Сферотехник с некоторым злорадством наблюдал за лицом Кеары — она сердито прикусила губу, обернулась и смерила его недовольным взглядом. Потом снова выглянула в коридор, и Ильнар был готов спорить на что угодно, что в ее голове сейчас решается сложный вопрос — который из одобренных отцом потенциальных женихов ей наименее противен.

Голоса послышались ближе, и Кеара со вздохом захлопнула дверь. Интуит мысленно поздравил себя с маленькой победой над сыном наместника. Впрочем, если учесть, что теперь ему придется терпеть ее насмешки весь вечер, еще неизвестно, кто в итоге выиграл.

— Присаживайтесь, дана Кеара, — Фин тут же вскочил и, подхватив девушку под локоть, помог ей устроиться в кресле. Та благодарно кивнула, потом поймала взгляд Ильнара и немедленно сощурилась:

— Я вас все-таки боюсь. У вас такая улыбочка, как будто на вас неснимаемое проклятие наложили. Вот у нас вчера…

Эл вздохнул:

— Кеа, только не о работе, ладно?

— А вам не кажется, что работа с неснимаемыми проклятиями не годится для девушки? — в отместку поинтересовался Ильнар, и Кеара с досадой поморщилась, словно слышала подобные речи много раз. — Пациенты с магическими травмами могут быть… неадекватными.

— По своему опыту знаете? — нежным тоном произнесла девушка.

— Естественно, по собственному! — напарник плюхнулся на подлокотник кресла интуита и хлопнул его по плечу. — Иль с магической травмой — это же просто конец света, да, командир? Он сразу становится злым, раздражительным, мрачным…

Кир молча усмехнулся, вмешиваться в беседу он не собирался. Ильнар недовольно взглянул на Фина, но тот лишь подмигнул в ответ и вновь обратился к девушке:

— Я вам честно скажу — хуже Ильнара с магической травмой может быть только Эл, который эту травму лечит!

Кеара звонко рассмеялась. При смехе она запрокидывала голову, и не любоваться тонкой, изящной шейкой было решительно невозможно, несмотря на причину смеха. Эл неодобрительно кашлянул, но Фин, игнорируя неласковые взгляды уже двух интуитов, и не подумал угомониться:

— Вы знаете, какой страшный человек ваш брат? Он в прошлом году при мне вышвырнул Кира из приемной — голыми руками! А теперь сравните — вот Кир, вот Эл. Видите разницу?

Разница была, причем не в пользу доктора — он как раз сел на диван рядом с Киром, и стало очевидно, что оперативник шире в плечах раза в полтора, если не в два. Девушка с веселым любопытством посмотрела на брата:

— Это правда?

— Правда, — недовольно отозвался тот. — И если ты хорошо помнишь, Фин, я вышвырнул не только Кира, а всю группу, включая тебя и Ильнара. Додумались тоже — в операционную в рабочих комбинезонах ломиться, когда там пациент с приступом аллергии на черную плесень!

Ильнар обменялся веселыми взглядами с напарником.

— Ну извини, если бы мы сначала пошли переодеваться, ты бы остался без пациента вовсе. И вообще, давайте мы тоже не будем о работе, ну ее к Змею.

Доктор пожал плечами и взялся за чайник. Запахло хвоей, цитрусовыми и чем-то цветочным, но никак не чаем, и Ильнар с интересом заглянул в чашку. Напиток оказался светло-золотистого цвета, а по поверхности плавала пара крошечных желтых лепестков.

— Ксантарский чай, — пояснил Эл в ответ на его вопросительный взгляд. — Кеа привезла… что, ты говорила, они туда добавляют?

Девушка взяла свою чашку обеими ладонями, прикрыла глаза и принюхалась. Выглядела она при этом забавно, как выглянувший из норки мышонок, и сферотехник отвел взгляд, чтобы скрыть улыбку. Вредная — но симпатичная. Если, конечно, не старается специально выглядеть хуже.

— Это «Золотое утро», значит, зверобой, лимон и можжевельник. Ну и сосна, разумеется.

— Точно. Это фирменная фишка Ксантара, сосну они кладут практически во все. Одного чая сортов двадцать, да, Кеа?

— Пятьдесят, — неожиданно поправил Кир. — Есть мнение, что хвоя золотистых сосен, которые растут рядом с Дикими землями, от повышенного фона приобретает полезные для здоровья свойства. Пограничники эти чаи пьют литрами, считается, что они помогают организму справляться с последствиями фонового излучения.

