- У него такой кризис среднего возраста, - пояснила Лиззи. - Как известно, с началом глобализации и глобального потепления кризис среднего возраста может начаться даже у двадцатидевятилетних.

  - Только она меня и понимает, - благодарно проговорил ДиСи.- Напомни мне потом, чтобы я тебя поцеловал.

  - Окей, - сказал Большой Че. - Поцелуи потом, а что сейчас? Куда мы направимся?

  - Туда, где я мог бы остаться со своей хандрой наедине, - пробурчал ДиСи.

  Большой Че разочарованно скривился.

  - Я переведу, - пояснила Лиззи, - он предлагает ехать в аэропорт.

  26

  Аэропорт Тиры мал и неказист. В самом его центре находится невысокий и длинный зал без всяких излишеств в виде кресел, но с коротким овальным транспортером, гипнотически притягивающим взгляды всех прибывающих. Ибо, как показывает практика, к вещам, на которые можно смотреть бесконечно долго, относится длинная резиновая полоса, по какой в веселом беспорядке волочатся чужие чемоданы, сумки и рюкзаки. Снова и снова. А твоего нет и нет.

  В этот раз все было не так. На темно-сером транспортере одиноко катался полностью соответствующий требованиями ассоциации воздушного транспорта светло-зеленый рюкзак, с двумя длинными черными футлярами по бокам.

  Большой Че мигом метнулся к нему, овладел и первым делом полез проверять футляры. Исполнитель находился на прежнем месте. Все такой же чистый и белый.

  - Есть! - ликующе провозгласил Большой Че. - Мне не терпится проверить, сработает он тут или нет.

  - Будь у меня деловая жилка, - сказала Лиззи, - я бы заключила пари, что нет.

  Большой Че кивнул, поднял Исполнитель на уровне глаз и прошептал пару слов. Белое тело Исполнителя не осветилось.

  Большой Че потряс его, затем посмотрел на просвет.

  - Ладно, - сказал он. - Нет, так нет. Итак, атлантов вы нашли, мой рюкзак тоже. Куда направляемся дальше?

  - Поскольку вы оба так и не дали мне полноценно подепрессировать, - заявил ДиСи, - я буду вам мстить, задавая неудобные вопросы. Зачем мы ищем Будильник? К чему эта гонка за призраком свободы? Ну, выясним мы, звездочки или паучки носят на погонах генералы 'Омега', запомним, как правильно ненавидеть противника, сколько сантиметров должно быть в холке, и какое количество шоколада полагается на завтрак в воскресенье. И что?

  - Шоколад - это хорошо, - задумчиво отозвался Большой Че. - В военных пайках, которые мне попадались, шоколада не было, только ириски и джем.

  - А в моих - сгущеное молоко и шоколад, - сказал ДиСи. - Но шоколад премерзейший, я бы такого врагу не пожелал.

  - Может, он и предназначался для противника?

  - Обожаю умные мужские разговоры, - сказала Лиззи, отправляясь в экскурсию по залу - рассматривать рекламные плакаты на стенах. - Дайте знать, когда дело дойдет до девочек.

  - В общем, - продолжил ДиСи, - у меня есть альтернативный вариант. Предлагаю напрячься и перестать получать удовольствие. Воображариум дает бездну возможностей, почему бы не воспользоваться ими? Может, пора почувствовать вкус очищенного воздуха рубок трансгалактических звездолетов, увидеть далекое переливчатое мерцание газовых облаков, падающих в черную дыру, разноцветные закаты на планетах двойных звезд, покрытые алмазной пылью развалины иных цивилизаций и ударные стройки сфер Дайсона, идущие с опережением графика. Выучить галактический транслингво и, наконец, определиться, за кого ты в великой войне разумного вида моркови из созвездия Эридан против объединенной армии вегетарианцев.

  Большой Че озадаченно приоткрыл рот.

  - Вот умеет же он соблазнить девушку, - отозвалась с края зала Лиззи. - Только святая борьба за исконные права корнеплодов чуть откладывается. Идите сюда.

  Большой Че и ДиСи подошли к Лиззи и та указала на большой рекламный плакат. Над голубой водой Босфора поднимались уступами дома, над ними высились купола, шпили Голубой Мечети и Айя-Софии, а на самом верху, в голубом небе левитировала большая черная надпись: 'Добро пожаловать в Стамбул, город на границе миров и цивилизаций'.

  - Помните, что сказала Анна про Будильник?

  - Это было образное сравнение, - возразил ДиСи. - Большая метафора от поэта, видевшего парады мамонтов.

  - Кстати, теперь я знаю, от чего они вымерли, - спохватилась Лиззи. - Они не вынесли тягот военной службы.

  - Даже если Будильник и там, - ДиСи тыкнул пальцем в сторону плаката, - как его искать? Ты представляешь, что такое Стамбул?

  - Город на границе, - с готовностью ответила Лиззи. - Куча людей, все носятся туда-сюда, полувоенное положение, патрули проверяют пропуска, куча шпионов и двойных агентов, контрабанда, свежевыжатый гранатовый сок, жареные каштаны и сладости к стеклянному тюльпаноподобному стаканчику крепкого чая, а еще секретные донесения, которые передаются в танце дервишей.

  Большой Че с удивлением посмотрел на Лиззи.

  - Ты что-то хочешь сказать? - спросил ДиСи.

  - Нет-нет, ваши разговоры меня прошибают настолько, что я пока не решил, как на них реагировать. Только не говорите, что вы все это серьезно, это будет для меня чересчур.

  Лиззи оценивающе посмотрела на Большого Че и затем спросила ДиСи:

  - Я знаю, ты ведь согласен, дорогой.

  - В глубине души, да, - усмехнулся ДиСи. - Только что скажет Большой Че.