Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Маркиз тем временем вернулся к столу и нажал кнопку вызова.

– Чтобы ни у вас, ни у меня не возникло искушения нарушить условия соглашения, скрепим его официальным договором.

А Ара вдруг заметила, что все светильники снова горят, рассеивая мягкие круги света, а в камине шевелятся языки пламени, словно танцем празднуют победу хозяина.

В кабинет, негромко постучав, проскользнул незаметный мужчина неопределенных лет в таком же незапоминающемся, как его внешность, сюртуке и зауженных брюках.

– Варэнс, прошу засвидетельствовать наш с мисс Эштон договор.

Мужчина склонил голову в молчаливом согласии, а Ара дернулась, нервно воззрившись на мужчину.

– Не волнуйтесь, мисс Эштон. Варэнс работает у меня не только потому, что он лучший стряпчий в округе, но и потому что умеет держать язык за зубами. Не так ли Варэнс?

– Точно так, милорд, – прошелестел тот, уже вытаскивая документ.

И Ара почти не удивилась, увидев заранее подготовленный подробный договор.

Она честно попыталась вникнуть в него, но смысл фраз ускользал…

Он знал. Маркиз с самого начала знал, что все так и будет. И она лишь тешила себя иллюзией, что сама приняла решение прийти сегодня сюда, предложить себя, тогда как это он привел её, он сделал все, чтобы у неё не осталось другого выбора.

Четко спланированная партия, а шахматы Аре никогда не давались…

– Прошу, мисс, будьте любезны приложить безымянный пальчик левой руки сюда. Нет-нет, просто приложить, – стряпчий забрал у неё перо, которое Ара уже поднесла к странице, и девушка, слегка недоумевая, выполнила указание.

Палец слегка кольнуло, и на бумаге, там, где обычно ставится роспись, расплылось пятнышко крови. Сквозь рисунок папиллярных узоров проступил, подобно водяному знаку, герб Кройда – готовящийся к прыжку барс.

Маркиз смочил в коньяке и протянул Аре платок, который она машинально прижала к пальцу, слегка поморщившись, и тоже оставил на договоре эту странную роспись.

– Знаете, в древности существовало поверье, что от безымянного пальца левой руки идет вена прямо в сердце. Поэтому именно на него надевают кольца, и поэтому такой договор нельзя нарушить.

Ара не собиралась вести с ним светские беседы. Снова облачившись в плащ и шляпку, она застегивала пуговички на перчатках.

– Я очень устала, лорд Кройд, и с вашего позволения хотела бы вернуться домой.

Это не было просьбой. Его позволение ей не требовалось.

Подвезти её до дома он, конечно, не предложил, да и Ара отказалась бы.

Направляясь к двери, она чувствовала странное… сопротивление, так что приходилось прикладывать остатки сил на преодоление этого короткого пути. Словно между ней и маркизом теперь протянулась нить, и с каждым шагом, удалявшим Ару от него, эта нить натягивалась все сильнее, доставляя дискомфорт.

Стряпчий, склонив голову, открыл перед ней дверь.

– Помните, мисс Эштон, завтра в три по полудни в трактире «Золотой бык» вас будет ждать экипаж, – раздался за спиной негромкий голос маркиза. – И не советую менять решение в одностороннем порядке. Это может оказаться… болезненно.

Ара на миг замерла, а потом, не оборачиваясь, вышла из кабинета.

Снаружи грохотал дождь, затягивая город пеленой, и в этом буйстве стихии девушке тоже почудился недобрый знак.

Проскользнув в дожидавшийся её наемный экипаж, Ара буквально упала на сидение и прислонилась пылающим лбом к прохладному стеклу. Что же она натворила…

1.

Ара почему-то думала, что что-нибудь обязательно ей помешает… надеялась, что помешает. Разразится гроза и размоет дороги, или маменька заявит, что никуда её не отпустит, что именно сейчас у неё разыгралась одна из тех жутких мигреней, от которых отец предпочитал спасаться на встречах со своими арендаторами, когда те у него ещё были, и только Ара может подавать ей сердечные капли и читать вслух…

Но несмотря на сырость из-за прошедшего накануне дождя, погода стояла ясная, а маменька, когда Ара, запинаясь, сообщила, что Сесиль пригласила её на месяц погостить в своем поместье, обронила лишь:

– Ах, дорогая, чудесная мысль, не забудь захватить парочку шалей. В этих больших старых домах вечно сквозняки…

И запахнув поплотнее на груди концы собственной шали, уставилась в окно, наблюдая за гуляющими и редкими экипажами.

