Возможно, дело было во сне, снившемся под утро, одном из тех бессмысленно важных снов, в которых многозначительна каждая мелочь, но которые по совокупности увиденного бесконечно абсурдны.

  Он ходил по салону самолета, выговаривал стюардессам, проявлял беспокойство насчет парашютов, длинного рейса, в котором будет неудобно всем, дурацки составленного расписания, тот, кто составлял - наплевал на все интересы пассажиров, уж он-то сделал бы все правильно.

  Потом был двор детства, колодец, сжатый со всех сторон высокими домами. Его заливал ясный чистый белый свет, в котором мельтешили старые жильцы и совсем неизвестные новые. Его поражал это круговорот собранных в одном месте людей, никогда до того не имевших возможностей увидеть друг друга и тонкий яркий чистый свет полдня, в котором было видно все вплоть до мельчайших деталей.

  Происходящее было совсем нелогично, непонятно и удивительно несообразно, и, что самое удивительное - тарабарски хорошо.

  Возможно, дело было не во сне, а в дне между зимой и весной. Когда истончился, сошел с тротуаров снег, исплакавшись в лужи и мокрые пятна, а яркое солнце принесло дуновение тепла - слабое, но уже ощущаемое. Зима нехотя сдала назад, весна неуверенно занесла ногу, и получился разрыв. Разрыв времен, день неизвестно-какого-бря, выпавший из всех календарей, не принадлежащий ничему, день, в котором странно, тревожно и пьяняще звенел чистый воздух, небо разошлось, пропустив нежное свечение и еще что-то такое необыкновенное, что в обычную пору застревает там, наверху. Мягкое и странное томление.

  Можно еще припомнить светофор, загоревшийся зеленым - а Денис в зеленом свете был уверен, как в продолжающемся росте доллара, но светофор - причина прозаичная и совсем неинтересная, как поцелуй жены после десяти лет совместно съеденной соли. Поэтому, вырулив на перекресток, а потом под гнетом нескольких недовольных автомобильных сигналов повернув не туда, Денис прежде всего подумал, что этот поворот стал результатом долгой цепочки причин - не без влияния, конечно же, сна, - но никак не сбоя умной электроники. Полуумной.

  Ладно, подумалось Денису, когда он въехал на узкую боковую улицу, не беда, проеду тут дворами, потому выверну снова на Володарского.

  Он проехал метров сто, притормозил на перекрестке, затем чуть поддал газ на подъеме. Квартал приятно радовал отсутствием автомобилей и неторопливо спускавшимися навстречу редкими прохожими. Во всем чувствовалась пятница и предстоящие выходные.

  До чего хорошее местечко, думал Денис, расслабленно посматривая по сторонам и скользя взглядом по лицам. В следующую секунду он резко затормозил. Потом открыл дверь и крикнул вослед прошедшей девушке:

  - Света! Сапыкина!!

  Девушка в коротком, не по погоде весеннем плаще бежевого цвета оглянулась.

  Остатки сомнений ушли. Ну конечно же, это была Сапыкина! Фиолетовые туфли на шпильках, чулки в крупную сетку, подчеркивающие тонкие длинные ноги, застегнутый на пару пуговиц стильный и, по виду очень дорогой плащ с короткими рукавами, бежевые перчатки до локтя. Вьющиеся каштановые коротко постриженные локоны, глаза с задоринкой, гладкие щеки с тонким румянцем. Она даже помолодела с последней их встречи.

  - Денис?! - удивилась Света и улыбнулась радушно и приязненно.

  Он вылез из машины и протянул ей навстречу руки.

  - Денис... - подошла к нему девушка, - ну, конечно, Денис! Ох, как я рада тебя видеть!

  Он ел глазами ее чистое нежное лицо совсем без морщинок. А ведь в прошлую их встречу морщинки уже определенно были, он успел заметить. Сколько лет уже прошло с того вечера выпускников? Лет семь? Или больше?

  В тот раз она была вовсе ему не рада. Была вежливой и чужой. 'А Денис, привет', - и скользящий равнодушный взгляд в довесок. И даже танец, на который он ее пригласил, не сделал их ближе.

  - Ты как тут оказалась? - растекаясь от удовольствия спросил он.

  - Ой, я тут уже почти год, - она улыбалась легко и так же нежно, как в школе. - А ты?

  - И я, - несколько растерянно ответил Денис, сбитый с толку этим почти годом. Она куда-то уезжала? Он не знал.

  - Ты не занята? А давай-ка поболтаем?

  - Да-да, давай посидим где-нибудь, - воодушевилась она. - Я тоже собралась это предложить.

  Из нее ушла скованность, она стала свободнее. В прошлый раз это чувствовалось - усталость в глазах взрослой женщины, над которой нависает старость, а также кремы для проблемной кожи, освежающие маски и визиты к косметологам.

  Нет, ну до чего же ей лицо хорошо сделали, подумал Денис, ни морщинки, ни дряблости, как у двадцатилетней. Это ведь жутко дорого стоит. Может, она вышла замуж за миллионера?

  Когда они переходили улицу, Света легким и даже игривым жестом - а побудь-ка, милый мой, кавалером, взяла его за локоть.

  - Вот туда. Ты в этих краях не бываешь? Совсем рядом есть одно местечко, которое мне Париж напоминает, идем, покажу.

  Напоминает Париж, неплохо, не без сожаления подумалось Денису. Точно муж миллионер.

  Они пришли к мраморным столикам на тонких металлических ажурных стеблях о трех ножках. Столики несмотря на зиму стояли под тентом на тротуаре. Внутрь кафе вели стеклянные двери с белым матовым узором в стиле модерн на всю высоту стекла.

  Они выбрали один столик, переглянулись и снова улыбнулись друг другу.

  - Ну, до чего же ты хорошо выглядишь!- не сдержался Денис.

  - Правда, хорошо? - засмеялась она. - Я до сих пор от этого в восторге.

  - Кофе? - спросил он.

  Она улыбнулась.