Вверху над эстакадой, стиснутые магнитными направляющими, плотным потоком неслись сферокары. Силовые щиты, окружавшие трассу, едва заметно отливали зеленым, и если сощуриться и подключить воображение, можно было представить, что город стоит на дне моря, над головой проносятся косяки невиданных рыб, редкие прохожие гуляют по дну, а непременные «зеленые стены» из вьющихся растений и деревья на общественных балконах жилых высоток создавали полную иллюзию заросших водорослями скал.

Решить, чем будет трамвай — подводной лодкой или пассажирским китом, — Ильнар так и не смог, для поднятия настроение годились обе версии.

Жилой квартал быстро остался позади. Слева ветер трепал наполовину облетевший, но все еще яркий и пестрый Северный парк, справа высились небоскребы делового центра. Проплыла внизу широкая лента реки, Ильнар прищурился, прижался лбом к стеклу — и успел заметить вдалеке макушку каменной полусферы, окружавшей Накопитель. Присмотревшись, он разглядел сиренево-розовое свечение над куполом, но Накопитель почти сразу заслонила громада резиденции Ордена Карающего пламени, и интуит, поморщившись, откинулся на спинку кресла. Здание как здание, по-своему даже красивое — башни, галереи, золотистая плитка, зеркальные окна. Но некстати ожившие воспоминания о вчерашних событиях отбили всю охоту смотреть в окно.

От станции монорельса до дома идти пешком пришлось минут пятнадцать. По узкой мощеной дорожке, прижавшейся к кованой решетке ограды, Ильнар вошел во двор особняка, широкого и приземистого, с высоким цокольным этажом, в котором располагалась мастерская отца. Двадцать метров подъездной дорожки, окаймленной узкими клумбами и кустами боярышника, и ровно в семнадцать ноль-ноль он стоял на широком крыльце перед дверью.

Внутри, точно под огромной люстрой, освещавшей холл, его ждал дворецкий — высокий, прямой как палка старик в строгом темном костюме. Он умудрялся встречать Ильнара каждый раз, когда тот навещал родителей. То ли Грэл был скрытым интуитом и заранее чувствовал приближение гостей, то ли где-то в двери было следящее устройство… Впрочем, оба эти предположения критики не выдерживали — дар говорил, что дворецкий был обычным человеком, а наметанный взгляд сферотехника сразу бы отметил посторонние устройства в системе защиты дома. Так что, скорей всего, мама просто велела своему верному помощнику караулить наследника у двери.

— Добрый день, дан Ильнар, — степенно произнес Грэл, чуть заметно наклонив голову. Комментировать ежиков и одуванчики он не стал и вообще владел собой едва ли не лучше Кира.

— Добрый-добрый, — невозмутимо кивнул Ильнар, отдавая ему куртку. — Где все?

— В большой гостиной.

При словах «большая гостиная» захотелось сбежать немедленно. Помещение это было размером в половину спортзала на базе, и использовалось в случаях, когда количество маминых гостей превышало десять человек. Увы, отступать было поздно, дверь распахнулась, словно разрыв третьего уровня, и Ильнар, подавив желание нашарить парализатор на поясе, шагнул внутрь.

К его облегчению, в гостиной было не так уж много народу, а на его появление обратил внимание только Эл, устроившийся в кресле возле пианино. Играть доктор не умел, но этого от него и не требовалось — музыкальное сопровождение вечеру обеспечивать другой исполнитель.

Вернее, исполнительница.

Девушка, игравшая на арфе, напоминала фарфоровую куклу из коллекции близняшек — изящная, миниатюрная, длинное платье, сложная прическа. Кариса Альмеро, дочь императорского наместника, всегда выглядела почти идеальной — ровно настолько, чтобы впечатлить, но не пугать своей недостижимостью. Пять лет назад она уехала в Вилею, так как родители решили, что столичный университет подходит для нее лучше местных, и домой Кариса приезжала редко, чем крайне огорчала своих многочисленных поклонников. Ильнар упрямо не включал себя в число последних, но его мало кто спрашивал — дочь лучшей маминой подруги в каждый свой приезд вместе с матушкой непременно навещала дану Дьери.

А то, что у него в этот день непременно оказывался выходной, это так, приятное совпадение.

