— Прощай, сладкоежка. Не ищи встречи, убью. Вспоминай меня. Я ведь у тебя первая! — Диму оглушило, откуда она узнала, как поняла?!

— А быть первой, знаешь ли, чертовски приятно! Спасибо тебе, Медоед… — Рита теранулась щекой о его щёку, коротко снова поцеловала и уже не оборачиваясь пошла к своим. А те, охреневшие не меньше остальных, во все глаза смотрели на живого, почему-то, Медоеда. Вообще, все, смотрели.

— Промазала я! Чё уставились, сучки?! — рявкнула на подруг Рита, выводя их из оцепенения. — Едем уже! — И первой юркнула в машину.

Василиса с остальными ещё с минуту сверлили взглядом Медоеда. И чётко определить их эмоции оказалось очень сложно, такого бурного коктейля, Дима не замечал, пожалуй, ни у кого больше. Да и хрен на них…

— По коням! — крикнула вдруг Василиса и всё вокруг разом пришло в движение. Напряжение, густевшее в воздухе, быстро сошло на нет.

— Прощай, Рита… — шепнул одними губами Медоед, сунул руки в карманы и развернувшись, неспеша побрёл к Малине, не оборачиваясь. Через труп перешагнул, как через мешок мусора, совершенно не придав значения, собственно, никто не обратил внимания. Ну умер мужик, с кем не бывает…

На душе скребли кошки, хотелось напиться, забыться, убить кого-нибудь… и ещё раз напиться… вдрызг…

Медоед так никогда и не узнал, что в дороге колонна нарвалась на огромную стаю тварей во главе с Элитником. Не узнал, что Рита, в последние мгновения жизни, отпустив чеку гранаты в руках, израненная, но всё же произнесла заветное «люблю», так и не выпустив из головы пронзительный и такой тёплый взгляд его янтарных глаз…

Следующие дня четыре прошли у Медоеда в злой хандре, вылетело даже из головы «открытие» с мысле-образами. На окружающих рявкал, чуть что не так, а «зверь» внутри всё топорщился, вызывая у всех постоянное чувство беспокойства. Дураки искали причину, кто поумнее, понимали и старались находиться подальше. Самые же умные, включая Факира, пытались как-то вытащить парня из этого дурного состояния, ну не дело нормальному мужику переживать из-за бабы, да ещё и трахнутой на всю голову и во все плоскости. Но толку, правда, не было, говорил, что всё нормально, потом посылал всех и уходил. За глаза Диму и самого Бешеным называть начали, вскипал моментально и сильно.

Поучаствовал так же в очередном бою и чуть не забил беднягу до смерти, квазу даже пришлось отшвырнуть озверевшего парня на другую сторону Клетки. Толпе, правда, понравилось. В конце концов Факир силком затащил Медоеда к себе в кабинет и после долгого разговора, «выпихнул» его «пробздеться» за пределы стаба, наказав не возвращаться, пока не закончатся эти «месячные» в его голове. За Диму не волновался, прекрасно знал, что в поле с ним ничего не приключится.

Помогло. Мозги проветрились быстро, буквально после первой серьёзной стычки, Медоеду даже убегать пришлось. Что-то в голове, наконец, встало на своё место, ранее выбитое Ритой путешествовать по пространству черепной коробки.

Рита. Её он, разумеется, не забудет. Как она сказала? Чертовски приятно быть первой? А Дима осознал, что очень рад, что именно она и стала его первой. Не какая-нибудь обычная, нормальная девушка, а именно такая, взрывная и психованная, умудрилась всколыхнуть его душу от самых глубин и взболтать, как бармен коктейль. Ну и конечно же, оставила «засечку», «ниже» которой девушки для Димы просто перестали существовать. Нет, о новых отношениях он не задумывался, слишком свежы ещё воспоминания, слишком рано. Да и чего греха таить, ни одна девушка или женщина на Малине, даже в подмётки Рите не годилась. За эти дни отшил уже с десяток «утешительниц».

К ночи, устроившись на ночлег в попавшейся на пути водонапорной башне, Медоед, наконец, взялся разбираться с «мозайкой» мысле-образов. То, что каждая из объёмных картинок состоит из множества мелких, соединённых в одно целое, он уже понял. Как и понял, что «набор» из тех мини-образов является неким, если упростить, алфавитом. Но вот никакой системы в этом всём он, хоть убей, не видел. Картинки просто не хотели соединяться. Как это делается, Дима не знал. Или забыл. Тогда у Риты, в тот раз, всё было предельно ясно. А сейчас, фигушки!

