Даже вибратор в последнее время ей надоел.

– Расскажи, почему ты решила заняться бизнесом отца, – Райли откинулся назад, покачиваясь на свой такой повседневный я-не-хищник-но-съем-тебя-в-любой-момент манер. – Похоже, он был не самым лучшим отцом.

Почему ее адвокат – самый сексуальный из всех, кого она когда-либо встречала? Элли постаралась сосредоточиться на его вопросе и отвлечься от его пронзительных глаз.

– Он не был хорошим человеком. Все дело, скорее, в компании, чем в нем. В школьные годы я в основном жила в пансионе. Видишь ли, этот пансион чем-то напоминал фильм «Голодные Игры». Я была довольно странной. У меня рано появились эти крошки, – она жестом указала на свою грудь. – Я не интересовалась модой и современной музыкой. Мне нравился сериал «Доктор Кто» и чтение книг Стивена Кинга и романов. Неподалеку от пансиона был книжный магазин, и, когда мы ходили в город, я покупала дешевые книги в мягкой обложке, потому что, несмотря на деньги моего отца, мой бюджет был ограничен. Остальные предпочитали покупать косметику или уговорить первокурсников купить им сигареты или пиво, а я тратилась только на книги.

– Я могу представить тебя уткнувшейся в книгу, – Райли допил Пино-нуар. – Значит, ты немного времени проводила дома.

– Да. Моя мама умерла, когда мне было шесть, потом отец снова женился, и у него появилась Шари. Моя мачеха была неплохой. Она была милой, но слишком увлеченной тем, чтобы быть женой богатого человека, и у нее не оставалось времени на заботу о детях. Поэтому, когда я приезжала домой на лето, мы с сестрой делили няню. К тому времени, как мне исполнилось десять или около того, отец не захотел обременять няню Шари заботой обо мне, он взял меня на работу и сказал, чтобы я сидела в почтовой комнате и читала.

– Все лето? – мягко спросил Райли.

Бедная маленькая богатая девочка. Это была она.

– Это продолжалось около недели, а затем пришел Стивен. Он решил, что ему нужен помощник и показал мне все. Как ни странно, я в итоге оказалась в отделе исследований и разработок и стала чем-то вроде их талисмана. Мне было уютно с компьютерщиками. Я говорила с ними на одном языке, хотя и не была гением математики. Они были очень добры к одинокой девочке, и я с удовольствием стала проводить с ними свои летние и рождественские каникулы.

– Ты выросла с любовью к компании.

Временами она чувствовала себя уютнее в лаборатории, чем в собственной комнате дома. Часто Элли очень жалела, что она не была одаренной в математике и науке.

– Я влюбилась в компанию и в то, чем она могла быть. Я пошла в бизнес-колледж не только потому, что именно этого ожидали от меня, но еще и потому, что я понимала, что таким образом могу компенсировать кое-что. Я могу взаимодействовать с внешним миром – готовить бесконечные отчеты совету директоров, бюджет, заниматься рекламой и маркетингом. Я могу делать это, и разработчики могут заниматься тем, что у них хорошо получается. Они могут сделать мир лучше.

– Черт возьми. Ты настоящий благодетель, – Райли покачал головой. – Пожалуйста, скажи мне, что на самом деле ты не думаешь, что такие компании как «СтратКаст» могут помочь людям в чем-то кроме как потратить с трудом заработанные деньги на улучшенный интернет.

Ей стоило догадаться, что он циник. Элли пожала плечами. Обычно она не спорила с циниками: их невозможно изменить.

– Все хотят интернет получше. Ты готов?

Он наклонился к ней и взял ее руку в свою.

– Эй, я просто дразнил тебя. Я хочу услышать, что ты можешь сказать.

Как она могла сказать это, не выставив себя при этом идиоткой? И почему ее должно заботить, если она будет выглядеть как идиотка? Лучше, если он сейчас поймет, что его ждет, свяжись он с ней. Если Райли хоть немного похож на ее отца, он скажет, что она наивна. В последние несколько лет ей пришлось быть очень осторожной и играть по правилам отца, чтобы он оставил основной пакет акций ей. Он хотел наследника, и она играла свою роль. Пришло время избавиться от этого костюма.

