Соломон вздрогнул и протёр глаза, отгоняя наваждение. В последний раз выражение «эта страна» он слышал от дедушки Натана, причём не в адрес Соединённых Штатов. Старый болван доболтался до того, что оставил родной Бобруйск и увёз семью за океан, превратившись из уважаемого ювелира в спившегося завсегдатая трактира «Матрёшка» на Брайтон-Бич. Репутация, заработанная несколькими поколениями семьи Хайкиных, мгновенно рухнула, будто её и не было никогда, и нынешнее благополучие Соломона является результатом тяжелейшего труда без выходных и отпусков. Даже в субботу работал, из-за чего расплевался со всеми родственниками, за исключением двоюродного брата Яши. Но у того папа армянин, ему суббота до одного места.

Человек в чёрном почувствовал изменения в настроении мистера Хайкина, и примирительно улыбнулся:

– Простите, я не хотел вас обидеть. Мы действительно путешественники и многого не знаем. В первую очередь, мы не знаем, кому можно продать пару камней. Илия, солнышко, покажи дяденьке Соломону нашу прелесть.

Сидевшая на кровати девочка разжала кулак, и у Хайкина перехватило дыхание – на маленькой детской ладошке лежали два бриллианта, по меньшей мере, тридцати карат каждый.

– Простите, господа, но это же… – Соломон вытер выступивший пот. – Вот так носить с собой?

– А что такого? – ответила девочка. – У вас в стране это запрещено?

Вашингтон. Федеральный округ Колумбия – Штат Вирджиния. Арлингтонское кладбище.

Десятник Жигимонт Круль осторожно выглянул из-за гранитной плиты и тихонько выругался. Местные стражники прижали гвардейцев так, что невозможно поднять головы, и на любое движение отвечают выстрелами из бесшумных метателей. Пока ещё крохотные металлические стрелки не пробивают выставленные амулетами энергетические щиты, но если не поберечься, то зарядки хватит ненадолго.

Полковой маг, попавший в этот мир с десятком Жигимонта, обещает подключиться к тёмной энергии некрополя, но просит взять хотя бы одного пленного для принесения в жертву. А как его раздобудешь, если стражники здешнего правителя предпочитают не ввязываться в ближний бой? Раньше нужно было думать! Что мешало оставить в живых парочку разбойников, принявших гвардейцев за лёгкую добычу?

Правда, от тех недоумков остались метатели металлических стрелок, аж целых пять штук. Не такие длинные, как у стражников, и шумные, в отличие от тех, но вполне точно бьющих при стрельбе в упор. Освоили быстро – оружие, оно и есть оружие, на каких бы принципах оно не работало.

А начиналось всё достаточно безобидно – портал открылся в общем зале захудалого трактира, пропахшего кислым пивом и пережаренной яичницей. Появление гвардейцев из мерцающего овала удивления не вызвало, разве что оборванцы, сидевшие большой компанией за сдвинутыми столиками, понимающе улыбнулись друг другу, и продолжили вдыхать сладковатый дым ароматических палочек.

Видимо, в этом трактире было не принято задавать лишние вопросы – стоявший за стойкой хозяин молча выставил три бутылки, двенадцать маленьких стаканчиков, тарелку с орешками, и нахмурил брови, явно требуя расплатиться. Что же, в каждой стране свои обычаи, и если тут положено расплачиваться заранее, то быть по сему.

Золотая монета блеснула в свете магических фонарей, а глаза трактирщика округлились. Мало? Пришлось добавить ещё один солид. Вот тогда местные завсегдатаи и решили поживиться золотишком с незнакомцев.

Короткая схватка закончилась с разгромным счётом в пользу императорской гвардии, но кто-то из разбойников неведомым образом сумел вызвать стражу, наверняка имеющую долю с награбленного. Тех тоже взяли в мечи, только вот проблемы на этом не закончились.

И вот маленький отряд, лишь чудом никого не потерявший (четверо раненых не в счёт), оказался зажат в некрополе. Что же, не самое худшее место, чтобы умереть с честью!

Чикаго. Штат Иллинойс. Джексон-Парк.