Пришли к тому же, от чего и оттолкнулись…

Разозлился, выкинул из головы «разобранные» на «детальки» образы и попытался уснуть. Ага, сейчас, как же!

Вспомнились такие же взрывы у Риты. Улыбнулся. Вспомнилась и она сама, ночи с ней… то безумие, что они творили в постели.

Это настолько захватило, что Дима попросту пропустил момент, когда в голове сам собой начал складываться мысле-образ. Так просто?!

Дима «взглянул» на получившийся «пакет» информации. Обалдеть! Он умудрился вместить в этот мысле-образ кучу воспоминаний, ощущений, чувств, и главное, образ самой Риты.

Опять стало скверно на душе… нет, неправильный какой-то образ, подумал Дима. Она не должна быть печальной… несколько кусочков «выпали», а на их место встали другие и картинка разительно изменилась. Изменилось восприятие образа. Вот так, да!

А следом Дима осознал, что сделал и сам «выпал» из этого трансового состояния. Голова трещала от боли. На часах далеко за полночь. Это ж сколько времени прошло-то?!

Тоска и злость, к слову, ушли.

Глотнул живчика и снова «окунулся» в то состояние. Хотелось «составить» ещё что-нибудь, да и вообще, понять принцип и можно ли это всё проделывать не «залипая». Вспомнились вдруг родители. Мама… отец… мысле-образы сами собой начали складываться. И как Дима заметил, какие ощущения и эмоции «вкладываешь», такая и получается картинка. Изменил и эти, на более позитивные и радостные.

Затем взялся «разбирать» те, что принял от скребберов. И вот здесь его ждал очередной облом. Выходило, что эти существа воспринимали мир гораздо, неизмеримо шире человека, потому у Димы не вышло даже и десятой доли «понять», лишь то, что было «доступно» его куцему, на восприятие, мозгу. Обидно!

В конце концов, «потасовав» картинки ещё некоторое время, Дима уснул. Снов не было.

В стаб Медоед вернулся через два дня. И вернулся немного другим уже человеком. Человеком, который перевернул очередную страницу своей жизни.

У Факира, который, по-случайности, встретил Медоеда первым, отлегло. Парня он прекрасно понимал. В душе, естественно, наружу этого он никогда не выпустит и ему не скажет. Он сам такое проходил и не раз. Ну а Мясник? Да, любовь, порой, может быть ублюдочной с…кой и ничего с этим сделать ты не можешь. Бешеные? Как ни крути, откинь их ё…нутость, а бабы эффектные. Не все, конечно, но та же Рита хороша. И да, наверное, из всех, кого Факир знал, с такой женщиной совладать может лишь вот этот парнишка, с глазами хищника. Не раз Факир уже убеждался в силе и умениях, в твёрдости его характера и том стержне внутри, который не согнуть и не прогнуть. И нихрена ему не страшно, бьётся всегда до конца, даже если знает, что проиграет. Вспомнить те же его поражения в боях. Рожи у противников, как чемоданы от гематом и уходили они из Клетки радостные не от победы, а от того, что, наконец-то, этот бой окончен.

— Ну? — руки их сомкнулись в приветствии.

— Всё пучком, дружище! — осклабился Мясник. — Вот, гостинцев притащил, держи. Свою долю я уже отсчитал.

Парень передал увесистый пакет Факиру. Тот заглянул и обалдел. Спораны ладно, но горох?! Мелких зеленоватых шариков было, навскидку… много! Бородач поднял взгляд на лучившегося весельем Мясника.

— Ты там в одну каску Элитника завалил что ли?!

Медоед осклабился ещё больше и бросил что-то в так и раскрытый пакет, который Факир держал за обе ручки.

Заглянул… и охренел. Красная! Слова застряли в глотке. Поднял взгляд на парня. Тот весело подмигнул, хлопнул его плечу и уже обернувшись проговорил:

— Меня не беспокоить пару часов, отмыться хочу и пожрать нормально! — и ушёл в направлении входа в здание.