– Бран! – окликнул снизу старик. – Мои ребятки говорят, что на крыше никого не видели, но за ней никто и не следил. Наша задача – периметр. Чтоб никто без разрешения не пришел и не ушел. Никто не выходил и с крыши не спрыгивал. Это точно. Про сегодняшних актеров все наслышаны, так что клювом никто не щелкает.

– Ясно, – сказал Бран. – Спасибо.

– Так обращайся, – отозвался старик. – Случилось чего?

– Случилось, – ответил Бран. – Но Фальки на месте и под охраной, если ты о том.

– О том, о том. С остальным ты сам справишься.

Бран хмыкнул, поблагодарил старика за доверие и зашагал по крыше в сторону башни. У окна он обернулся. Отсюда он видел лишь верхушку зонтика и торчащие из-под него ботинки. Стало быть, и старик не видел того, кто тут ползал. Других "черепов" в поле зрения тоже не наблюдалось, а ведь здесь было единственное место, где тот, кто ползал по крыше, должен был выпрямиться во весь рост. Если, конечно, он действительно влезал хоть в это окно, хоть в соседнее.

Кроме окна в кабинет Айрики, на крышу выходило еще одно. Бран заглянул туда через стекло. Внутри было пусто. Бран проверил окно. Оно оказалось заперто. Тогда детектив вернулся к кабинету Айрики, открыл окно и легко перемахнул через подоконник, в последний момент вспомнив про кровь на полу и не наступив в нее.

Тело по-прежнему лежало на столе. Дверь открылась. Открыл ее Торек, но первым внутрь заглянул полицейский. При виде тела его всего передернуло.

– Как видите, сюда можно свободно попасть с крыши, – сказал ему Бран, указав на открытое окно. – Так что, охраняя место преступления, будьте любезны держать его в поле зрения.

Полицейский судорожно сглотнул и кивнул. В руке он держал полиэтиленовый пакет с кистью и стопой Айрики. Рука полицейского заметно подрагивала. Бран забрал у него пакет и вложил туда палец.

– По крайней мере, каннибалам не достанется ни кусочка, – сказал детектив Айрике.

Та, понятное дело, не ответила. Лишь дуновение ветра едва уловимо скользнуло по щеке. Более впечатлительный человек счел бы это знаком благодарности от покойной. Бран лишь закрыл окно и запер его на задвижку. Затем он пристроил пакет на полку, где стояла подставка от тесака.

С портрета на него высокомерно глядел генерал Гравел. Мол, все вы – просто неудачники. Собственно, он и вживую эту мысль не стеснялся озвучивать, хотя, если брать в целом на круг, то по итогам "политики примирения" неудачниками умудрились оказаться все стороны конфликта.

Правительству пришлось-таки уйти в отставку. Оно, конечно, тоже было демократическим, но, как оказалось, недостаточно. Опять же, обещанные реформы так и не провели. Между прочим, четверть века прошло! Спасибо, конечно, коммунистам, что смогли создать запас на много лет вперед, но сколько можно проедать их наследство? В общем, попросили правительство в полном составе на выход.

Впрочем, их оппоненты тоже недолго радовались. Героические повстанцы буквально через месяц после победы восстания внезапно оказались гнусными мятежниками. Особенно в столице почему-то жаждали крови соманийских "плащей". СМИ рисовали из них настоящих исчадий ада, но в итоге всё свелось к запрету "плащам" занимать государственные должности. Вначале – всем, потом только тем, кто отказался снять плащ.

Мирным жителям, многие из которых потеряли имущество и близких в ходе уличных боев, достались лишь слова поддержки от имени всего мирового сообщества. Лучше, конечно, чем ничего, но, к сожалению, не у всех теперь был телевизор или доступ в интернет, чтобы услышать их, так сказать, из первых уст, а в пересказе это почему-то совсем не воодушевляло. Наверное, всё дело в интонации.

Разумеется, в каждом правиле были свои исключения и в Сомании список исключений возглавлял генерал Гравел. Его новая вилла оказалась самым роскошным зданием в городе, переплюнув даже довоенный муниципалитет, а тот, между прочим, размещался в настоящем замке, который выстроил в Сомании какой-то русский граф еще в восемнадцатом веке.