Хотя… Признаваться не хотелось даже себе, но Ильнар был рад ее видеть. С ней было легко и приятно общаться, несмотря на намеки обеих матушек и толпу идиотов, считающих себя достойными кандидатами на роль ее мужа. И да, она действительно была красавицей, а еще умела как-то по-особенному улыбаться, и от одной такой улыбки хотелось немедленно пойти и свернуть какие-нибудь ближайшие горы.

Задумавшись, он пропустил момент, когда пьеса закончилась. Кариса коснулась струн в последний раз, подняла голову, поймала его взгляд, улыбнулась и, стоило стихнуть аплодисментам, произнесла:

— Добрый вечер.

Разумеется, все немедленно развернулись к двери. И к ежикам, разумеется, тоже.

Что ж, его ведь предупреждали, что одеться стоит прилично…

Сестры, все трое, немедленно пришли в восторг: и от брата вообще, и от рубашки в частности. Тарина с радостным писком бросилась ему на шею, сферотехник охотно подхватил сестренку и покружил, краем глаза ловя реакцию остальных. Мама кажется, немного недовольна, но показывать она этого не будет, во всяком случае, не при гостях. Ее лучшая подруга, дана Ниала, улыбалась с едва заметной насмешкой, она и так считает его несерьезным оболтусом, которого ещё воспитывать и воспитывать. Теоллен, ее сын и старший брат Карисы, выглядит удивленным, но его мнение Ильнара интересовало мало. Элу традиционно наплевать на то, кто и во что одет…

А вот Кеара, сидевшая рядом с братом, изумленно округлила глаза, а когда сферотехник поймал ее взгляд, самым невежливым образом расхохоталась. Настроения это, конечно, не подняло. С другой стороны, ее мнением тоже вряд ли стоит интересоваться, так что Ильнар почти демонстративно отвернулся и обнаружил, что Кариса успела встать и подойти ближе.

— Какая прелесть, — проговорила девушка. — Я-то всегда считала, что ты одеваешься достаточно строго, даже как-то ставила тебя в пример Тео. Что же изменилось?

— Да так… Открыл, понимаешь, шкаф — а там ежики. — Улыбка Карисы стала шире, и Ильнар уже увереннее продолжил: — Пищат, просятся гулять — ну как было их не взять?

Она негромко рассмеялась и обернулась к брату.

— Тео мне проспорил. Он был уверен, что ты не придешь.

— Он не приходит в четырех случаях из пяти, — Теоллен тоже встал, чтобы пожать Ильнару руку. Брат и сестра был весьма похожи — темные волосы, светлая кожа, ярко-синие глаза, мгновенно привлекавшие к себе внимание, и даже его рубашка была того же глубокого винного цвета, что и ее платье. — Он всегда страшно занят на своей страшной работе, и стоит ему отвлечься, как город заполонят потусторонние твари. Верно, Иль?

— И тебя сожрут в первую очередь, чтоб не болтал ерунды, — кивнул сферотехник. — Добрый вечер, мама, дана Ниала.

Традиционный поклон слабо вязался с ежиками и одуванчиками, но нужно же было спасти остатки репутации. Впрочем, судя по взгляду мамы, лекция о том, что стоит понимать под фразой «прилично выглядеть», ему обеспечена.

Пока из кухни несли чай и пирожные, Ильнар успел подарить сестрам по бабочке и вслух огорчиться, что не был предупрежден о количестве гостей, иначе захватил бы ещё пару штук. Кариса улыбнулась вполне благосклонно и произнесла что-то вроде «ничего, в следующий раз», а на Кеару он очень старательно не смотрел, но взгляд ее почему-то ощущал. Ее настроение дар почти не ловил, но девушка явно была чем-то недовольна. Если вспомнить вчерашние слова Эла, угадать причину ее раздражения было несложно, и лучше не давать ей дополнительных поводов для насмешек.

К счастью, его участия в общей беседе почти не требовалось. Говорил в основном Тео — о музыке, о Бале Глициний в конце осени, о списках потенциальных женихов и невест, которые могли бы на этом балу познакомиться… В списки попадали все отпрыски благородных семейств в возрасте от восемнадцати лет, не связанные узами брака. Ильнар не слишком интересовался, по каким критериям женихов и невест распределяют по строчкам списка, явно не по алфавиту, но, насколько он знал, в первую очередь имели значение древность рода, близость к Императорскому двору и финансовое состояние семьи.