– Отец, мы должны поехать к ним. Белла, я должна поддержать её.

Отец покачал головой.

– Витторио не хочет никого видеть, только что там были Морелло. Патриция была наполовину их ответственность.

– Что они будут делать?

– Они будут расследовать, Лоренцо был с ними.

Я зажмурила глаза. Слёзы текли по щекам, обжигая мою кожу.

– Иди к себе, дочка, и постарайся успокоиться. Когда будут похороны, ты должна будешь поддержать свою кузину.

Я встала и на ватных ногах поплелась наверх, не смотря по сторонам. Возле своей комнаты я наткнулась на своего младшего брата.

– Доменико, дорогой, я не заметила тебя, прости.

Я присела и обняла его.

– Почему ты плачешь, сестра? – он вытер мои слёзы своими ручками.

Я проигнорировала его вопрос.

– Ты шёл вниз?

Он нахмурился.

– Тебя кто-то обидел! Снова моя мама?

– Нет, – я улыбнулась ему и поцеловала в щеку. Для своих лет он был очень умный мальчик.

– Папа и твоя мама внизу, иди завтракать, я скоро подойду.

– Хорошо, – поцеловав меня, он побежал вниз.

Я зашла в свою комнату, схватила своего любимого плюшевого медведя по имени Тед, которого мне подарила мама в прекрасный летний день на ярмарке, и легла на кровать, плача по сестре.

Сначала мама, теперь Патриция. Боже, Белла… как ей должно быть плохо сейчас. Рафаэле и Адриана должны поддержать ее, иначе это будет сложно для неё. Я даже не могу позвонить ей – у кузины не было телефона. Дядя Витторио не разрешал им иметь его.

Как жесток этот мир, она не должна была так с собой поступать!

На столике завибрировал телефон, я встала и посмотрела на экран. Это мой преподаватель и тренер Мария. Я сбросила звонок, не в состоянии ответить на него. Трясущимися пальцами я набрала сообщение, предупредив, что сегодня меня не будет в школе искусств.

Я подошла к окну и села на подоконник. Погода была дождливая, несмотря на то что июнь обычно небогат на дожди. Небо оплакивало мою сестру, превращая утро в ночь. Мама всегда говорила мне, что Господь забирает лучших к себе, а моя мама и Патриция на самом деле были лучшими душами. Лучше, чем многие из нас.

Тони

– Поговорим о грехах?

– Что вы подразумеваете под грехами, док?

– Все человеческие пороки.

– Каждый человек грешен.

– Какой тогда ваш грех?

– Вы хотите спросить, каким преобладаю я?

– Да.

– Тщеславие определённо мой любимый из всех.

– А ваш, синьора, какой из пороков ваш?

Она заправила прядь за ухо.

– Мы говорим не обо мне.

– И все же?

Она посмотрела на меня – в её глазах был только один порок, и мы оба понимали какой.

***

– Синьор Микеле, синьор Антонио, тело уже привезли в церковь.

– Хорошо, Альберто, займите свои места.

Мой брат был мрачен в связи со смертью его невесты, не сказать что он или я были сильно расстроены этим происшествием, но чувство собственничества преобладало в нашей семье. Мы привыкли видеть смерть почти каждый день и не обращать внимания на данный факт, но, как сказал мой брат, она была молода.

Церковь уже была забита людьми из организации.

– Соболезную вам, молодые люди, – синьор Альфредо – брат Витторио подошёл к нам, чтобы выразить свои соболезнования.

– Спасибо, Альфредо.

– Никто не знает, когда мы покинем этот бренный мир, но печально, когда уходят такие молодые. Да упокоит Господь её душу.

– Мы соболезнуем и вам, это была ваша племянница.

– Да, она была словно ангел.

Когда гроб занесли, семья погибшей подошли ближе, и на их лицах была агония и горе. Вся эта атмосфера жутко раздражала меня.

– Я выйду покурить, пришли за мной Данте, если что-то понадобится.

Я прохлопал брата по плечу и вышел на задний двор церкви, поджигая сигарету и затягиваясь.

Над небом сгущались тучи, вокруг все потемнело, и запах надвигающегося дождя ударил мне в нос. Мне нравился этот запах, было в нем что-то мрачное.

