Отвечать не стал, не было нужды. Она повернулась на бок.
— Ты, определенно, псих, — снова повторила она.
Дима пожал плечами, сказал:
— Ты виновата, — короткая пауза, ощутил, что Рита начала вскипать, добавил с улыбкой:
— Позитивно влияешь на меня.
Возмущение девушки спустя секунду трансформировалось во что-то другое, менее разрушительное и она всего лишь ткнула его кулачком в плечо.
— Шутник, блин! Я ведь серьёзно.
Дима по-доброму рассмеялся, с «охом» поднялся с кровати, от девушки пришла волна «кошачьего урчания». Нравилось ей его подтянутое, без жиринки, тело, ну и то, как он этим телом владеет, конечно же.
Медоед подошёл к окну, раскрыл шторы, впуская день в комнату, обернулся, взглянул на лежащую Риту. Хороша, всё-таки, чертовка.
На периферии взгляд вдруг зацепился за необычную деталь. Присмотрелся. На журнальном столике у подножья кровати под небрежно брошенной юбкой Риты лежали кусочки паззла. Дима чуть сощурился, подошёл, убрал одежду. Ну точно, начатый паззл. Вот и коробка с картинкой, космическая абстракция, много чёрного, яркие, разноцветные сполохи туманности, планета, одна сторона которой, погружена в тень.
Собрано было немного. Медоед взглянул на Риту. Та смутилась, уже не стеснялась этого и других проявлений эмоций при нём, грозно сказала:
— Будешь смеяться, щёки тебе отрежу, — смутилась ещё больше, подобравшись на кровати, обхватила руками колени. — Бзик у меня такой… люблю собирать паззлы… девки всё смеются надо мной, идиотки, у самих-то тараканов в голове…
И сказано это было так, словно она сама абсолютно нормальная. Контраст. Это тоже нравилось Медоеду.
Смеяться он не стал, лишь чуть улыбнулся, снова посмотрел на картинку и разбросанные детальки…
В голове вдруг перемкнуло, в глазах «мигнуло», словно переключился какой-то режим. И Диме стало кристально чётко ясно, куда и какая деталь должна встать. Это стало наваждением, действовать начал на автомате. Сначала руками… нет, медленно. Глаза разом почернели, подключился Дар и движения стали чёткими и выверенными. Рита что-то говорила, усевшись напротив, спрашивала, потом замолкла, остолбенела, наблюдая, как на глазах картинка приобретает целостность.
Всё равно медленно, пришла мысль. Мысль! Мысле-образ! Картинка паззла держалась в уме, целая.
Подключилась и кинетика, а детальки стали сами по себе, быстро складываться в единое целое!
Рита, наблюдая за Медоедом, прикрыла ладонью рот, чтобы не дай Улей не брякнуть что-нибудь, прервав тем самым происходящее… таинство? Она совершенно не понимала, что сейчас происходит, но чувствовала, что это нечто очень важное. Важное для Медоеда, а она стала всего лишь случайным свидетелем. Сам парень, словно отключился от этого мира и для него сейчас существовала лишь эта картинка и… что? Его собственный, внутренний мир? Кто же ты такой, сколько у тебя Даров?! Что с глазами? И почему так страшно сдвинуться с места и вообще, дышать?! Проносились вопросы и мысли в голове Риты. И глубокое восхищение происходящим. Детальки паззла, подчиняясь воле Медоеда сами «прыгали» на свои места. Горящие янтарным огнём зрачки на почерневших вдруг белках бегали быстро-быстро, словно при крайней степени ломки у торчка.
А в голове Димы происходило совершенно другое. Мысле-образы в голове «рассыпались» на более мелкие, те самые, короткие, что Близнец во множестве передал ему при первом их плотном контакте. И соединялись снова, в единое целое. Сотни и сотни картинок и ощущений несли в себе огромнейшее количество информации, которую в большей части, сознание попросту не могло воспринять или интерпретировать. Но было и знакомое, правда, проносилось столь же быстро, меняясь на другой образ.
Сколько это длилось? Минуту, час?
— Трёх штук не хватает, — каким-то безжизненным тоном вдруг произнёс Медоед, когда оставалось ещё штук тридцать деталек, которые, впрочем, встали на место довольно быстро. И правда, трёх штук не хватало, может, просто упали со стола, да и не важно, в сущности, важно то, что Дима «перешагнул» некий рубеж. И осознать этот «шаг», осмотреться, предстоит позже.
