Я села и сделала большой глоток пива, почувствовав сильную жажду.

— Я не хочу об этом говорить, — отрезала я и пожалела о резких словах. Мой голос смягчился, когда я посмотрела вниз, на своего прекрасного мальчика. — Расскажи мне о Коди Ричардсе. Кто он, на самом деле?

Я ткнула его в твердую грудь, и он захватил мою руку, кладя ее поверх своего сердца.

— Он просто обычный парень.

— Ты свет. Ты весь светишься.

Он мягко рассмеялся.

— Я думаю, что это сумасшедший разговор под травкой.

— Нет, это ты. Вот что ты за человек. Ты сияешь, и освещаешь все. Каждый видит это. Ты как солнце — с классной задницей.

Ух ты, трава действительно расслабила меня.

Он счастливо засмеялся.

— То есть, ты говоришь, что солнце светит из моей задницы?

— Да, — согласилась я, радуясь, что он понял.

Сделав последнюю затяжку, Коди затушил окурок и засунул его в карман джинсов.

— Я никогда не летал на самолете, — сказал он, тихим голосом.

— Правда? — слишком громко воскликнула я и мне пришлось приглушить голос. — На самом деле? Ты никогда не летал? Даже когда приехал в Сан-Диего?

— Неа. У нас была куча дерьма, поэтому мы ехали из Джанкшен-Сити на моем грузовике.

— Если ты никогда не летал на самолете, то почему хочешь выпрыгнуть из одного?

Мой голос звучал так, словно я жаловалась, но по его мимике я поняла, что он улыбался.

— Я хочу испытать это. Должно быть круто, лететь над землей и не быть привязанным к чему-то, просто путешествовать через пространство, словно ты невесомый и у тебя есть крылья.

— Ничего подобного, — настояла я. — Путешествие на самолете, означает быть запертым в железяке с вонючими людьми и молиться, чтобы долететь живым.

Он рассмеялся.

— Ни за что! Это потрясающе. Ты взлетаешь в одном месте, а оказываешься совсем в другом — за океаном или в другом часовом поясе. Это похоже на магию.

— Я люблю твой взгляд на вещи, — вздохнула я. — Хотела бы я, быть такой.

Я прижалась ближе к Коди, так, что моя голова покоилась на его плече, а его рука была обернута вокруг меня.

— Ты должна найти тот луч надежды, красавица.

— С тобой, это легче, — призналась я.

Наступило долгое молчание, потом он просто сказал:

— Хорошо.

Мы лежали и лениво разговаривали, допивая пиво, когда я поняла, что давление на мой мочевой пузырь становится невыносимым.

— Мне нужно пописать!

— Да, мне тоже.

Я села, у меня закружилась голова. Я была пьяна. Это будет интересно.

Коди неуверенно встал и пошатываясь, побрел в сумрак. Он вернулся через пару минут, с довольным выражением лица.

— Я не буду это делать! — зашипела я. — Там могут быть жуткие твари и… ягуары.

Он подавил смех.

— Я прикрою тебя.

— Ты не будешь наблюдать, мистер!

Это было непростое решение, стоит ли идти в зловещие тени леса, или всю дорогу в город ехать, скрестив ноги.

— Ладно, я сделаю это… но ты должен спеть для меня, чтобы я знала, где ты находишься.

— Ты хочешь, чтобы я, что?

— Просто сделай это, ладно! Я капризна, хватит об этом.

— Ладно. Что ты хочешь, чтобы я спел? И просто, чтобы ты знала, я не пою.

— Хватит дразнить меня!

— А что, если я просто буду свистеть?

— Все равно.

Поковыляв в лес, я услышала ясный тенор, который пел песню Джонни Кэша A Song for the Life. Я остановилась, чтобы послушать его голос в сумерках, и что-то дернулось глубоко внутри меня. Слабый, предупреждающий голос звенел в моей голове, я могла бы влюбиться в этого мальчика.

Мысль нервировала, но это не так страшно, как я думала.

Когда я шла обратно, Коди все еще пел. Его голос был мягче, и я не знала для кого он пел, для себя или для меня.

— Я вернулась.

Он повернулся и улыбнулся мне.

— Теперь лучше?

Я медленно покачала головой.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Его глаза расширились, и он сделал глубокий, прерывистый вдох.