Несмотря на первое впечатление, наш гостеприимный хозяин оказался вполне приличным человеком, к тому же неплохо разбирающимся в драгоценных камнях. Правда подозреваю, что, несмотря на приличность, он нас обязательно обманет при оценке бриллиантов, но пока всё говорит о том, что процент надувательства не превысит обычных комиссионных. Приходилось встречать таких людей, которым доставшийся путём мелкого мошенничества солид дороже десяти талантов.

– Я так понимаю, мистер Вольф, вы не хотите ненужной огласки? – Соломон с трудом заставил себя оторваться от созерцания камней.

– Пожалуй, так.

– И предпочтёте получить всю сумму наличными?

– Да, мистер Хайкин, мне нужна звонкая монета местной чеканки.

– Ну и шутник вы, мистер Вольф, – затряс бородой наш гостеприимный хозяин. – Здесь даже крупными купюрами три мешка получится. Да и те собирать две недели придётся. А хотите рублями? Пятитысячная бумажка – полторы тысячи долларов.

О том, что в этом мире деньгами называют раскрашенную бумагу, я узнал только что, и поначалу не поверил. Да, водяные знаки… да, несколько степеней защиты… Но только незапятнанная репутация графов Вольфов сможет помешать мне сделать несколько миллионов таких бумажек по имеющемуся образцу.

Мистер Хайкин принял моё молчание за согласие, и улыбнулся:

– Рублями большую часть суммы собрать гораздо быстрее! Я позвоню Яше, и мы…

И тут он достал из кармана точно такой же амулет, как у испепелённой молнией самки орка. Я настолько удивился, что удержался от магического удара.

– Алло, Яша? Тут такое дело, Яша… – Соломон перешёл на неизвестный мне язык, состоящий из знакомых слов, но не связанных между собой общим смыслом.

Скучающий Мозес ходил по тесной каюте из угла в угол, и после того, как он три раза задел Соломона плечом, тот не выдержал и отвлёкся от амулета связи:

– Ой-вэй, Мойша, да что ты бродишь туда-сюда, как твой знаменитый тёзка по Синайской пустыне? Сядь спокойно и не мельтеши перед глазами, а то у меня уже голова устала кружиться. Хочешь, я включу тебе телевизор?

Барон Свальбард хотел, но не знал, что это такое. Но вот засветился большой прямоугольник на стене, и вульгарная полуголая девка в нём, затараторила со скоростью обедающего дятла:

– За моей спиной знаменитое Арлингтонское кладбище, на котором укрылись террористы. Работа полиции и ФБР затруднена из-за опасения повредить надгробья героев Америки, и по поступившей к нам информации тяжёлое вооружение не применяется. Слышите выстрелы? Террористы только что убили посланного к ним переговорщика! Или пока не убили, но убьют обязательно, и мы покажем вам это в прямом эфире! С вами Аманда Гопкинс и CNN. Оставайтесь с нами у экранов ваших тиви!

– Соломон?

Хайкин, опять прижавший к уху амулет связи, отмахнулся:

– Не мешайте мне, мистер Вольф. Смотрите на террористов и не отвлекайте.

Да как я на них посмотрю, если кроме надгробий и суетящихся стражников ничего не видно? Если только… ну да, можно попробовать.

Энергетическая нить, уходящая от телевизора в пространство, несёт часть моего сознания в неведомые дали по запутанной траектории, подпитываясь из источников силы немыслимой мощности. Попадающиеся на пути странные призраки пляшущих мышей, купающихся в золоте уток, летающих людей в трусах поверх штанов, обнажённых красоток и прочего, в ужасе разлетаются и пропадают, оставляя после себя едкий алхимический дым. Я иду к цели, не обращая внимания на помехи. Где-то позади слышны крики, звон разбитого стекла, шипение вытекающей из красных баллонов жёлто-белой пены…

И вот тот самый некрополь, о котором говорила полуодетая девка в телевизоре. Странное ощущение – сижу в кресле на яхте Соломона Хайкина, и одновременно сквозь толстые увеличительные стёкла наблюдаю за творящимся у кладбища хаосом. Тут и воющие самодвижущиеся повозки, именуемые автомобилями, орки и люди в мундирах стражников, отдающие ценные указания толстомясые вельможи с бледными лицами и бегающими глазами…