– Мы можем сделать лучше. Корпорации должны это своим рабочим и людям, которые поддерживают их. Мы относимся к корпорациям как к центру американского существования, поэтому люди, управляющие компаниями, имеют долг перед миром. Если я смогу сделать общение дешевле, лучше и доступнее для всех, я буду считать, что я справилась со своей задачей.

– Ты, правда, в это веришь? – мрачно спросил Райли.

По крайней мере, он хотя бы не смеялся над ней.

– Мой отец был жестким с рабочими. Они были винтиками в машине. Я провела семь летних каникул обучаясь у самого умного человека. Его звали Герберт Симмонс. Профессор, как мы называли его.

Он был самым добрым из всех, кого Элли когда-либо знала. Терпеливый. Тихий. Именно он научил ее всему, что она знала о технических аспектах бизнеса.

Райли кивнул.

– Да, я знаком с его работой. Он изобрел кабельную систему, которую теперь используют большинство интернет-компаний.

Она была приятно удивлена. Большинство воротничков не интересовалась ничем, что не связано с деньгами. Тот факт, что Райли знал имя Херба и его изобретение значил, что он нормальный человек.

– Да, «СтратКаст» построена на этой системе. Более высокий функционал, выше скорость, почти неразрушима. Это принесло компании миллионы, которые мой отец впустую потратил, скупая другие компании в болезненной попытке показать, какой у него большой член.

– Да, я помню, что «СтратКаст» был на грани банкротства. И возможно обанкротился бы, если бы не получил кабельную технологию, – его пальцы играли с ее.

Элли знала, что ей следует отстраниться, но она не могла заставить себя сделать это.

– Разумеется, «СтратКаст» завладел патентами. Большинство компаний поощряет дизайнера, но мой отец уволил Херба через несколько лет, потому что у него обнаружился рак, и он больше не мог работать. О, отец сделал так, чтобы все выглядело как плохая работа, он был хорош в этом. Херб получил бы большое количество акций, если бы достиг пенсионного возраста. Он умер в доме престарелых. Я оплатила его похороны, потому что у него больше никого не было. Он был очень умный. Херб изменил мир к лучшему, и умер в одиночестве и безденежье, потому что мой отец умел расправляться с людьми.

– Это бизнес, Элли, – произнес Райли. – Именно это большинство людей зовет успехом.

– Значит, мы должны дать другое определение этому слову. Подумай об этом, Райли. Ты сказал, что хочешь быть моим генералом, но ты и понятия не имеешь, какую войну я хочу выиграть. Дело не только в деньгах.

– Ты странная, Элеанор Страттон, – его рука соскользнула с ее.

Да, такова история ее жизни. Она никогда не вписывалась в привычные рамки, но смогла найти свое место в «СтратКаст» несмотря на то, что была дочерью своего отца.

– Тебе стоит подумать об этом. Я не уверена, что буду подходящим тебе руководителем. У меня нет твоих охотничьих инстинктов. Я пока не буду подписывать контракт.

– Не надо, – его глаза поймали ее взгляд. – Подпиши чертов контракт, Элли. Наш контракт, а не другой. Я переживу твои странные представления о социальной справедливости и думаю, что ты удивишься тому, сколько денег мы все же сможем заработать в процессе. А если ты планируешь изменения в «СтратКаст», тебе нужен кто-то вроде меня, чтобы увидеть, кто пойдет за тобой. Совет директоров может быть против тебя. Никто не любит перемены.

Она знала, что с этим могут возникнуть трудности.

– Я заставлю их взглянуть на это с моей точки зрения.

– А если они не захотят? Ты можешь спорить с ними бесконечно, но я могу сделать все быстрее. Я дам тебе то, что ты хочешь.

– Как ты собираешься это сделать?

– Не уверен, что ты хочешь знать ответ на этот вопрос, принцесса. Твой совет директоров будет играть грязно. Я буду играть еще грязнее.

Это было заманчивое предложение. Элли не была дурой. Она понимала, что впереди предстоит неприятная схватка и ей, возможно, придется испачкать руки в крови. Сама мысль об этом пугала ее. Что, если Райли мог бы стать тем, кем он сам говорил? Что если он смог бы взять на себя всю безжалостную часть бизнеса, чтобы она смогла сконцентрироваться на том, чтобы превратить «СтратКаст» в то, о чем мечтала?