Пришёл в себя, наваждение исчезло. На столе собранная картинка, поблескивает гранями на стыках деталей. Поднял взгляд на Риту. Во взгляде немое восхищение. Молчание длилось секунд сорок.
— Расскажешь..? — шёпотом спросила она.
Медоед кивнул.
— Ой… у тебя кровь пошла… — и правда, на губах почувствовались тёплые капли. Поднёс ладонь.
— Стой! — его рука остановилась. — Дай мне…
Рита перегнулась через стол и увлекла Диму за собой, впилась в окровавленные губы… объяснения, само собой, отложились на потом…
* * *
Их персональное счастье продлилось ещё три дня. Они в исступлении любили друг друга, не признаваясь в этом даже себе. Любили так, словно больше никогда не встретятся. Наверное, так и есть. Слишком они разные, слишком велика между ними пропасть. И одновременно с этим, они очень похожи. Нет, не состоянием психического здоровья, не привычками или образом жизни, нет, чем-то большим, чего не выразить словами.
В то утро Рита разбудила Медоеда первой. И сразу он ощутил грусть. Понял, прежде чем она сказала.
— Мы уезжаем сегодня. В полдень. Проводишь?
— Конечно, — ответил он и накрыл её губы поцелуем.
На площадке, перед воротами на выезд из стаба, народа отиралось всегда немало. Тут и охрана и въезжающие или уезжающие, обычный народ, пытающийся пристроиться хоть на какую-то работёнку. В этот день людей было не в пример меньше. Уезжали Бешеные! Стаб мог вздохнуть, наконец, спокойно. За время их здесь пребывания, они прирезали или застрелили человек двадцать. И по делу и просто так. Нашлись даже смельчаки, или дебилы, что вернее, решившие, что смогут повторить «успех» Мясника. Подкат к сумасшедшим окончился, естественно, жуткими смертями.
Рита с Медоедом, конечно же, к отъезду опоздали, всё не могли «надышаться» друг другом.
И вот они стоят рядом, позади, метрах в семи ожидает колонна из трёх машин, которая и увезёт Риту навсегда. Подруги девушки стояли кучкой у одной из машин и ждали чего-то, эмоции их буквально полыхали предвкушением. Дима не обращал на них внимания, как и на других людей, чьи взгляды были устремлены тоже на них. Видано ли?! Бешеная прощается с любовником! И он, самое главное, жив! Эмоции окружающих бурлили. Но важны были для Димы лишь чувства одного человека. Риты. Тепло, печаль, жгучее, неудовлетворенное желание и ещё целый каскад ярких эмоций. Злость даже и желание убивать.
Они стояли в полуметре друг от друга и молчали, смотря друг другу в глаза. Слова сейчас лишние, говорили взгляды.
Она приблизилась, мягко коснулась его губ. Ответил, прижав её к себе.
Через силу отстранилась. Глаза её блеснули слезами. Хотя нет, наверное, показалось, улыбнулся про себя Дима, у него у самого ком в горле стоял. Но вида он не показывал, как и она. Херня делов. Познакомились, потрахались, обоим понравилось, что ещё нужно? Бред, конечно. Больно. И не хочется расставаться…
И вдруг резкое движение, пистолет в её руках оказался мгновенно и направлен ему в лицо! Не отреагируешь, слишком быстро!
Довольная улыбка проскользнула на её лице!
Выстрел!
Пуля тронула волосы на виске, пройдя в миллиметрах над ухом. Лицо обдало горячей волной порохового выхлопа.
Позади Риты ахнули! Вика, кажется, снова кончила…
Позади Медоеда, метрах в восьми, повалился наземь какой-то мужик, которому пуля попала в глаз и вышибла затылок…
Молчание. Замолчали разом все вокруг, охреневшие от происходящего!
Полуулыбка на лице Димы никуда не делась, он даже не дрогнул, лишь прикрыл глаза от неожиданной вспышки.
Что-то подобное Медоед предполагал и наверное, поэтому, никак не отреагировал. Знал, что не убьёт. Рита хмыкнула, убрала пистолет в кобуру. Подошла. Снова поцеловала и шепнула на ухо:
