Он замолчал, думая, насколько глупо это звучит сейчас.

  - Которые лезут, куда не следуют... - заметила Лена. - Да, есть чем любоваться. Интересно, зачем ты меня потащил сюда?

  Денис вздохнул, чтобы, набрав воздуха побольше, попытаться хотя бы начать, но Лена продолжила:

  - А главное, я-то сюда зачем полезла?

  Она посмотрела на Дениса долгим пристальным взглядом и тот подумал, что телевидение искажает суть. Что-то добавляется, что-то зарисовывается слоями макияжа, подсвечивается правильным светом, жадными взглядами, и человек меняется. Получается плакат. Символ. Идеал. Но никогда - человек, не выспавшийся этим утром, с морщинками-складками у безупречных, картинных глаз, с щербинкой на правой щеке, с настороженными бровями и тонкой красотой, которая проступает через обыденность, облагораживая ее.

  - Наверное, ты прав. Любопытно все это. Как будто проснулась однажды рано утром, присмотрелась, и увидела, что твоя стена в спальне вовсе не стена, а бумажный полог. И из-за него доносятся звуки, запахи, кто-то ходит, повышает голос, звенит чем-то - целый мир, который ты не хотела видеть раньше.

  Машина притормозила, сворачивая вправо, завиляла, следуя поворотам дороги. На окна окончательно налипла темнота, остались видны только тусклые и далекие шары уличного освещения, да отдельные части каких-то домов и заборов, попавших в круги света.

  Затем остановились совсем. Врач выскочил первым, рывком откинул дверь, и, повернувшись, зашагал к близкому входу. Ничего выдающегося - стеклянные распахивающиеся двери, бетонные стены рядового НИИ времен СССР, наверняка, благополучно заприватизированного до окончательного развала.

  Врач, и они вслед за ним, прошли в вестибюль с длинной гостиничной стойкой и невнятными креслами - то ли для посетителей больницы, то ли для постояльцев, которые должны подождать десять минут, пока администратор колдует над паспортом и списком номером.

  За стойкой сидела девушка, тонкая и высокая, в строгой черной юбке и белой блузе. Но едва они вошли, девушка встала и ушла.

  Врач оглянулся на Лену и Дениса, извлек из себя 'подождите вот здесь. Это не займет много времени', и ушел вслед за девушкой.

  Они остались одни.

  Минуту молчали, затем Лена щелкнула пальцами. Получился такой нетерпеливый и немного раздраженный щелчок.

  - Немного чудно, не находишь?

  Денис кивнул, соглашаясь.

  - Предположим, мы важные птицы. Тогда они должны... - многозначительное 'они должны' уткнулось в тишину, Лена не стала продолжать. Должны и должны.

  - В самом деле, загадочно, - оживился Денис. - Догадываетесь, на что это похоже?! Авария, девушка в разбитом автомобиле, парень подбегает, чтобы помочь. А после ровно ничего не происходит из того, что ожидалось, зато появляются странные люди вместо обычной скорой, увозят их куда-то. Город вдруг становится пустым и каким-то чужим. Понимаешь?

  - Неет...

  - Их никто не замечает, словно не видят. А поскольку они далеко, то уже не могут наблюдать, как из разбитого 'Мерседеса' спасатели бережно извлекают разбитое тело красивой девушки, а рядом врачи безуспешно пытаются вдохнуть дыхание в безжизненное тело парня.

  Лена судорожно осмотрелась.

  - То есть, мы как бы...

  - А врач - он тот, кто принимает души.

  Лена подняла руку с явным намерением себя ущипнуть, но не решилась, просто провела рукой по руке, прислушиваясь к чувствам.

  - Ладно, - затем сказала она. - Будем считать это версией номер два.

  - А первая какая?

  - Понимаешь... тебя как зовут?

  - Денис.

  - А я... ну да, ты же знаешь! - Она улыбнулась на мгновение, словно осветилась изнутри. - Китова Лена.

  Их прервали. Из бокового коридора вышла прежняя девушка, улыбнулась им настоящей гостеприимной улыбкой и пригласила подойти к стойке.

  - Простите за задержку, у нас очередное нашествие. Как говорит Агасфер Эммануилович, запарка: котлы не справляются, а серы не хватает.

  Девушка искренне засмеялась, а Денис с Леной тревожно переглянулись.

  - Это он так шутит. Правда, забавно?

  Очень, подумал Денис.

  - Вы уже забыли все случившееся? - осведомилась девушка, извлекая из-за стойки древнюю, очень древнюю книгу, от вида которой Денис похолодел.

  Да, именно так она и должна выглядеть, обреченно подумал он. Тяжелый том, укрытый толстой кожей с выдавленными на ней темными от необозримого количества веков узорами, тусклые металлические уголки по краям и длинные тяжелые застежки - тоже из металла, - как вечные засовы на последних вратах. А там внутри, среди текста, выложенного угловатым готическим минускулом, с рисованными буквицами и отступами записаны и они: такого-то числа родились, такого-то прибыли вот сюда, где окончательно решится, был ли смысл в той, первой дате...

  Внутри, в самом деле, имелся тяжелый рукописный шрифт, разграфленные таблицы, цифры и фамилии.

  - Мы должны забыть?- осторожно спросила Лена.

  Девушка, старательно перелистывая серовато-коричневые пергаментные листы, одной рукой пошарила за стойкой и, найдя, выставила пирамидальной формы бутылочку из темного стекла - широкую снизу, узкую вверху, с венчающей ее темной пробкой.

  - Достаточно глотка, не больше.