— Я думал, ты хочешь остаться друзьями?

Я сделала шаг к нему, так близко, что могла чувствовать тепло его тела.

— Я передумала.

— Ава, я не уверен, что это хорошая идея…

— Нет, это отличная идея.

Я обхватила его руками, гладя шелковистые волосы на затылке, аккуратно притягивая к себе.

Он колебался, но не сопротивлялся. В его глазах вспыхнуло желание, и он обхватил мою талию своими большими руками.

Наши губы мягко встретились, и я почувствовала, как он вздрогнул. Коди поцеловал меня еще раз, более уверенно, и сдавленный рык вырвался из его горла. Его руки скользили по моим бедрам, притягивая почти до боли, когда он прижал мое тело вплотную к себе.

— Ава, — прошептал он, но все слова, которые он собирался сказать, стихли, когда мой язык щелкнул по его нижней губе.

Коди тихо застонал, и мой язык скользнул в его рот.

Его тело дрожало, пока он целовал меня, его язык гладил мой, дразня, пробуя, шепча, напротив моих губ.

Его руки начали двигаться, одна сползла вниз и обхватила мой зад, другая двинулась вверх по спине, оставляя за собой горящий след желания.

Желание, которое я никогда не знала, захлестнуло меня. Я раньше не целовалась с лучшим другом, но это было золотым стандартом поцелуев; все остальное, будет измеряться согласно ему.

Его рот переместился на мою шею, мягко посасывая и двинулся ниже, жар от его прикосновений зажигал мое тело.

Мои руки проникли ему под футболку, поглаживая теплую, шелковистую кожу, опустились к поясу его джинсов и мои пальцы скользнули над его тазовыми костями.

Его уверенные поцелуи прервались, и Коди глубоко застонал.

Эрекция, намек на которую появился этим утром, теперь давила на мой живот, обещая безумно приятные ощущения. Его тело неудержимо дрожало, и я могла сказать, что он был в нескольких секундах от потери контроля.

Затем, он сжал мои запястья, останавливая любознательное путешествие.

— Ава, мы не можем, — выдохнул он. — У меня нет ничего… я не думал…

— Есть и другие вещи, которыми мы можем заняться, — сказала я, задирая его футболку и покрывая влажными поцелуями его грудь.

— Я хочу, поверь мне, хочу, — выдохнул он, — Но не тогда, когда ты пьяна и под кайфом.

— Разве не ты сказал мне, использовать свой шанс?

— Да, но…

Мы услышали голоса.

Казалось, мы были не единственными, кто искал уединения в самых отдаленных частях общественного парка.

Четверо мужчин, что-то быстро говорили по-испански.

Вдруг, я почувствовала себя встревоженной и уязвимой в лесу.

Коди опустил губы к моему уху и тихо прошептал.

— Уходим отсюда, только тихо. Все будет хорошо.

Он взял меня за руку, и мы молча пошли сквозь деревья, пока не вышли на открытое пространство парка.

Близка к панике, я повернулась, чтобы вздохнуть и захихикала. Коди усмехнулся и потащил меня через гравийную дорожку на медленную пробежку, я несколько раз спотыкалась о свои вьетнамки.

На обратном пути в Avenida Revolucion, мы почувствовали себя в большей безопасности, несмотря на пробуждающуюся шумную ночную жизнь.

— Мне, определенно, надо выпить, после этого, — сказала я, слегка задыхаясь.

— Выбирай, — сказал Коди, обводя рукой улицу, полную баров.

Мы прогуливались рука об руку, игнорируя слишком шумные места, и наконец, остановились на небольшом стильном баре, под названием Мандра.

Официант обслуживал столик американских девочек с красочными коктейлями, заваленными фруктами и милыми, маленькими зонтиками.

У меня появилась идея.

Я толкнула Коди за пустой стол и пошла к бару. Через минуту, я вернулась с двумя нелепыми коктейлями.

— Что ты сделала? — засмеялся он, тыкая в кусок свежего ананаса.

— Не издевайся, — сказала я, торжественно. — Это специально для тебя.

Его смех смягчился до красивой улыбки.

— Я уверен, что он понравится мне, — сказал Коди, — Но ты должна сказать, что, черт возьми, в нем.