Какое-то мурчание возле моих ног отвлекло меня. Опустив глаза, я увидел, что ко мне подошла белая кошка и стала тереться об мои ноги. Черт! Ненавижу кошек. Я смахнул её от себя ногой, и она зашипела в протесте.

– Эй, что вы делаете? Ей же больно!

Я услышал, как кто-то наехал на меня.

Опустив глаза вниз, я увидел, что какая-то девчонка с длинными чёрными волосами схватила кошку, прижимая к себе.

– Не смертельно, – протянул я.

Она подняла свои большие карие глаза вверх и увидела меня, на её бледном, но милом лице моментально появился ужас и паника. Я улыбнулся клыками.

Раскат грома и молнии прошли по небу, освещая темноту.

– Бу!

Она шумно втянула воздух ртом и, подскочив с места, умчалась в церковь вместе с кошкой на руках. Я рассмеялся.

– Блядь.

Докурив, я выкинул окурок в сторону и зашёл внутрь.

Все уже заняли свои места перед гробом. Я сел рядом со своей семьёй.

– Ты долго, уже хотел идти за тобой.

– Данте, ты слишком привязан ко мне, братик, может, уже найдёшь себе подружку и отвалишь от меня?

Он усмехнулся.

Я повернул голову направо и заметил, что та самая защитница кошек стоит рядом с Альфредо. Она, похоже, почувствовала, что я смотрю на неё, потому что занервничала, оглядываясь, пытаясь отыскать источник её жжения на себе. Её большие карие глаза нашли мои, и они уставились на меня с тем же ужасом, что и на улице. Затем её взгляд скользнул по всей моей семье, к ней пришло осознание и снова страх.

Я усмехнулся, подмигнув ей, девушка испугалась и быстро спряталась за своим отцом. Мне хотелось рассмеяться, но вспомнив, для чего я здесь, решил отложить своё веселье на потом.

После долгих и нудных похорон мы наконец приехали в пентхаус Микеле. Я налил себе и братьям выпить, прежде чем решил разузнать.

– У Альфредо есть дочка? Не знал, – протянул я, улыбаясь.

Микеле прищурился на меня.

– Неудивительно, ты не интересуешься такими вещами, Тони.

– А она ничего, – усмехнулся я.

– Что ты хочешь сказать?

– Возможно, мне следует познакомиться с ней поближе.

Микеле улыбнулся, допивая остаток алкоголя.

– Она вроде не в твоём вкусе, Тони, и она дочка одного из наших преданных людей, не думаю, что это стоит того.

– Ты хочешь помешать моему веселью, брат? Когда ты стал против развлечений?

Данте зашёл в кабинет, как всегда, без рубашки.

– Вот спроси у этого грёбаного нудиста.

Я кинул в Данте зажигалку, попав ему прямо в голову.

– Что может быть веселее и привлекательнее, чем девочка-недотрога?

– Во-первых, ты идиот, Тони, а во-вторых, о ком ты говоришь?

– О дочке Альфредо.

– У него есть дочь?

– Вот и я не знал.

– Я знал, Альфредо прятал её от посторонних глаз, от таких, как мы, Тони, и поэтому не брал с собой на мероприятия нашей организации. Девушка ходит в церковь по воскресеньям и прилежно учится. Но если тебе хочется снова кого-то сломать, ты можешь, но советую хорошенько подумать перед этим.

– Ты просто дьявол, Тони, – усмехнулся Данте.

– А ты, полагаю, добропорядочный итальянский сеньор?

– Все ложь, кроме «итальянский».

– Я не заинтересован, брат, если ты об этом. Недотроги не в моем вкусе, я предпочитаю что-то погорячее.

Микеле улыбнулся нашей фирменной улыбкой.

– Ну-ну, посмотрим.

***

Всякий, кто призовет имя Господне, спасётся.

Рим. 10:12

София

Сегодняшний день был просто ужасен, давно я не испытывала такой глубокой скорби, как сегодня. Белла была в полном беспорядке, и конечно, я попросила ее позвонить мне и встретиться, когда она будет готова, но была не уверена, что она захочет. Я не хотела давить на неё и навязывать себя, но мне так хотелось помочь ей и разделить с ней боль утраты.