Слава одухотворённо слушает музыку. Сонаты, пьесы - весь список есть в программке, но он проскальзывает мимо меня. Здесь разыгрывается какой-то другой спектакль, не имеющий отношения к увлечённому Мише за роялем. Концерт небольшой, чуть больше часа, и в конце Миша играет "Наваждение" Прокофьева. Я помню его, опять же, благодаря посещению этого места с Гошей пять лет назад. Пьеса продирает душу и вызывает дикие мурашки - мы с Гошей сидели тогда на пару рядов дальше. Опять сводит зубы от неприятного ощущения внутри. Никакого удовольствия от субботы - лучше бы сидел на парах. Честное слово. Слава дарит Мише цветы - и мы проходим за кулисы. Я поздравляю его с успешным концертом, он улыбается.
- Знаешь, я всегда так волнуюсь перед выходом на сцену, а когда всё заканчивается, хочется снова. И ощущение, что во второй раз справлюсь лучше.
- У меня примерно те же чувства перед экзаменами, - улыбаюсь в ответ.
Эдичка, Слава и Дэнни стоят чуть поодаль и разговаривают. А они подходят друг другу. Дядя - кандидат наук, родители - математик и пианистка. Дэнни отлично вписывается в это высшее общество.
Миша смотрит на меня внимательно.
- Всё в порядке?
- Да, а что?
- У тебя взгляд застыл. Извини.
Застынешь здесь.
- Ты часто выступаешь? - спрашиваю у Миши, отворачиваясь от весёлой компании.
- Не очень. Мне вообще повезло быть сегодня здесь.
- Ты за роялем так смотришься, будто всю жизнь за ним прожил.
- Так я почти всю и прожил, - усмехается Миша. - С пяти лет.
К нам подходит Эдичка.
- А где Слава, Эдуард Викторович? - интересуется Миша.
- Пошла прогуляться. Вернётся сейчас.
Он что-то говорит Мише, а я ускользаю. Хочу найти Славу, потому что Дэнни тоже нет.
Они находятся быстро - в фойе за колонной. Я выглядываю, и снова прячусь обратно. Люди уже разошлись.
- Я думала, вы не приедете, - говорит Слава. - Почему вы даже не позвонили?
- Во-первых, хотел сделать сюрприз. Во-вторых, обиделся. Вы сами всё время пропадаете.
- Это вы можете прогуливать свою консерваторию, сколько вам вздумается, а у меня учёба.
- Я вам не верю.
- Верьте, во что хотите, - Слава смеётся.
У меня мурашки по всему телу от этого её смеха.
- Вы меня совсем не любите.
- Люблю. Страшно люблю, - это говорит не Слава.
Она не может такое говорить. Кажется, я сам очутился в тупой мелодраме.
- Надо возвращаться, нас будут искать.
- Мы увидимся завтра? - молящий тон и сплошное кокетство.
Странно, что у меня до сих пор не возникло желания выйти из окна. Наверное, я более стойкий, чем Гоша.
- В четыре у Русского, - отвечает Слава.
- D"accord.
Ещё и французское словечко. А, ну да, это же он написал на форзаце ту строчку из Кокто. Я возвращаюсь в артистическую позже них, чтобы не возникло подозрений.
- А поехали куда-нибудь! - говорит Миша. - Посидим, поговорим. Я угощаю.
- Поддерживаю! - Слава улыбается. - Куда? Можно до "Катюши" пешком дойти. Там уютно.
- Давайте, - соглашается Миша.
- Ты с мамой?
- Нет, она уже уехала. Дела.
Мы идём вроде и все вместе, а вроде и порознь. Эдичка с Дэнни спорят о позднем творчестве Модильяни. Вовремя. Я иду рядом с Мишей, а Слава то здесь, то там.
- Сегодня хороший день, Веснушкин, - говорит она мне.
Звучит насмешнически. Хотя она, конечно, не знает, что я слышал тот разговор.
- Замечательный, согласен.
Вечером я поговорю с ней обо всём. А домой поеду, наверное, уже завтра.
За столом она сидит между мной и Дэнни. Эдичка рассказывает смешные истории о студентах. Сам не смеётся, но Слава с Мишей заливаются. Дэнни смеётся сдержанно - воспитанный, вашу ж мать. Ни одного лишнего слова и движения. Как выверенные часы.
- В БДТ премьера намечается, пойдёте? - спрашивает он.
Не у всех, у Славы. Они же на "вы". Аристократия фигова.
- А вы приглашаете? Можно.
Он ни разу даже её не приобнял. И это любовь?
В ресторане классно. Уютно, русские романсы играют. Только, к сожалению, я не могу всем этим сейчас наслаждаться.
Заканчиваем уже в половину седьмого.
- У вас, наверное, личный водитель, - зачем-то говорю я Дэнни.
Грубо, конечно. Слава едва заметно одергивает меня.
