Улыбки померкли одна за другой.

– Составить гороскоп на неделю, – заметила я, поднимая глаза.

– А не слишком ли много? – возмутилась хрюкающая галерка.

– Каждому члену семьи, – продолжала нагнетать я. Улыбки слезли с лиц окончательно. А что они хотели?

– А можно хомячку?– спросил девичий голосок. Ее перебил гул возмущенных голосов: «Так несправедливо!».

– Дохлым хомячкам гороскопы не составляются, – отрезала я, листая журнал.

– А откуда вы знаете, что он уже дохлый? – спросила ученица.

– Вы у меня не первые! И шутке о том, что хомячок умер, начитавшись гороскопов, уже сто лет. Если вы сейчас же не успокоитесь, то будете составлять гороскоп на месяц! – сказала я свое последнее слово.

Самое важное в начале занятий – заставить студентов относиться к предмету серьезно. Возможно, однажды гороскоп спасет им жизнь.

– Занятие окончено! – постановила я, подползая к окну. Расстроенные студенты разбредались по аудитории, рассматривая карты звездного неба на стенах.

Фу-у-ух! Снизу слышалось: «Гадание на голубях! Это одно из простейших гаданий на будущее! Обратите внимание! Если голубиные какашки на подоконнике лежат кучкой, то – это к богатству. Можете посчитать их. Если количество какашек четное, то это к удаче. А если нечетное, то к переменам в жизни!».

– Магистр Дельфина! Зайдите к ректору! – послышался голос Сирин. – Он хочет попрощаться!

К ректору? Да? Ой! Совсем забыла! А почему сегодня? Он же должен был еще неделю доработать?

Так, на подарок я скинулась? Скинулась. На открытку магическую скинулась? Скинулась!

Я шла по коридору, провожая глазами вереницу портретов всех ректоров. Возле кабинета ректора уже толпились преподаватели.

– Открытка у кого? – слышался шепот и шуршание заклинаний. – Кто читать будет?

– О, Дельфина! Ты не подержишь? – заметила Стелла Сторм, преподавательница стихий. Мне в руки всучили пеструю грамоту: «Лучшему ректору!».

– А что дарим-то? – прошуршала я, глядя на красивые вензеля.

– Ой, мы такое заказали! Вот! Смотри! – радостно сообщила преподавательница по травам Мелисса Адлер. Покров невидимости сдернули. Перед нами на дыбах стояла золотая статуя кентавра. Низ от коня. Верх от мачо. И бородатая голова. От ректора.

Повисла неловкая пауза. Что-то мне подсказывало, что эту статую многие видят впервые. А еще что-то мне подсказывало, что вряд ли ее забудут.

– Ректавр, – выдала я непроизвольно и шепотом.

– Мы хотели намекнуть, что он еще ого-го! – обиделась Мелисса.

– Иго-го? Жеребец? – спросил кто-то замогильным голосом с задних рядов.

– Ну, как бы на коне! Но коней отдельно не было! И мы решили вот так! Ну ведь красиво же? – встряла подружка Стелла.

– Очень! Это – самое красивое надгробие, которое я видела! – обрадовалась Сирин.

– У него на груди часы! Это мы добавили! Для солидности! Ректор, все-таки! – обиделась Мелисса.

– Заходим! – прошуршали все, глядя на огромные часы на волосатой груди ректавра.

– О, мои дорогие! – послышался старческий голос с порога. В кресле сидел маленький сутулый сморчок. Полки уже опустели. В открытый чемодан на полу влетали книги и награды. Они уменьшались, превращаясь в горошины.

– Проходите! У меня сегодня по гороскопу встреча с близкими и родными! – заулыбался ректор. Мы тоже рефлекторно улыбались.

Гороскопы ректор любил больше всего на свете. Он четко следовал инструкции звезд. Соблюдал все рекомендации планет. Отменял совещания и встречи, если день был признан неблагоприятным для вранья. Прятался, когда гороскопы намекали на проверку. В женском туалете. Чтобы точно не нашли. Иногда даже отказывался от оладушков, если звезды рекомендовали ему проявить осторожность в отношениях с любимыми.

– Дорогой, Фаустус! – послышался голос боевого мага. Я посмотрела на старичка. Интересно, кого назначат новым ректором? – Сто лет – это срок! Сто лет – это возраст! Ты сделал, для нас все что мог! С лицом очень гордым, серьезным!

