Вполне обычная девушка, как наши офисные барышни, подумал Денис. Если только не считать сумму потраченного...
Пиджак, который давно следовало бы обновить, с заметным блеском уставшей материи на локтях, предлагать расхотелось.
'А сейчас, когда я еще не отошла от последних съемок, мне предлагают участвовать в проекте на Первом!' - вещала Лена в трубку, прохаживаясь неподалеку от Дениса. - 'Ты представляешь? И опять какие-то дурацкие острова, пальмы, антисанитария!'
Вполне обычная девушка, если не считать островов, добавил про себя Денис.
'И вот я стою тут, как дура, одна, никого кругом нет, машина всмятку, эти гады уехали...'
Денис вздохнул. Пожалуй, фразу про пожатие на завтрашнем триумфе придется опустить. Просто расстались, посмотрев на друга с затаенной печалью, и в глазах их осталось намного большего того, что они успели сказать...
Подъехал, освещая себя сине-красным новогодним светом, патрульный автомобиль. Рявкнул сиреной, предупреждая, что пришло неотвратимое возмездие и такая же неотвратимая помощь.
Гаишники, откормленные и упитанные, действовали быстро, деловито и с той особой бестактностью, которая отличает гаишников и хирургов. Осмотрели 'мерседес', представились невнятной скороговоркой, в которой Денису послышалось 'и не вылавировали', спросили документы. Вслед за этим возникли разграфленные бумажки, в которые следовало вносить коротко и ясно человеческий страх, испуг, возмущение и недовольство.
Один гаишник забрался обратно в свою машину, а второй расположился с бумагами на капоте побитого мерседеса, похожий в своей ядовито-салатовой жилетке на большую гусеницу-капустницу со множеством ложных глаз и всяких штучек для полной мимикрии.
- Права и тех паспорт, - равнодушно бросила гусеница, не слушая сбивчивый рассказ Китовой. - Номер и марка автомобиля.
Мощная лапа с авторучкой зависла в воздухе, на уровне жвал.
Похоже, он обращается ко мне, подумал Денис.
Молодой человек торопливо посмотрел на плохо различимые в темноте буквы и цифры 'Мерседеса' и сбивчиво воспроизвел требуемое.
- Так ноль тридцать пять или ноль восемьдесят пять? - спросил страж дорог.
- Вот документы, - сказала Лена.
- Тридцать, - поправился Денис. - Эс, ноль, тридцать...
- Василич, а ну-ка пробей номер, - неожиданно громко и резво крикнул блюститель автомобильного порядка в темноту.
Денис попытался уточнить, что номер не тот, но вместе с ним заговорила и Лена, перебивая. Вместе получилось невнятно и путано.
- Тише, - недовольно скривился гаишник. - Что ты там говоришь, не слышу?
- Сюда подойди, - голос его напарника звучал глухо и нарочито отчетливо. Таким обычно прилюдно шипят на отпрыска, поправшего своим визгом и абсолютно асоциальным поведением все правила приличия: 'Да перестань же ты орать, мерзавец, люди ведь услышат'.
Жезлоносец с подозрением посмотрел на Дениса и Лену, взвесил в руке документы, и прошествовал к своему автомобилю. Полосатая палочка болталась сбоку как резиновая дубинка американских полицейских
Cейчас, подумал Денис, он поставит нас к стенке с широко раздвинутыми ногами и, щелкая затвором тяжелого дробовика, начнет медленно вопрошать: 'Грязный белый ублюдок, кого ты назвал нигером?'
- Ну, началось, - тихонько сказал Лена, смотря гаишнику вослед - Я как предчувствовала. Сколько они сейчас берут, не знаешь?
- Точно не знаю, - негромко ответил Денис. - Но обычно сумма зависит от степени беспомощности.
Они непроизвольно сделали пару шагов вперед, чтобы услышать, о чем сейчас будут говорить представители власти.
- Как-как? - донесся возглас. - Вот эта финтифлюшка?
Лена встрепенулась.
- Да, - произнес второй голос, - смотри сам, видишь - человек 'девять-четыре'.
Лена, это было заметно по ее лицу, собиралась возмутиться и Денис - неожиданно для себя, - взял ее за руку, отвлекая, а затем выразительно прижал свой указательный палец ко рту.
- Отдавай документы и едем от греха подальше. Не хочу я в эти дела влезать, - сказал первый.
Денис подумал, что не ошибся. Прозвучали вдруг в темноте осенней ночи не просто необычные слова, прозвучал иной мир, чужой, новый, странный и немного пугающий. Словно основательная стена, стоявшая из века в век, на которую спокойно опирался, вдруг разошлась, оказавшись дверцей, и оттуда пахнуло ветром, скоростью и пустотой. Неожиданно и беспокойно...
Молодой человек оттянул замершую Лену назад, чтобы их не заподозрили в подслушивании.
Притопал их гаишник, теребя документы и старательно отводя глаза.
- Все в порядке? - спросил он с неловким, дающимся с трудом радушием. - Сейчас мы вызовем скорую, потерпите немного.
Он протянул бумаги, отпустил их за мгновение до того, как их перехватил Денис, и поспешно ретировался в свою крепость на колесах. Та тут же рванула с места, без обычный сирены, вонзилась в наступившую ночь и исчезла.
- Не поняла, - удивленно сказал Лена. - Что это было?
Денис задумчиво посмотрел на девушку.
Наверное, подумалось ему, точно так же чувстует себя человек, увидевший на лесной дороге вначале девочку в длинном старинном платье и красном чепчике, с корзинкой, задернутой белым вышитым платочком, а затем пеструю компанию в странных нарядах, в ботфортах, с широкополыми шляпами, из которых торчат страусиные перья, с кремниевыми мушкетами и кисетами явно пороха на кожаных широких поясах. Такого просто не может быть. Кто-то безусловно, притворяется. Или воображение, или ... реальность.
