Только у самых дверей Лена придвинулась к нему и шепнула:
- Это не опасно?
Опасно, конечно опасно, кричало все внутри - особенно, если обнаружится, что они самозванцы. Но и оставаться не следует, вызывая подозрение.
- Главное, чтобы они ничего не заподозрили, - одними губами проговорил он и протянул руку, помогая девушке забраться внутрь.
Через секунд десять после того, как они расположились на сиденьях микроавтобуса, машина плавно влилась в поток и понесла их в ночь.
В салоне имелось только четыре кресла - ни кушетки, ни всех этих приборов, спасающих жизнь, только сиденья да дырки в полу от снятых болтов креплений.
Врач или кто он там, сидел рядом с шофером, полуотгороженный стекляной панелью с открытым оконцем, смотрел на дорогу, вел себя спокойно и уверенно.
- Кто они? - спросила тихонько Лена, придвигаясь к Денису.
- Не знаю, - Денис приглушил голос и прикрыл руку ладонью. - Возможно, люди 'девять-четыре'. Может, кто-то из обслуги.
- Ты что-то знаешь?
- Нет.
- Но, наверное, раньше слышал о подобном?
- Ни вот столько.
Лена с уваженим, той самой малюсенькой долей, которая уже заметна со стороны, но и одновременно не роняет себя в своих же глазах, посмотрела на Дениса.
- Работаешь где? Наверное, что-то связанное с армией?
- Нет. Хотя, можно, сказать, да, связан. Наши продукты и в армии едят.
- Никогда бы не подумала: сообразительный ты. Я вот не сразу допёрла, что происходит.
- Странно, что не сразу.
- Чего странного?
- Я считал, что ваше положение на вершине известности и славы... ну, или около нее, подразумевает, что вы - активная умная , схватывающая на лету. Незаурядная личность, в общем. И вы должны быть особенно восприимчивы к новому, более гибкими, чем человек с улицы, безликая часть неопределенного 'население города составляет...'. Поэтому, должны были среагировать раньше меня. Быстрее.
- А я оказалась недалекой и глуповатой?
- Нет, я такого не говорил.
- Ладно, ладно. Там, где стоят войска, вырастают колючки и тернии.
Денис подумал, что последняя фраза ему знакома.
- Кажется, это китайская пословица?
- Трактат о Пути и его воплощении. Дао-де-цзин.
Вот так вот, подумал Денис. Как удачно сказала - и аккурат под ситуацию Вроде понятно, а с другой стороны, столько иных смыслов, что не знаешь, правильно ли понял.
- Я поначалу подумал о Чжуан Цзы.
Лена снова покосилась на него.
Теперь, после обмена такими фразами, самое время предложить ей чаю, подумал Денис. Подобрав полы шелкового халата и собрав рукава, чтобы не мешали, поднести в фарфоровой чашке едва настоявшийся 'Дракон и Феникс' в плитках. А затем сказать с почтением: 'Смотрите, госпожа, как изысканы южные горы в девятую луну и как восхитительно вьется внизу туман, прося взять кисть и тушь'
- Сейчас самое время поднести чай, - сказал он вслух. - 'Дракона и Феникса', он особенно ценился во времена династии Сун. Такие круглые плитки с выдавленным изображением мифических зверей.
Лена вопросительно подняла брови.
- Или во времена Тан. Точнее не скажу.
Врач, до того, несколько минут ерзавший на сидении, полуобернулся к ним, заставив мгновенно умолкнуть, осмотрел спокойно, хотя и чересчур медленно, еще раз задержался на Денисе. Затем сказал без всяких интонаций:
- Кстати, забыл спросить, в 'Мерседесе' были только...
Проверка, только и подумал Денис.
- Вдвоем, - спокойно ответила Лена. - Машина записана на меня, но он тоже...
- Не продолжайте, не нужно. Это все, что я хотел выяснить. Извините за беспокойство.
Он улыбнулся, но вежливо, без души. Просто дежурная улыбка, более похожая на гримасу швейцара: 'Да, проходите, да, мы очень вам рады'. Ага, как же.
- Еще минут пять, тут плотное движение.
- Ничего, мы подождем, - сказала Лена.
'А потом? - подумал Денис. - Что потом, когда эти пять минут пройдут? Ох, влипли же мы!'
Врач задвинулся на прежнее место, устроился удобнее. Пассажиры его, похоже, больше не интересовали.
- Так что ты говорил про чай? - подшепнула сбоку Лена.
- Спасибо.
- Не за что. Мы в одной лодке. Которую тащит невесть куда...
Она задумалась.
- Ты знаешь, что делать?
- Нет, - признался Денис.
- И я -нет. Так что ты говорил про чай?
- Что его хорошо пить, любуясь окрестным видом. Такая сосновая терасса, выдающаяся далеко вперед, а за ней и дальше - водопады, горы в сизой дымке, журавли, тропки и одинокие путники...