Матушка Ары была из тех хрупких созданий, которые предпочитали большую часть жизни проводить на кушетке, кутаясь в теплую одежду и предаваясь меланхолии. И даже подруг принимала полулежа, жалуясь на нескончаемые мигрени, нервы и приступы слабости. Впрочем, подруги охотно поддерживали эти темы, тоже отличаясь не слишком крепким здоровьем…

Разговор с отцом вышел очень схожим, и сердце Ары сжалось: прежде энергичный полный планов мужчина за каких-то пару месяцев превратился в собственную тень. Все чаще замирал прямо во время разговора на полуслове или на прогулке, как бы обращая взор внутрь себя и все меньше интересуясь тем, что происходит вокруг.

И Ара чувствовала вину… Нет, она не сожалела о том своем отказе маркизу. Она сожалела лишь о последствиях, которые это имело для её семьи.

Горничную и камеристку Ара не взяла, сообщив, что Сесиль обещала ей своих, и, кажется, девушки приняли это на свой счет, поэтому, укладывая чемодан Ары, вздохами и взглядами всячески выказывали обиду.

Что они скажут в следующем месяце, когда получат расчет, потому что отец Ары более не в состоянии выплачивать им жалованье? За ними последуют лакеи, младшие горничные, посудомойки, кухарка, экономка… Ара встряхнулась, не позволяя этим мыслям завладеть собой.

– Готово? – обернулась она от окна.

– Да, мисс Эштон. И Джером уже подал экипаж.

– Хорошо.

Их верный Джером подал ей руку, подсаживая в экипаж, и покачал головой.

– Вы уж простите старого ворчуна, мисс, но не следует вам ехать одной, хотя б Анну возьмите. Она, конечно, дуреха, но какая-никакая компаньонка в дороге…

Только такой заслуженный слуга, искренне любящий эту семью, при которой состоял ещё его отец, мог допустить такую вольность без опаски наказания.

– Не волнуйся, Джером, – Ара спокойно улыбнулась старику, хотя на душе скребли кошки, – возле трактира меня будет ждать экипаж Сесиль с горничной.

Дверца захлопнулась, карета качнулась, снимаясь с места, и застучала колесами по брусчатке. А примерно через полчаса булыжные мостовые закончились, сменившись сельской грязью. Трактир располагался примерно в часе езды от города. Ара откинулась на сидение и прикрыла глаза, усилием воли унимая дрожь и твердя себе: «Я все сделала правильно, я все сделала правильно…»

***

В дороге набежали облака, и задул сильный ветер, раскачивая скрипучую вывеску, на которой был изображен золотой бык, тянущийся к кружке пива.

Они прибыли намного раньше назначенного времени, и экипажа маркиза ещё не было на месте. Возницы кучковались, согреваясь элем и разговорами, судя по взрывам смеха, не совсем приличными, пока меняли их лошадей, и проводили взглядами одинокую девушку. Ара плотнее закуталась в плащ и решительно направилась к входу в трактир.

Джером наотрез отказался покидать её, пока не прибудет экипаж мисс Сесиль, и Ара сказала, что в таком случае подождет его в комнате наверху.

Слуга остался на первом этаже, а девушку расторопная хозяйка проводила в опрятную, хоть и скудно обставленную, комнату для путников и предложила подать обед, но Ара попросила лишь стакан воды. Погода снова портилась, на оконное стекло падали первые капли, и сквозь них проступало лицо маркиза – голодное, жаждущее, пугающее, как в тот момент, когда он прижал Ару к двери…

Девушка поежилась, почувствовав, что снова начинает дрожать. Укол на пальце, как ни странно, полностью прошел, даже точки не осталось, но Ара непонятным образом чувствовала его, а ещё чувствовала тонкую, тоньше волоса, ниточку, протянувшуюся от него к сердцу, хотя она не смогла бы объяснить это ощущение.

3
{"b":"713043","o":1}