещё в те времена от рук тех же магов, что задались целью очистить свой мир от вышедших из-под контроля змеелюдов.