Он сделал глоток, и сферотехники, с интересом за ним наблюдавшие, переглянулись и почти в один голос уточнили:

— Правда помогает?

Кеара тихонько фыркнула и спряталась за чашкой. Эл закатил глаза, а командир с усмешкой покачал головой:

— Защитная форма помогает. А это так, баловство.

Ильнар с любопытством пригубил напиток. Действительно, лимон и зверобой, а хвои столько, словно елку сварили целиком. Но в целом вкус был приятным. Хотя пить чай литрами на работе… Делать им нечего, этим пограничникам.

Фин, который в хорошем настроении молчать не умел совершенно, немедленно завязал беседу с Кеарой. Сравнение архитектуры Баоны и Ксантара неожиданно заинтересовало и Кира тоже, и Ильнар посчитал, что имеет полное право расслабиться и помолчать. От горячего чая его снова потянуло в сон. Он бездумно гонял ложечкой по блюдцу ягодку черники с пирожного и краем уха слушал, как Фин расспрашивал Кеару о колледже, в котором она училась, и древнем монастыре Ксании Алемской, чье имя дало название городу. Девушка отвечала охотно и подробно, и даже без дара было понятно, что Ксантар она хорошо знает и любит.

В какой момент разговор перескочил с архитектуры на древние магические практики, Ильнар не уловил, но эта тема стоила того, чтобы проснуться.

— …В монастыре очень большая библиотека, там хранятся даже книги, изданные еще до Катастрофы, — говорила Кеара. — Мне наставница как-то показала старинную книгу, сборник сказок и легенд. К каждой были иллюстрации, необычные — там были нарисованы не только фигуры и лица людей, но и ауры. Примитивно, знаете, в один цвет — только основной рисунок линий. Наставница сказала, что эти рисунки передавали наиболее яркие черты героев.

Так, значит, монастырская библиотека… Очень интересно. Ильнар вспомнил свой собственный снимок и заинтесованно сощурился:

— А вот Эл говорит, что рисунок ауры индивидуален и даже может меняться со временем.

— И еще раз повторю, — хмыкнул доктор, размешивая сахар в чае. — Кеа, тут все серьезные люди с высшим образованием и опытом работы с потусторонним. Хватит рассказывать сказки.

— Доктор, ты исключительный зануда, — отмахнулся Фин. — Дана Кеара, а я вот очень люблю сказки! — он состроил умильную физиономию и стал похож на кота, выпрашивающего лакомство у хозяйки. — А ты, — он обернулся к Элу и протянул пирожное, — пока пожуй и помолчи, договорились?

— Мне тоже интересно — неожиданно подал голос Кир и, когда Кеара взглянула на него с некоторой робостью, слегка улыбнулся: — Никогда не слышал о подобных вещах.

— И про что вы хотите сказку? — улыбнулась Кеара.

— А пострашнее, — немедленно отозвался Фин и, сложив руки на спинке своего стула, подпер щеку кулаком.

— А то тебе в работе страшного мало, — хмыкнул Ильнар. Напарник обернулся и подмигнул:

— Самое страшное в моей работе — это ты, так что тоже помолчи, ладно?

Ильнар демонстративно скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Сказки так сказки, можно еще немного подремать…

— Страшную? — задумчиво повторила Кеара. — Ну хорошо. Один рыбак выловил из моря кувшин, в котором был запечатан дух огня…

Сказка была известной — правда, рассказывала Кеара немного по-другому. В привычном Ильнару варианте дух исполнил три желания рыбака, потом запечатал его душу в кувшин и швырнул в море, а мертвое тело осталось на берегу. В варианте Кеары огненный дух занял тело сам. Когда телу пришла пора умирать, дух вернулся в кувшин. Но сначала он выпил ослабевшую в заточении душу рыбака, чтобы стать сильней и дождаться, пока кувшин не найдет и не откроет другой глупец.

К удивлению Ильнара, Кеара оказалась прекрасной рассказчицей. Ее голос изменился, стал глубже, наполнился новыми интонациями, даже выражение лица менялось по ходу сюжета. Вот незадачливый герой сказки вытягивает сеть из моря, а вот уже его самого вытягивают из тела, чтобы навеки запереть в кувшине, и его страх и отчаяние, звучащие в голове рассказчицы, столь велики, что дар отзывается и по телу проходит дрожь…