Через какое-то время он услышал еще звуки – кто-то, как он, неторопливо ходил здесь, неизвестно ради какой цели, вдыхал прогоняемый невидимыми вентиляторами чистый горный воздух.

  Через минуту они столкнулись: Бочкарев и гауптштурмфюрер Руппель. Пару секунд стояли, не зная с чего начать, а затем Руппель спросил:

  - Не спится?

  - Не то. Странно здесь. Какое-то необычное ощущение – словно окончание. Мира, долгой трудной работы... трудно передать словами.

  Руппель задумчиво посмотрел на Бочкарева.

  - Вы это замечаете? Удивительно, какое у вас обостренное восприятие. Думаю, это именно то, о чем говорил штандартенфюрер Шталман: время изменения, признаки проявления воли. И хотя до четырнадцатого апреля еще целых две недели, признаки приходят в тех, кто готов их принять.

  «Четырнадцатое апреля, - подумал Бочкарев. – Возможно, это какая-то ключевая дата».

  - Кто такой штандартенфюрер Шталман? – осведомился он.

  - Вы не знаете?

  - Нет, - чистосердечно признался Бочкарев. – Я ведь в вашем ведомстве совсем недавно, а до этого воевал.

  - О-о, - сказал Руппель, – понимаю тогда, почему вы с нами. Не каждому дано прикоснуться к потаенному, тому, что скрыто под внешним. Вот вы – чувствуете, в отличии от большинства.

  А штандартенфюрер Шталман – он удивительный человек. Правая рука обергруппенфюрера Каммлера.

  «Каммлер, - подумал Бочкарев. – Обергруппенфюрер Каммлер».

  - Если бы не он, тут ничего бы не существовало. И именно он организовал отсюда эвакуацию всех рабочих дисков «Ханебу».

  - Кстати, нам в штабе сказали, что, скорее всего, мы на этом объекте ничего уже не найдем, - произнес Бочкарев. Ему подумалось, что это именно то, что ждет Руппель – одобрение и маленькое восхищение.

  - Еще бы. Управились за ночь. Часть отправили на объект «Елена», в Альпы, а часть, подозреваю, даже в Новую Швабию. Расходный человеческий материал уничтожили – и следов не осталось. Между прочим, Шталман очень умный и проницательный человек. Да вы сами его увидите, я звонил ему сегодня, сообщил, что вы приехали. Он будет здесь завтра.

  Бочкарев вернулся к своим за полночь. Казалось, все спали, но едва он закрыл за собой дверь, как со своей кровати поднялся Ванник.

  - Вам знаком обергруппенфюрер Каммлер? – спросил Бочкарев, подходя к своей кровати.

  - Очень немного. Только то, что он руководит всеми секретными проектами под эгидой СС.

  - А штандартенфюрер Шталман? – Только сняв мундир, Бочкарев почувствовал, как устал за последние дни.

  Ванник отрицательно покачал головой.

  - Про объект «Елена», как и про Новую Швабию вы тоже не знаете?

  Ванник выпрямился, мотнул головой, избавляясь от остатков сна и тронул рукой Улитова, спавшего неподалеку. Тот мгновенно, с закрытыми глазами вскочил. Потом раскрыл глаза и обвел всех сонным еще взглядом.

  - А про диски «Ханебу» и «Врил» ?

  Ванник напряженно молчал.

  - Завтра приезжает этот самый Шталман. Похоже, редкостная сволочь и мразь, но, с обаянием. Боюсь, он нас быстро раскусит. Да, и главное: четырнадцатое апреля. Руппель сказал, что именно в этот день запустят «Колокол».

  Штандартенфюрер Шталман прибыл в половине восьмого, когда они завтракали. Простой солдатский завтрак из сухого пайка, обильно сдобренный горячим эрзац-кофе.

  Дверь распахнулась и в столовую ввалилось с десяток людей в форме. Бочкарев едва не поперхнулся цикориевым напитком и подавил желание броситься за ближайший стол: вошедшие остановились на пороге. Руппель, четверо или пятеро из роты охраны, какие-то офицеры и во главе – невысокого роста добродушный бодрячок в форме штандартенфюрера, с располагающей улыбкой, мягкими ручками с добренькими толстыми пальчиками и лысиной, тоже располагающей к себе.

  - Хайль, - щелкнул он, и они все, вскочив со своих мест, устремили руки вверх, в нацистском приветствии. Все, как полагается.

  - Завтракаете? – спросил Шталман, подходя к их столу.

  Мельком глянув на людей, он все внимание направил к тарелкам с продуктами: колбасой, маргарином, галетами и кубиками свекольного повидла.

  «Вот те на, - подумал Бочкарев. – Вот тебе и проницательный, подобный лучам радия взгляд. Да этот Шталман больше похож на нашего Василия Федоровича, штабного повара, тот точно так же суется в котел».

  - Вижу, что в Берлине кормят не лучше, чем здесь, - усмехнулся Шталман. – А я то думал, вернусь в Берлин и там уж отведу душу.

  Он повернулся к Ваннику.

  - Оберштурмбаннфюрер Даниэль Шаубергер! – отчеканил Ванник. На его лице было написано столько готовности – к чему угодно, к любому приказу, столько военного духа, столько преданности, что Бочкарев с изумлением сказал себе, что по сравнению с Ванником, опытным разведчиком, он сущий сосунок.

  - Шаубергер... Вы родственник Виктора Шаубергера, конструктора репульсинов? – в свою очередь изумился Шталман.

  - Никак нет, однофамилец.

  Шталман скользнул взглядом по ученым, Улитову и остановился на Бочкареве.

  Тот машинально принял положение «смирно».