Кто писал эту чушь? Кто сейчас кивает в такт и краснеет больше всех?

– … Так жизнь пролетит в один миг! Умножив волшебную силу! Но ты еще крепкий старик! Тебе еще рано в могилу! – закончил торжественный голос боевого мага.

– Дорогие мои, – заметил ректор. И тут с кентавра скинули завесу. На глазах старика выступила слеза. – Не стоило!

Согласна! Таким часам нужно отдельное стойло!

– Я благодарен каждому из вас! – заметил старикан, пожимая всем руки. Он дошел до меня.

– Чтоб я делал без ваших гороскопов! Именно благодаря вам я встретил свою любовь. Даже не надеялся! Но как сейчас помню, у меня хороший день для завязывания шнурков и отношений! И тут появляется она! Я спрашиваю ее, с какого она факультета! Короче, послезавтра у меня свадьба с выпускницей! Мы встречались целый год. И наконец-то я решился на предложение!

– Что он с ней делать будет в первую брачную ночь? – прошептал кто-то позади меня.

– Ректавра разглядывать, – отозвалась я.

– Я уже написал каждому характеристику, – громко продолжил ректор. – И теперь Академия сама решит, кто будет ее новым ректором. Но вас, магистр Дельфина я рекомендовал отдельно.

Отбросим все «внебрючные» связи ректора. И… Неужели?!! Я… новый ректор Академии?

– Я пошел! – мелкими шажочками ректор направился к порталу.

– Подарок заберите! – послышался голос травницы.

– Ах, забыл! Я вас благодарю от всей души! Было очень приятно с вами работать! – продолжал Фаустус. – Прощайте!

– Подарок! – настаивали преподаватели. Золотой кентавр сверкнул магией.

– Нет, мне действительно не хотелось бы уходить. Я так привык к Академии, – вздохнул старичок. – Здесь все знакомое, родное… Ладно, прощайте!

– Вы забыли ваш подарок! – заорали мы хором. Я орала чисто из злорадства.

– Конечно-конечно! Вы мне очень дороги. Мы все были одной семьей, – продолжал прощаться ректор. – Но теперь пришла пора расстаться… Прощайте!

Новый ректор будет объявлен в полночь. В главном зале. Неужели следующим ректором Академии Магии стану я? «Сегодня у вас отличный день для новых начинаний! Возможно, во второй половине дня вы встретитесь лицом к лицу со своей судьбой. Если вы еще одиноки, то на горизонте забрезжат новые отношения и перспективные предложения!», – пронесся у меня в голове собственный гороскоп.

Ректор снова толкал речь про «незабываемые годы».

– Хоть бы все получилось, – едва слышно прошептала я. Стрелки на груди кентавра сомкнулись. И откуда-то снизу, между передними ногами открылась норка. Из которой вылетела громкая визгливая кукушка: «Ку-ку! Ку-ку!».

Фаустус, пользуясь заминкой, исчез в портале. Кентавр грустно посмотрел на нас лицом ректора: «Что? Меня не взяли?».

Я вышла в коридор. И уже на повороте меня нагнал наш боевой маг Фастрис. Боевой маг Фастрис был по знаку зодиака Весы. Поэтому женщины, побывавшие на нем, почему-то расстраивались. И не спешили лезть снова.

– Я готов поддержать твою кандидатуру на ректорство, – меня похлопали по плечу железной перчаткой. – Если ты повысишь мне заплату. Так сказать, за риск. Сама понимаешь, студенты непредсказуемы…

– Хорошо, – согласилась я. Главное, чтобы никто из преподавателей не был против!

– Я за тебя! – закивал боевой маг и исчез.

Где-то между этажами меня нагнала соседка снизу.

– Я поддержу тебя, моя дорогая. Тем более, что видела в своем шаре, что ты став ректором разделишь два предмета. Прорицание и хиромантию. И оба буду вести я, – кивнула мадам Маронел. – Так же будет справедливо? А то нагрузка ого-го, а так два предмета. Две зарплаты!

Я кивнула, направляясь к порталу. Но не тут –то было!

– Я безумно за тебя рада! Мы же с тобой подружки? Да? Я подумала, а почему у нас в Академии так мало теплиц? У меня мадрагора мерзнет! – меня обняли и затискали.

Я почувствовала запах трав. Мелисса. Травница.