Бран снова перевернул портрет на Влацека. Генерал коричневых плащей тоже вышел из войны небедным человеком, но у него хотя бы хватало такта не тыкать этим в нос тем, кому повезло меньше. Или, если говорить правильно, по-соманийски, то пока повезло меньше. В конце концов, у них, в отличие от Айрики, шанс поправить свои дела всё еще был.

– Торек, – сказал Бран. – А ты можешь открыть соседнюю комнату?

– Конечно. Но там ничего нет.

– И всё-таки.

Торек кивнул. Они вдвоем вышли в коридор. Полицейский остался стоять у входа, поглядывая то на них, то в сторону окна. Подходя к двери, Торек машинально держался так, чтобы его силуэт не был виден через дверной прием. Уже взявшись за ручку, он оглянулся на Брана. Мол, готов? Бран кивнул. Торек распахнул дверь. Изнутри, разумеется, никто не выстрелил и даже не выпрыгнул. Торек заглянул внутрь.

– Все чисто, – сказал он.

– А эта дверь разве не запиралась? – спросил Бран.

– Нет, – ответил Торек. – Замки врезаны везде, но запираются только те комнаты, где есть что-то ценное. На всякий случай. Ну и комната отдыха у нас всегда открыта.

– Это я уже заметил, – проворчал Бран.

Он зашел в комнату. Внутри действительно было все чисто и даже никаких следов на полу. Бран прошелся по комнате, внимательно глядя себе под ноги. Ближе к окну он опустился на колено и провел пальцами по полу.

– Что там? – тихо спросил Торек.

– Вода, – сказал Бран, и понюхал пальцы. – Просто вода.

– А что-нибудь интересное?

– Это и есть интересное, – сказал Бран. – Теперь я точно знаю, как было совершено убийство. Осталось выяснить, кто это сделал.

Лестничная площадка второго этажа была светлой и просторной. Для какой-нибудь скромной квартирки этого объема хватило бы на целый холл. Два высоких окна давали достаточно света даже в такой хмурый день. На стене между ними висела доска объявлений.

На самом деле доска была чертежная, поэтому для определенности кто-то размашисто написал поверху фиолетовым маркером: "доска объявлений". К ней был пришпилен кнопкой одинокий листок бумаги. На листке под номерами значились три имени. Или фамилии. С этими актерскими псевдонимами сразу и не разберешь.

– Это и есть список на сегодняшний кастинг? – спросил Бран, постучав пальцем по листку.

– Он самый, – подтвердил Торек. – Тебе рассказать про них?

– Если они сегодня были у Айрики, то да.

– Должны были, – ответил Торек. – Значит, первая – Эллада. Брюнеточка такая спортивная. Черный плащ из "Демократических дьяволов". Это которые Полосатый пляж держали.

– Помню таких, – Бран коротко кивнул.

– Вот, она из них, – сказал Торек. – Вторая – Флорес. До войны в стриптизе зажигала, потом я ее к себе в рекламу сманил. Иногда заказчик просит погорячее, а Флорес в этом плане совершенно безотказная. Не могу на нее пожаловаться. Она у меня числится без плаща.

– Только числится?

– Да нет, не плащ – это точно, – Торек махнул рукой. – По глазам видно, войну вблизи видела, ну а кто в Сомании ее не видел? Нет, максимум – была в какой-нибудь независимой группировке, да и то сомневаюсь. Скорее, просто на улицах выживала.

– Значит, точно не плащ, – подытожил главное Бран. – Хорошо. Третья в списке Шонна. Эта та самая, которая подняла тревогу?

– Она самая, – подтвердил Торек. – Может быть, ты ее помнишь, она раньше тоже в ударницах была.

– По имени – нет.

– Ну, она у меня в рекламе соков стабильно мелькает. Каштановые волосы, длинные ноги…

– Я не смотрю телевизор, – сказал Бран.

– Напрасно. Ладно, я вас потом познакомлю. Поверь мне, она того стоит.

– Лучше познакомь меня со всеми тремя, – сказал Бран. – И с Чопеком тоже.

По лицу Торека скользнула сумрачная тень.

– Думаешь, кто-то из моих выпустил Фалька? – негромко спросил он.

– Это одна из версий, – ответил Бран. – На сейчас: основная. Сомневаюсь, что он выбрался сам по себе.